Мюррей Лейнстер - Удивительные истории

Одна из потребностей успешного торговца шляпами — это спокойствие. Обычный продавец шляп должен быть невозмутимым. Он может купить шляпы, как бакалейщик покупает муку, и затем довериться рекламным объявлениям, чтобы продать их. Но я не таков. Продажа шляп для меня — искусство, а искусство требует спокойствия и сосредоточенности. Когда я покупаю шляпы, я не думаю о долларах. Нет, я думаю о носах и ушах. Чтобы быть в состоянии подобрать шляпу, идеально подходящую к ушам и носу покупателя, требуется чутье, а чутье проявляется тогда, когда разум безмятежен и тих. И ни у какого шляпника не может быть спокойствия на душе, в то время как его дочь томится от любви. Я создаю счастье вокруг и сам должен быть счастлив. Таким образом, я сказал моей жене, и я сказал ей это решительно: Энн должна стать счастливой.

Можете вообразить мой шок, когда моя жена, после необходимых расспросов Энн, сообщила мне, что Энн действительно влюбилась, и влюбилась в Валшингхэма Гриббса. Я был потрясен. И не потому что Гриббс никогда не покупал шляп. Плохие шляпы — общий порок человечества, и человек обойдет сто шляпников, прежде чем наконец приедет ко мне.

Однако неприятность была много больше. Меня поразило то, что Валшингхэм был законченным пьяницей. Как у нас говорят «подзаборным алкашом». Это — шутка, но я считаю, что шляпник имеет столь же хорошее право подшутить, как любой другой человек.

Так вот моя дочь влюбилась в Гриббса, не будучи с ним толком знакома, но, в целом, это ее дело. Впервые она увидела его, когда пересекала океан во время круиза (она путешествует, где хочет, мой бизнес позволяет ей это), и то, что Гриббс раскачивался и шатался, бродя по палубе, не произвело на нее впечатления, поскольку из-за качки шатало всех. Но когда она вернулась в Нью-Йорк и увидела предмет своей нежной страсти, который не мог вписаться в тротуар Пятой авеню, её постигло жестокое разочарование. Гриббс не мог стоять на ногах и на суше.

Я рад сказать, что моя дочь сразу поняла, что дочь первоклассного шляпника не сможет выйти замуж за алкаша. И, когда она поняла это, то стала грустной и раздражительной, таким образом создавая невыносимую атмосферу в моем доме, из-за которой я рисковал превратиться из шляпного маэстро в заурядного коммерческого шляпника. Дальнейшее исследование только усугубило ситуацию, поскольку, как удалось выяснить, Вэлшингхэм Гриббс не просыхал с момента смерти своего отца. Его постоянно шатало с двадцати лет. Для такого человека измениться практически невозможно. И, что делало ситуацию и во все безысходной: все говорило о том, что Гриббс не был ни «кабацкой рванью», ни «гулякой» — двумя классами мужчин, которые постоянно шатаются, в прямом и переносном смысле этого слова, в компании с закадычными собутыльниками.

Короче говоря, никто никогда не видел, чтобы Вэлш сделал глоток публично, и я был вынужден заключить, что он пьет один: «Один, но с неустанным рвением», как великий поэт, сэр Вальтер Скотт, заметил в одном из своих очаровательных стихов.

Так как все эти мои изыскания проводились без ведома Вэлшингхэма Гриббса, то вы должны признать, что я сделал только то, что было правильным, держа их в секрете от него; поскольку он не был знаком с моей дочерью и соответственно, не имел искушения поиграть с ней в прекрасного принца. Моя жена сделала то, что могла, чтобы успокоить Энн, но Энн печально ответила, что она никогда не смогла бы выйти замуж за человека, который не стоит на ногах изо дня в день. Таким образом, день за днём она становилась все более грустной, и я был столь расстроен, что продал узкополую шляпу для дерби человеку с широкими, выдающимися ушами.

Конечно, так не могло долго продолжиться. Мой бизнес шляпника находился на грани краха, и тут, погруженный в горестные раздумья, я увидел, как мимо моего магазина на заплетающихся ногах шествует причина проблемы. Я видел его много раз, но теперь впервые я заметил то, что должен был заметить прежде — что он неизменно носил высокую шляпу, или «цилиндр», поскольку именно так нашим клиентам нравится называть этот тип головного убора.

Я заметил, что форма шляпы ужасна, и затем мой разум возвратился к старой проблеме свободного места в вершине цилиндров; но я не мог сконцентрироваться. Всякий раз, когда я пытался думать о цилиндрах, я думал о Гриббсе, о том как он плетется, по тротуару, раскачиваясь из стороны в сторону. Именно тогда меня и осенила идея шляпы-гироскопа! Признаю, что сначала я отбросил эту идею как бесполезную, но она возвращалась снова и снова, и это, казалось, разожгло во мне энтузиазм. Я бросил все и отправился в свою мастерскую, чтобы создать шляпу-гироскоп.

Гироскоп, как все знают, это волчок, маховик, и он цилиндрической формы, и я изобрел цилиндр, но, увы, любую высокую цилиндрическую шляпу называют цилиндром, таким образом я был вынужден назвать свое детище просто гирошляпой.

Гироскоп — не обычный волчок. Он напоминает тяжелое колесо, вращающееся на оси; и если он вращается, скорость вращения поддерживает ось в перпендикуляре. Огромный гироскоп используется, чтобы стабилизировать пароходы, которые иначе качались бы на волнах, словно качели. Гироскоп используют в вагонах монорельсовой дороги, и пока гироскоп крутится, вагон монорельсовой дороги не может раскачиваться. Если бы надлежащий гироскоп был установлен на конце вязальной спицы и вращался на полной скорости, то та вязальная спица могла стоять не падая.

Поэтому, если бы гироскоп был помещен в вершину цилиндра, твердо закрепленного на голове человека, то этот человек остался бы перпендикулярным, несмотря ни на что. Он не мог бы шататься, даже допившись до розовых слоников. Он мог бы идти по идеально ровной прямой. Когда я закончил эту шляпу-гироскоп, я показал это своей жене и кратко рассказал, для чего я сконструировал эту шляпу. Маленький, но чудесно сильный двигатель и сам гироскоп были скрыты в шляпе, и я объяснил своей жене, что Гриббс нуждается в поддержке, но закрепив шляпу твердо на голове, он тут же твердо встанет на ноги. Сначала моя жена сомневалась, но, по мере того как я продолжал, она пришла в восторг.

Единственной вещью, которая ей решительно не нравилась, был метод крепления шляпы к голове, поскольку я решил снабдить шляпу наушниками с завязкой под подбородком. Моя жена сказала, что она боится, что шляпа с наушниками превратится в признак алкоголика. Она хотела найти другой метод крепления шляпы на голове.

— Вакуумное всасывание, — объявил я, поскольку быстро поймал идею. Человек должен быть сообразительным, если занимается бизнесом, а особенно торговлей шляпами. — Но, — тут же добавил, выдержав многозначительную паузу. — Как получить вакуум? Человек, как могут ожидать, не сможет таскать на голове вакуумный насос, особенно если у него и так вакуум в голове и он на ногах не стоит.