Здравко Сребров - Роман одного открытия

Начиналась новая карьера профессора Оттокара Биловена.

Но скоро ему пришлось пережить разочарование. Его самомнение натолкнулось на сопротивление. Он почувствовал, что против него встают враждебные ему силы и предстоит борьба за утверждение, которая не обещала ему особенно легких успехов.

Начинать сызнова, работать для него было уже поздно. И он обратил свое внимание на верные пути, испытанные в прошлом. Он укрепил свои международные связи. Будучи предупредителен к силе и званию, он попытался втереться в доверие к культурным деятелям страны, постаравшись помочь им получить международное признание.

Характерные для болгарина терпимость и преклонение перед всем заграничным, любовь к русской земле, доверчивость — были для профессора Биловена благодатной средой, в которой он постарался пустить корни и завоевать значение и вес. Но он не ощущал под ногами здоровой почвы, чувствовал себя чуждым в этой среде и постепенно замкнулся в себе, как скряга, дрожащий над наследством, которое ускользает от него.

Теперь эта история с Гольдманом и Белиновыми открывала ему неожиданные перспективы. Биловен был достаточно мудр и… озабочен будущим своей семьи, чтобы устоять перед искушением. Он ловко назначил себе цену. Остальное было вопросом подробностей.

Асен Белинов с женой получили приглашение на большой бал медиков, на котором собирались культурные сливки столицы. Белинов принял приглашение равнодушно, ему и в голову не приходило идти на бал. Чуждый светской жизни, проходившей и в частных гостиных, и некоторых общественных местах, он тем более сторонился таких шумных сборищ как балы.

Белинов давно уже заметил, что некоторые привычки высшего общества как бы стали признаком хорошего тона.

Посещать премьеры в театре, симфонические концерты, присутствовать при открытии художественных выставок, играть в теннис, состоять членом благотворительных обществ и клубов, посещать некоторые большие балы — во всем этом имелась весьма подчеркнутая светская философия: у высшего света есть свои избранные места, свои особенные случаи подчеркнуть свое особенное (высокое) общественное положение. Замкнуться в своей среде, где хороший вкус оплачивается дорогой ценой и равенство начинается на самом высоком общественном уровне…

Эта светская куртуазия вызывала у него легкое презрение.

Белинов, привыкший все анализировать и до сих пор не шедший в жизни ни на какие компромиссы, не мог найти ничего для себя привлекательного в мишурной парадности, в стремлении обратить на себя внимание какой-нибудь экстравагантностью и в пустых разговорах подобных собраний.

Он, конечно, смутно сознавал, что уединение, на которое он себя обрекает из-за своих вкусов, лишает его связей с обществом. Он уже чувствовал необходимость опереться на кого-нибудь, на свой круг людей…

Не был ли он так же одинок, еще более одинок, чем Радионов, которому совсем недавно давал совет сблизиться с людьми?..

Несколько знакомств с лучшими умами страны, представляли, так сказать, чисто духовную ценность. Различные нужды, которые уже стучались в дверь его семейной жизни, реалистические суждения его жены, которая странно соединяла в себе тонкое эстетическое чувство с практической эластичностью мысли, заставили его задуматься над изменением образа жизни. Но осуществить это было совсем не так просто. Как это сделать, какой ценой и в каких целях?..

— Ведь надо жить… — говорила ему тихо жена, словно лаская, — чтобы иметь возможность работать. Нужны люди, связи, сейчас интересы связывают прочнее, чем мысли и идеи… Нужны средства. Признание. Ты должен завоевать себе положение в обществе, заставить себя уважать.

Белинов с удивлением смотрел на жену — такая новая и неведомая ему мудрость скрывалась в ее мыслях. Как будто он по-детски поглощенный игрушками, слушает мудрые наставления матери.

Не внушал ли он этих мудростей Радионову при встрече с ним, чтобы проверить, а может быть, чтобы освободиться от их требований, отправив их другому…

— Разве я не утверждаю себя моей работой… — возражал не совсем уверенно Белинов, выслушивая практическую философию молодой женщины, которая возвращала его к былому, к раннему детству.

Приглашение на бал вновь пробудило различия в их вкусах и настроениях.

— Приглашение… на бал, — совсем равнодушно, коротко сказал Белинов, встретив взгляд жены, вопросительно улыбавшейся.

Мария-Нона быстро протянула руку к шикарному конверту…

— Асен, — обратилась она к нему с подкупающими нежными нотками в голосе. — Неужели мы не пойдем?

— На бал? — удивленно поднял брови Белинов.

— Да. На этом балу собирается лучшее общество. Ты бы не хотел?.. — ее голос просительно задрожал. — Тебе для дела нужны кое какие связи. И вообще — отдохни, развлечения освежают голову.

— Развлечения? — усмехнулся Белинов. — Да ведь я даже не танцую. И кроме того… — Но он вдруг осекся и пристально посмотрел в прекрасные глаза жены. Затем медленно обнял ее за плечи, еще пристальней заглянул в глаза и с неожиданной скорбью прижал ее голову к своей груди…

Ему на секунду показалось, что какая-то птица, мягко шумя крыльями, взмывает в бездонную синеву. Он потер лоб рукой, отстранился от Марии-Ноны и виновато улыбнулся.

— Я как будто иногда побаиваюсь, — промолвил он, — то ли нашей суровой жизни, то ли еще чего-то необъяснимого… А может быть ты и права. Нужно время от времени отдыхать — гулять в высокой траве широкими, смелыми шагами… А на бал медиков, раз ты хочешь, то поедем.

— Асен, неужели из-за меня?! — приласкалась к нему с легким упреком Мария-Нона.

— Да пустяки — из-за нас обоих.

— Это нужно. Ты пойми, Асен, — вдруг перешла на серьезный тон Нона. — Одни чего бы мы добились?

Белинов с доброй улыбкой посмотрел на жену, положил руку ей на плечо и в приливе дружеских чувств сказал:

— Я чувствую себя прекрасно без этой публики, Мария. Но для тебя, для нас обоих, постараюсь себя обуздать, научиться жить среди этих людей, раз ты находишь, что это нужно.

— Да мы можем и не ходить на бал, — неожиданно равнодушно заявила Мария-Нона, и глаза ее померкли.

— Да уж ладно, — расхохотался уже повеселевший Белинов, — сегодня вечером мы будем среди лучшего общества столицы — среди людей. Ты будешь танцевать, а я… выпью несколько кружек пива. Помнишь, как там у вас в Вене?..

И снова неожиданно Белинов ощутил как его сердце сжалось от смутных предчувствий и холодок пробежал между ним и его женой. Но когда Нона благодарно ему улыбнулась, радость, что он доставит ей удовольствие, взяла верх и к нему вернулось обычное спокойствие.