Грег Иган - Останови мое падение

Если входы червоточины представляли собой плоские диски, движущиеся со скоростью света, то простейший сценарий их происхождения предполагал, что оба диска должны были покинуть место рождения, разлетевшись в противоположные стороны. Но если бы это действительно было так, то соотнести каждый из дисков с зеркальным отражением его пары относительно оси движения было бы нельзя; в противном случае объект, прошедший сквозь лицевую поверхность одного диска, вышел бы через лицевую поверхность другого. А выйти из портала, который летел вперед со скорость света, было невозможно.

Фатима не видела иного способа исправить положение, кроме как добавить поворот на 180 градусов: сначала отразить каждый из дисков относительно их общей оси, а затем развернуть так, чтобы лицевая сторона одного была сопоставлена тыльной стороне другого. Но какое направление использовать в качестве оси вращения? Подошла бы любая прямая, перпендикулярная направлению движения…, но как этот произвольный выбор могла сделать сама природа?

Чем больше Фатима думала об этой проблеме, тем сложнее она казалась. Она действительно не имела ни малейшего понятия о том, как могли сформироваться эти диски, поэтому в своих рассуждениях могла полагаться лишь на смутное чувство симметрии. Ко всему прочему, направление движения дисков также могло быть выбрано совершенно произвольно, даже если их импульсы идеально компенсировали друг друга. Однако необходимость лишний раз делать выбор, буквально выдергивая решение из вакуума, по-прежнему воспринималась как своеобразный изъян.

Она всегда могла обнародовать половину своего прогноза, заявив, что часть космоса, наблюдаемая между новыми звездами, расположена позади Земли — в противоположном от Октанта направлении. Этот результат практически не вызывал сомнений — к тому же, если она была права, то модели Джолиффа для объяснения тех же наблюдений придется в открытую положиться на банальное стечение обстоятельств.

Допив кофе, Фатима обвела взглядом комнату. Она ничуть не сомневалась, что люди обсуждают Грань буквально за каждым столиком, но на любого сторонника и противника ее теории, как ей казалось, приходился десяток тех, кто еще не принял окончательного решения в ожидании новых фактов. Изначально она и сама была таким же осторожным агностиком и воздерживалась от любых заявлений, так или иначе выходивших за рамки наблюдаемых фактов. Если сейчас она сделает прогноз насчет глубокого поля, это будет лишь случайной догадкой — и если ее предсказание сбудется, докажет оно лишь то, что ей просто повезло.

Когда она вернулась домой, в теленовостях не было и намека на то, что лихорадка вокруг Грани, наконец-то, пошла на спад. Новая группа мошенников предлагала «оцифровывать» людей и транслировать их прямо в космическое пространство, что, надо признать, решало проблему с побегом от релятивистской угрозы на неповоротливом космическом корабле, но не вселяло особой уверенности в содержании трансляции — не говоря уже о дальнейшей судьбе переданных данных. По всему миру расцветали мелкие культы, приписывавшие Грани свой собственный уникальный смысл, однако Фатиму больше беспокоили не они, а люди, которые просто смотрели на небо в поисках ответов, не обращая внимания на чепуху, которой их кормили псевдорационалистские и псевдорелигиозные деятели. Еще немного, и внутреннее чутье небезосновательно подскажет им, что к планете приближается объект исполинских размеров.

— А разве наши предки в прошлом не сходили с ума при виде солнечного затмения? — возразил Салиф. — Но я ни разу не слышал, чтобы историки приписывали затмению хоть сколько-нибудь значимую роль в культурном регрессе.

Фатиму это, однако же, не успокоило. — Затмения длятся всего несколько часов. А на решение этой проблемы может уйти пара лет.

Салиф нахмурился. — А твой заклятый враг, стало быть, не мучается угрызения совести насчет распространения паники?

— Джолифф? — Фатима покачала головой. — Я не могу его в этом винить. Сам он никогда не утверждал, что Грань достигнет Земли; все его выкладки говорят о том, что рано или поздно расширение должно было замедлиться, а затем пойти вспять. Он верит, что за последние тринадцать миллиардов лет нечто подобное уже происходило в случайных точках нашей Вселенной. Его червоточины не могут расти до бесконечности, потому что иначе наш мир был бы похож на швейцарский сыр.

Зазвонил телефон Фатимы. Это была Габриэлла, голос которой выдавал радостное волнение. — Вы слышали о глубоком поле?

— Нет. — Фатима ощутила укол вины; она не поделилась с Габриэллой своей сегодняшней наводкой, убедив себя в том, что взваливать на нее такую ношу было бы попросту несправедливо. Но ее подопечная была взрослой женщиной, и вполне могла принимать решения за себя.

Рассказав уже известные Фатиме факты, Габриэлла поделилась с ней новым открытием, которое и побудило ее сделать этот звонок.

— Это означает, что фон не изменился! Все видимые нами галактики находятся ровно там же, где были до появления Грани!

Фатима потеряла всякую надежду на сон. Салиф сказал ей, что готов оставаться на ногах всю ночь и готовить, чтобы не дать ей выбиться из сил за работой, но она убедила его лечь спать, после чего дом погрузился в полную тишину.

Модель Джолиффа потерпела сокрушительное поражение. Различные аспекты геометрии, за которую он так ратовал, конечно, могли дать в сумме исходный вид звездного неба, но отстаивать их с невозмутимым лицом никто бы уже не стал.

Ее собственная теория, впрочем, до сих пор находилась в подвешенном состоянии. Для ее объяснения оба диска должны были двигаться в одном и том же направлении. Этот сценарий не требовал дополнительных неуклюжих вращений, благодаря чему диски можно было отождествить друг с другом при помощи обычного отражения — которое, в свою очередь, компенсировало отражение на границе аномалии, позволяя путешественнику пройти сквозь Грань, не меняя ориентации.

Но как два диска, имея общее происхождение, и двигаясь в одном и том же направлении с одинаковой скоростью, могли отдалиться друг от друга на тысячи световых лет?

Получается, диски появились независимо друг от друга? Но как в таком случае между ними могла возникнуть связь?

Фатима накинула пиджак и, крадучись, вышла на задний двор, закрыв черный ход так тихо, как если бы пыталась тайком улизнуть из родительского дома на запретную ночную гулянку.

Круг, который все называли Гранью, к этому моменту стал шире и ярче Большого Магелланова Облака, но на вид был куда гуще пронизан вкраплениями пыли и газа. Над заполненной плоскостью, чуть ниже границы круга, звезды начинали редеть; именно там Хаббл обнаружил место, с которого можно было вести наблюдения за космическим фоном.