Мюррей Лейнстер - Удивительные истории

— Но, — возразила Пеп, — никакая девушка не захочет пачкать медью свои пальчики!

— Нет… Это был только первый вариант машины. Мое следующее усовершенствование должно было покончить разом со всем. Я хотел сделать пишущую машинку, которая могла бы работать с голоса. Простого произнесения звука должно было стать достаточно для печати соответствующей буквы.

— Разве такое возможно?

— Мне это полностью удалось. Моя первая модель состояла из ряда газовых горелок, устроенных так, что каждый язычок пламени вспыхивал, как только произносили тот или иной соответствующий звук. Это горение замыкало электрическую цепь, и буква была напечатана. Практически, однако, такая машина была слишком чувствительной для широкого круга использования. Трудность заключалась в том, чтобы держать газовые горелки, должным образом настроенными, несмотря на различия температуры. Но я наконец разработал машину, которая работала с фонографом. Когда говорили, вибрация диафрагмы включала надлежащий ток, чтобы напечатать букву.

— А заглавные буквы?

— При диктовке необходимо использовать специальное буквосочетание, если хотели, чтобы следующая буква была бы заглавной. Таким образом, если бы вы диктовали имя, к примеру. «Дикенс». Вам следовало бы сказать: «Кап Дикенс» и машина написал бы имя должным образом… Окрыленный успехом, я решил пойти далее и использовать слоги вместо букв. При использовании фонографа не было никакого предела числу различных ключей, которые я мог использовать, следовательно, у меня могли быть отдельные ключи для тысяч слогов.

— Как же вы управляли этим?

— Каждый ключ слога был устроен так, что он включал в свою очередь все буквы, которые входили в слог. Таким образом, то, когда я говорил слог «ма», ключ, настроенный, чтобы работать, когда этот звук был произнесен, получал электрический сигнал и включал ток для букв «м» и «а». Человек мог диктовать машинке так же, как стенографистке.

— А как быть со слогами, которые кажутся подобными, но пишутся по-разному?

— Ах, это и в самом деле стало камнем преткновения. Чтобы избежать этого, я сделал свою первую машину, чтобы использовать итальянский язык, поскольку на этом языке слова пишутся так же, как произносятся. Но я нашел, что даже на английском языке не так уж много слогов, которые кажутся похожими при звучании, но пишутся по-разному, и я понял, что будет очень легко объявлять их немного по-разному. Человек мог изучить надлежащее произношение за час, и машинка тогда запишет все должным образом.

— Вы преуспели в этом?

— А как же! Моя первая машина должна была быть настроена на конкретный голос, но скоро мне удалось создать машинку для любого голоса. Попробуйте и увидите, как она работает. Не кричите, только говорите спокойно в микрофон, так же, как вы говорили бы по телефону.

Пеп взяла микрофон и произнесла несколько предложений, с некоторыми подсказками доктора относительно надлежащего произношения, она была рада видеть, что машина напечатала ее диктовку без единственной ошибки.

— Замечательно! — воскликнула Пеп.

— Я тоже был настолько рад своему успеху, что решил не останавливаться на этом. Это было простым вопросом, сделать запись, которая повторит текст автоматически так часто, как требуется, и таким образом сделает тысячу машинописных копий, если нужно… Но даже это не удовлетворяло меня. Я решил идти на шаг далее и построить пишущую машинку, которая переведет мою диктовку автоматически на несколько различных языков. Я диктовал на английском языке, и машина печатала копии на английском и французском языке, немецком языке и любом ином, сообразно моему желанию.

— Но, — возразила Пеп. — Это невозможно! Вы же не можете заставить машину думать! Вы не можете перевести, не думая, а никакие стальные пружины или электрические токи не смогут… думать!

Доктор Хэкенсоу засмеялся.

— Это не первая невозможная вещь, которую я сделал возможной, Пеп, — хвастливо заявил он. — Фактически это просто в теории, хотя есть практические сложности. Если бы было достаточно перевести дословно, то проблема легко решалась бы. Скажем, возьмем сто тысяч слов на английском языке. Тогда все, что необходимо, иметь сто тысяч ключей, чтобы записать соответствующее слово на иностранном языке. Это было бы не сложнее, чем создать пишущую машинку-диктофон, хотя тут потребуется больше ключей… Но проблема намного сложнее. Слова, записанные одинаково, как существительное и глагол, должны были бы быть переведены по-разному на немецкий или французский язык. Поэтому необходимо сделать подобные слова различными при диктовке. Я достигаю этого, добавляя числа согласно значению слова, которое я использую. Конечно, это означает, что пользователь должен провести месяцы в изучении правил диктовки, но я должен знать только английский язык, а мое письмо будет автоматически переведено на любой желательный язык.

— А как же идиомы, специальные фразы, пословицы и так далее?

— У каждой идиомы должен, конечно, быть собственный ключ. Это увеличивает число ключей. Все ключи, которые вы видите в этой комнате, являются частями моей машины, для того чтобы переводить на французский язык. Мои ключи «инверсии» дадут вам некоторое представление о многих проблемах, которые я должен был решить. На французском языке каждое существительное или мужского или женского рода и его прилагательные должны согласовываться с существительным по роду. Например: стол мужского рода, а лошадь — женского, потому хороший стол и хорошая лошадь переведутся по-разному… Все эти трудности, однако, я преодолеваю в соответствии с правилом: ни единого знака не печатается, пока законченное предложение не продиктовано. Автоматические ключи «инверсии» позволяют мне получить надлежащую форму слов и правильную стилистическую конструкцию [8] Тут читателю нужно помнить, что в английском нет падежных окончаний, а речь изначально идет о переводе с английского на другие языки (Прим. ред.) . .

— Я не понимаю вас…

— Объясню. «Черное» — прилагательное, на французском языке может быть или noir, noire, noirs или noires, согласно роду и числу существительного, которое следует. Мой ключ для адъективного «черного» может написать любое из этих четырех слов. Если первый ключ существительного, который следует, является мужским, множественным, он предоставлен ключом, который переворачивает ключевого «черного», чтобы написать слово noirs. Поскольку адъективный «черный» должен всегда следовать за существительным, ключевому «черному» также предоставляют устройство инверсии, которое препятствует тому, чтобы оно печатало свое слово до существительного, которое следует; оно печатается, так, чтобы, если я диктую словосочетание «черные лошади», машина напишет автоматически «chevaux noirs».