Здравко Сребров - Роман одного открытия

Эти молодые люди были глубоко задеты лихорадочным темпом цивилизации. Они спешили возмужать каждый по своему — неспокойные и неуверенные относительно начал, на которых покоились основы их жизни.

Жена Белинова, Нона, вносила теплоту и заставляла их внезапно притихнуть и задуматься, как бы стушевываясь перед ее необъяснимым очарованием чужеземки. В них разгоралось ревностное желание проявить себя с лучшей стороны. Как будто на горный поток падал луч солнечного света…

Асен Белинов чувствовал себя оторванным от круга своих интересов, раздвоенным. Иногда проходили недели, когда он исчезал, отдаваясь своим настоящим интересам, получая уверенность в себе — словно молчаливо разбивая могучие пласты, за которым и кроются истины его жизни.

Белинову нужно было готовиться к лекциям, принимать участие в жизни университета, руководить упражнениями студентов по физиологии, т. е. повторять азы, которые не могли его волновать. Мелочные заботы, связанные со службой, отрывали его от научных дел. Годами он работал, не имея никаких житейских обязательств. Жизнь кипела вокруг него. Благодаря сильно развитой интуиции он понял много вещей, еще прежде чем получил личный жизненный опыт. Его поддерживала внутренняя сила. Он высоко держал голову, почти с гипнотической уверенностью в своей задаче…

Сейчас вокруг него переплетались интересы, он схватывал интриги, тревожную атмосферу. Другие, чуждые ему аппетиты и претензии не оставляли его в покое. Белинов мужественно сопротивлялся, упорно отстаивая позицию, на которой зиждился смысл его жизни…

Иногда утомленный и обескураженный тем, что некоторые вещи ему не удавались, он всматривался в жизнь своего кружка — тех нескольких человек, различных и все же связанных чем-то глубоко общим, как судьба.

Все были недовольны. Все искали другой участи в жизни. Имелось нечто, которое их тревожило и заставляло бежать от самих себя. Казалось, каждый чувствовал, что делает не то, что следует, и не так, как нужно.

Изобретение Белинова различно расшевелило их. Некоторым чудилось широкое окно, в которое врывался свежий воздух, словно с другой земли. Другие чувствовали себя опереженными, попавшими в неудобное положение, из которого нужно искать выход.

Однажды вечером, по общему желанию, они решили встретиться у Белиновых. Они не высказались до конца. Много вещей осталось невыясненными. Ведь пленила же их необъяснимым колдовством Нона Белинова, словно в ее чарах развертывались противоречия?..

Она с удовольствием согласилась хозяйничать. Находчивая в выборе, Нона подготовилась для этих молодых людей, которые возбуждали ее разгорающееся женское любопытство.

Кабинет Белинова был превращен в гостиную. Все устроить с изящной простотой, придать уют и даже стильность, на все это Нона Белинова была великой мастерицей.

Гости появлялись старательно принаряженные, как в большой праздник. Их сейчас же охватила атмосфера сверкающей чистоты и света в квартире Белинова, оживленной искусством хозяйки дома. При этом Белинова использовала свою тонкую женскую стратегию для сохранения наилучшего тона в среде, полной неожиданностей.

Закуска и выпивка внесли большое оживление. Когда кто-нибудь из гостей позволял себе какую-нибудь вольность, она подталкивала вперед служанку, приодетую ею, чистую и естественно смазливую, закруглившуюся и привлекающую к себе взоры разгоряченных гостей, возбуждавшей у них хороший аппетит и повышавшей вкус к жизни. Закуски, фрукты, венские лакомства и хорошо подобранные вина завладели всеобщим вниманием. Молодая служанка с сияющими глазами, зарумянившаяся, совершала прекрасный обряд подношения. Нона Белинова, сохраняя свое превосходство, ловко держалась в тени. Она со стороны спокойно наблюдала, с загадочной улыбкой, за своими расходившимися гостями.

Вначале велись отрывочные разговоры, более относившиеся к закускам и качеству вин. Постепенно интересы сосредоточились на событиях, происходящих в мире, на переменах, совершающихся в виду стремления капиталистов к большей власти и захвату больших богатств и благодаря прогрессу техники. Был момент, когда эта тема готова была вызвать ожесточенные споры.

Противоречия во внутренней политической жизни страны, волновавшие лучшую часть интеллигенции, были готовы испортить настроение, которое Нона Белинова так умело создавала вокруг себя. Она бесшумно встала, прежде чем разговор принял опасный оборот, и включила радиоприемник. Плотные, насыщенные тона скрипки разрезали тишину на звучащие куски, ворвавшиеся как теплый ветер.

Музыка, которая и в самые счастливые, и в самые печальные минуты всегда была лучшим средством забвения, приковала к себе всеобщее внимание, настроила примирительно и созерцательно…

Неожиданно разнеслась буйная джазовая музыка, дразнящая и вызывающая. Все вздрогнули и потянулись к бокалам, в которых переливались рубиновые огоньки.

— После архитектуры, — воодушевился вдруг, с загоревшимися глазами, Васко Дюлгеров, тем красивым вдохновением, которое заставляет всех удивленно и с улыбкой прислушаться, — после архитектуры из искусств я ценю только музыку…

— Ты меня не поймаешь, — спокойными глазами взглянул на него молодой художник.

— Постой, — саркастически усмехнулся Дюлгеров, — и я прошу, чтобы никто меня не перебивал. Сейчас я в лучшей моей форме. Через какую-нибудь минуту и все ваши аргументы потеряют всякую силу…

Если мы создаем действительные творения, бесконечно полезные и категорические в своей красоте: особняк, дачный поселок, доходный дом — это большие, непостижимые вещи… Я не променяю удобную парадную лестницу и на самое лучшее стихотворение, даже и самого Верлена — музыкальнейшего из поэтов, которых я читал… Музыка побеждает нас своей беспредельностью. Любовь здоровой девушки, созревшей от красоты и материнской жажды стоит выше тел Праксителя и Фидия, которые никого не согревают.

Когда я строю спальню, я знаю, что мне предстоит. В ней будут отдыхать, любить, рожать, умирать — одним словом, я строю нечто огромное, серьезное, прекрасное, как сама жизнь. Что нам может сказать скульптор, или, скажем, художник, поэт?.. Какой здоровой человеческой, не выдуманной фантастами, какой действительной нужде служит их искусство? Никто не сможет мне ответить…

Сегодня я встретил одного художника, большого карикатуриста, каковым принято его считать. Он целиком был занят своей личностью. Вокруг к нему подлизывались и льстили уродливые человечки. Я нашел его в кондитерской «Царь Освободитель».

«Ага, попался, — подумал я про себя. — Это редкое для меня удовольствие попасть на такой случай». Ну, что полезного делаешь ты на этом свете, — обратился я к нему, — что ты озираешься как птица из потерянного рая? Карикатуры? Бичуешь моральные недуги общества… Неужели жизнь стала настолько чистой и святой, что ты вместо ее лица показываешь… обратную сторону?