Грег Иган - Останови мое падение

— Как думаешь, мне стоит взять пару недель отгула? — спросил он у Лоры. Учитель, сменивший его на занятиях во второй половине дня, всегда был не прочь взять себе дополнительные часы.

— Нет, я могу и дальше работать из дома, — ответила она. — Компания не против, к тому же половина наших собраний все равно проходят по Скайпу.

— А что насчет посещения стройплощадок? — Сэм знал, что Лоре вовсе не обязательно было лично наблюдать за каждой заливкой бетона, но она все равно предпочитала держать все здания под пристальным наблюдением — вплоть до мелочей.

— В ближайшее время ничего не ожидается.

Пока Сэм нес Эмму от машины к дому, она зашевелилась, состроила гримасу, но глаз так и не открыла. — Вы только посмотрите на эту соню! — воскликнула стоявшая через дорогу миссис Манро. — Похоже, кое-то лег позже положенного! — Лора подняла руку в знак приветствия, бормоча проклятия себе под нос.

Войдя в дом, Сэм уложил Эмму в кровать и, опустившись рядом с ней на колени, закрыл лицо руками. Он чувствовал, как его тело дрожит от облегчения. Дело было не в опухоли мозга или неврологическом заболевании. Скорее всего, жизни его дочери ничего не угрожало.

Сон Эммы сбился с фазы, но эту фазу ей, вполне возможно, удастся перерасти. Все, что от них требовалось — это постепенно синхронизировать ее с ритмом, по которому жил весь остальной мир.

— Веселая выдалась ночка, да, сэр? — раздался чей-то голос.

Сэм распахнул глаза, и половина класса покатилась со смеху. — Очень смешно, — сказал он. — Но осталось всего десять минут, так что шутки вам лучше приберечь до конца контрольной.

Засунув руку под стол, он стукнул кулаком по ноге, и вперился взглядом в часы на противоположной стене класса, задавшись вопросом, могла ли коллективная сила воли учеников, которым катастрофически не хватало времени для завершения контрольной, остановить движение минутной стрелки. Когда у Эммы резались зубы, они с Лорой несколько месяцев спали, как придется — но тогда их вмешательства обычно хватало, чтобы на какое-то заставить ее уснуть. Теперь все было иначе, ведь однажды проснувшись, Эмма оставалась на ногах. Даже когда она старалась не мешать и тихо коротать время в одиночестве, чувство вины не позволяло Сэму бросить дочь в пустой комнате, где она проводила нескончаемые часы в компании с альбомом для рисования. Он уже не знал, где именно пролегает черта, отделяющая непростительную небрежность от желания продлить бодрствование дочери, сделав его более сносным, но спать как ни в чем не бывало, зная, что Эмма сходит с ума от безделья, Сэм просто не мог.

Когда прозвенел звонок, он собрал контрольные и направился в учительскую. Сэм уже дошел до четырех ложек растворимого кофе с тремя ложками сахара; обычно он опил его черным, но в это раз добавил в напиток ровно столько молока, чтобы выпить его залпом, не обжигая рта. От коричневой жижи заболели зубы и сжался желудок — но жужжащий где-то позади глаз белый шум стал сильнее, и из невнятного шипения начали отделяться фрагментарные мысли, рикошетом запрыгавшие у него в голове. Каким бы далеким от нормального бодрствования ни было теперешнее состояние, скорость беспорядочной мыслительной деятельности уже сама по себе должна была помешать ему заснуть.

Когда Сэм вышел на парковку, к горлу подступила кислота. Он чувствовал, как пульсирует кровь, но это ощущение напоминало не столько прилив энергии, сколько последствия от удара кувалдой. Ничего не выйдет; даже если ему удастся обезопасить себя от микросна на ближайшие двадцать минут, своим суждениям и рефлексам Сэм сейчас доверял не больше, чем после выпитой бутылки виски.

Он огляделся по сторонам. — Садик?

Садик замер, сгорбившись у открытой двери машины с целой охапкой бумаг.

— Сможешь меня подвезти?

— Конечно.

Сэм подошел ближе, надеясь, что его походка выглядела не настолько шаткой, как ощущал ее он сам. — Спасибо.

— Проблемы с машиной?

— Нет. Я полночи не спал из-за Эммы, так что если сяду за руль…

Садик просто кивнул. — Не вопрос.

— Значит, Эмме нездоровится? — спросил он, когда Сэм сел рядом и застегнул ремень.

— Да. — Сэм замешкался; сын Садика страдал от мышечной дистрофии, что, по-видимому, требовало переосмысления его собственных жизненных трудностей. — Что-то нарушает работу ее циркадных ритмов. Она просыпается посреди ночи и чувствует себя бодрой еще двенадцать часов.

Пока они ехали по парковке, Садик молчал, и Сэм предположил, что тот просто пытается подобрать вежливый ответ на столь тривиальную причину для недовольства. Но когда они свернули на дорогу, он сказал: «Я понимаю, как порой раздражают люди, которые говорят, что у них есть знакомые с точно такими же медицинскими проблемами. В девяноста процентах случаев они совершенно не понимают, о чем говорят».

— Допустим.

Садик широко улыбнулся. — В общем, думай, что хочешь — можешь даже пропустить мои слова мимо ушей. Но точно такие же симптомы проявились у моего зятя.

— Серьезно? И какой диагноз ему поставили?

— О, к врачу он не пойдет. Он настаивает, что это не простая бессонница, но при этом слишком крут, чтобы признать, что может не справиться с проблемой при помощи одной только силы воли. Мою сестру это уже сводит с ума.

— Хмм. — Веки Сэма, подрагивая, опустились вниз, и перед его глазами возник образ хмурого боксера, страдавшего в предутренние часы от нереализованных амбиций и целой вереницы сотрясений мозга. Что могло объединять его с шестилетней девочкой?

— Вот какое дело: я прекрасно понимаю что доктор Гугл нам не друг, но Нур прошерстила интернет, и такие случаи, похоже, встречаются сплошь и рядом.

Сэм заставил себя открыть глаза. — Когда я наводил справки в прошлый раз, то нашел только болтовню о цифровых детоксах и клизмах с валерьянкой.

— Да, не исключено, что это такая же чепуха. Но я попрошу ее прислать тебе ссылку — сможешь сам оценить, что к чему.

Когда Садик его высадил, Сэм как можно тише открыл входную дверь и направился в свободную комнату, где Лора обустроила их совместный домашний офис.

— Как Эмма? — спросил он.

— Когда я забрала ее в обед, — ответила Лора, — она сказала, что совсем не устала и просила разрешить ей остаться. Когда она, наконец, заснула, было уж почти два часа.

— Ну, какой-никакой, а прогресс, да? — Сэм не отслеживал время пробуждения дочери; ее он старался не тревожить примерно до двух часов ночи, и к моменту его прихода Эмма уже успевала проснуться. Но в целом все и правда выглядело так, будто ее цикл ежедневно сдвигался минут на пять вперед.

Настрой Лоры, судя по всему, был далек от оптимизма. — Что с машиной? — спросила она.