Владимир Грузда - Время Змея

Сергей ничего не ответил, продолжая внимательно оценивать новую для себя атмосферу.

Люди в помещении выглядели хорошо одетыми. Хотя очевидно, что здесь собрались представители различных социальных слоев общества. Многие из них разбились на группы и общались друг с другом. Некоторые, взявшись за руки или обнявшись, что-то говорили куда-то в сторону. Наверное, молились. Но главное — редко у кого из присутствующих функционировал МУН. Казалось, люди по-настоящему наслаждались общением друг с другом. Общением в живую.

Помещение наполняла музыка, но слова звучали неясно, так что Сергей понять их не мог. Холл имел впечатляющие размеры. В нем свободно разместилось несколько широких диванов и даже экзотические пальмы, растущие словно из пола. Вдоль всей стены располагалась панорамная голограмма. Люди, одетые в светлые древние одежды, жили своей запрограммированной жизнью: ловили рыбу, обедали, путешествовали.

«Похоже, сюжеты из Библии» — догадался Рассказов и продолжил ознакомление с Храмом, в самом центре которого находился ресепшн, как в каком-нибудь отеле.

«Стол информации» — гласила надпись на ресепшн. За столом, мило общаясь с посетителями, находились три симпатичные девушки и молодой человек в белой рубашке и черном галстуке. В голове возникла мысль-ассоциация, а в душу закралось смутное подозрение. Но Сергей спокойно остановил разыгравшееся воображение. Мало ли в городе людей в белых рубашках при галстуке, тем более в сфере обслуживания.

Оглядевшись, Сергей сразу отметил, что Виталия здесь очень хорошо знали: многие жали ему руку, здоровались, некоторые по-дружески обнимали, называли «пастор Виталий».

Высокому голубоглазому человеку Виталий представил Сергея:

— Алексей, это Сергей — мой школьный товарищ и друг. Сергей, это Алексей — ассистирующий пастор нашей церкви, мой помощник.

Мужчины обменялись рукопожатиями. Видеть в помощниках Виталия мужчину как минимум в два раза старше его самого, казалось странным.

— Сергей, сейчас начнется Собор, я должен быть за кафедрой. — напомнил Виталий. — Пойдешь с нами в зал?

— Лучше останусь здесь, — ответил Рассказов, хотя подмывало пойти в зал, полюбопытствовать.

— Хорошо. — Виталий поглядел на помощника. — Алексей, проводи, пожалуйста, Сергея в комнату для гостей.

Рассказов не переставал удивляться. Конечно, он вообще никогда до сего дня не находился в подобном культовом месте, но все же услышать, что в Храме есть комната для гостей, оказалось запредельно необычно. Сергей пошел следом за Алексеем, заинтригованный и с трепетным ожиданием.

Комната для гостей оказалась обустроена со всем возможным комфортом. Если бы не бесконечные христианские изображения на стенах и цитаты из Библии, высвечивающиеся на голографических стендах, то Сергей посчитал бы себя привилегированным гражданином, всегда пользующимся бизнес-классом в каком-нибудь дорогом отеле. Рассказов попытался представить гостей какого уровня здесь обычно принимают. Но его собственной фантазии оказалось недостаточно.

Оказавшись в уединении, Сергей с удовольствием напился охлажденной воды из кулера и теперь блаженствовал. Привычка регулярно пить воду и иссушающее действие алкоголя давали о себе знать, и он безмерно обрадовался возможности утолить жажду. Сергей планировал провести предоставленное в его распоряжение время чтобы собраться с мыслями. Поэтому устроился в удобном кресле и попытался расслабиться.

Но неожиданно для самого себя его взгляд замер на странной фразе, высвечиваемой на противоположной стене точно на уровне его взгляда. Удивительные слова словно спрыгнули на него со стены и поглотили все его внимание и разум.

По стенам комнаты всплывали различные цитаты из каких-то священных книг. Некоторые заставляли задуматься, другие вводили в непонимание и удивление, третьи вызывали лишь усмешку. Но когда перед глазами возникла эта фраза, атмосфера вокруг словно изменилась. Рассказов не сразу даже осознал смысл прочитанного. Буквы сложились в слова, слова в предложение, предложение, естественно, несло какое-то послание. Должно было нести. Оно оказалось прочитано, проанализировано, но понимание ускользало, словно вода сквозь пальцы.

Неосязаемые изменения становились все более ощутимыми. Освещение стало ослепительно ярким. Источник света находился везде. Свет обволакивал. В пространстве вокруг зазвучала музыка. Количество инструментов не поддавалось исчислению. Они звучали отчетливо. Каждый отдельно. Но все это звучание сливалось в единую гармоничную мелодию.

Мир вокруг померк, словно его отключили. Существовали только этот свет и этот звук. А еще слова, звучащие в голове, словно их постоянно проговаривал чей-то голос. Негромко, размеренно, твердо. Слова настолько притягивали, что за их звучанием не удавалось различить мужчине или женщине принадлежит голос.

«Не воинством и не силой, но Духом Моим».

Что-то необычное присутствовало в этой фразе: звучали русские слова и смысл каждого в отдельности Сергей хорошо понимал, но что означала вся фраза в целом? Вновь и вновь смысл неизменно ускользал от понимания.

Напрягая разум, он пытался проникнуть в суть слов. Воинство и сила являли собой ясные и понятные образы. Это мощь, это власть, это успех. Но Дух! Это что-то незримое, неосязаемое, бесформенное… Как эти абсолютно различные субстанции можно сравнивать и даже давать приоритет Духу? Разум отказывался это принимать, но что-то глубоко внутри сладостно ныло, реагируя на эту нелогичную фразу, оправдывая ее существование и уверяя в ее истинности.

Время потеряло свое значение. Сергей словно провалился в другое измерение. Не существовало больше ничего. Только эти слова. Только эта фраза, наполнявшая его, словно электричество опустошенный аккумулятор.

Дверь комнаты для гостей сдвинулась в сторону, и на пороге появился Виталий:

— Все, я освободился, можем ехать.

Сергей перевел на него расфокусированный взгляд. Ощущал он себя так словно после долгого нахождения во тьме вошел в хорошо освещенное помещение.

— Тебе плохо? — забеспокоился Виталий, заметив растерянность друга.

— Вроде бы нет, — ответил Сергей, начиная соображать, что в течение долгого времени он себя просто не ощущал. Словно парализованный не только физически, но и умственно. Природу этого состояния Рассказов объяснить не мог. Перебирая все известные ему ощущения, он отметал одно за другим. Это не гипноз. Не реакция на психотропное вещество. Более походило на нейролингвистическое программирование (НЛП). Но что бы с ним не сотворилось, он чувствовал, что это повлияло на его мировосприятие и мироощущение. И это особенно пугало своей необъяснимостью.