Валерий Сабитов - Явь мира Тантры

С разрешения Эрланга Нур подключил весь экипаж к видению и пониманию вождя фаэтов. Ефремов проявил озабоченность первым:

— Люди под властью чудовищ? На такой цветущей планете? Тут всё, пусть не идеально, приспособлено для человека! Все мои концепции уровней цивилизаций и развития разума распадаются. Здесь что, штаб врагов фаэтов и землян? Из того, параллельного мира? В котором, возможно, и нас нет? Но ведь здесь развилось общество земного типа!

Эрланг ответил ему задумчиво-сосредоточенно, не спеша:

— Книжная премудрость ничего не значит, Иван Антонович. Придётся забыть всё, что узнали до нашего путешествия.

Ефремов, поднял взгляд на диск, увенчивающий шпиль над зданием. И то ли согласился, то ли нет:

— Ну, не всё так однозначно. Да, в первые недели на Ананде я расстался со многими иллюзиями. Ощутил себя ишаком, несущим на спине мешок с книгами. Но всё же… Неужели для того, чтобы узнать, как устроен огонь, надо лезть внутрь пламени? Узнать, может быть, что-то и узнаешь, да рассказать уже не сможешь.

— Да, чтобы чувствовать, надо обладать какими-то знаниями.

— Книги не отменяются? Будем искать местную библиотеку?

Лампа в руках Азхары обрела прежний вид. И Фиргун бодро объявил:

— Выросли ребятки, поумнели…

Звук распространялся с искажением и гас, замирая у ступеней широкой лестницы, ведущей к зловещим вратам.

— Не судите всё так же скоро… Если трёхглазый и с рогами, так обязательно дьявол? И разве уважаемый нами Эрланг не способен ошибаться? Так, великий фаэт?

Чем сомневающийся может ответить Фиргуну-Пустоте? Эрланг провёл ладонью по лицу, снимая магию цветного барельефа и заставил себя улыбнуться. Фиргун отреагировал аплодисментами. Застывший словно студень день предвещал опасность. Демьян посмотрел на кумира юности с сочувствием. Трудно даётся ему возвращение в прежнее состояние.

— Нормальная планета, шеф, — сказал Демьян, послюнив палец и подняв над головой, — Правда, ни малейшего ветерка. Но дышится легко. Хотя соображается с трудом. Биты и байты тут непривычные. Мелкие чересчур, проскакивают сквозь мозг не задерживаясь. Подозреваю, аборигены мыслят на субквантовом уровне.

— День встреч — это и день прощаний, — непонятно сказал Фиргун.

В сердце Нура вкралась тоска необъяснимая. Предвосхищение…

— Не переживай, Демьян, — продолжил Фиргун, — Помни: ты и кварк, ты и вся Вселенная. От скорости мышления его качество не зависит. Наблюдатель всегда и участник…

Демьян рассмеялся, но веселее оттого не стал:

— Ты ещё скажи, что я — дух. И одной ногой в вечности. Отдохнуть бы тут вначале денёк-другой. По травке нормальной погулять, водички родниковой попить. А то я уже забыл, как оно бывает. Не там мы приземлились. К властям потянуло, к большой политике повлекло. Может, перебазируемся в ближайший лесок, на берег озера?

— Не будет никаких перебазирований, — раздался твёрдый голос Ананды, — И не ждите встреч, пока я рядом.

Экипаж дружно повернулся кругом. Сфера блистала перламутром, испуская цветные лучики, как громадный драгоценный камень. И голос Ананды совсем незнакомый, непривычный. Будто и отеческий, и материнский сразу:

— Прислушайтесь, присмотритесь… Звезда-Солнце застыло в небе и не движется ни к закату, ни к рассвету. Само время замерло в ожидании. Слышите его тишину? Кто-то слышит, знаю. Но кто-то — нет…

Экипажу ясно — происходит нечто неординарное, исключительное. И судьба общая делает поворот. И снова ничего не предугадать, не предусмотреть. А Корабль из привычной Сферы превращается в нечто иное.

И вязкость воздуха на голос Ананды никак не влияет:

— Сегодня открывается новая эпоха для вас. Эпоха самостоятельности. И не только для вас. А ещё для очень многих, связанных с вами сейчас и завтра.

Вы лишитесь моей прямой защиты. Не будет поддержки Живого Корабля, к которой успели привыкнуть. Уйдёт от вас и добрый, преданный друг Фиргун. Хитрый Дедушка Илы-Аджалы… Имя Фиргун означает Пустоту. Но не отсутствие всего и вся. Помните, земляне и фаэты, — дружба Чакравартина достигла вас через айлов. Через них многое придёт к вам. Но не всегда вы готовы к дарам.

Эрланг насторожился всем своим печальным опытом, и вы последовали за ним. Хотите разделить его судьбу? Фаэты — далеко не айлы. Но Эрланг ближе к Нуру, чем любой из вас. И ближе, чем к Леде и Эрвину. Родство любви и крови не выше родства духом. Но не отвергайте фаэтов, Ефремов и Прохоров, эта раса возродит могущество, но на иной основе.

Сегодня я ещё здесь, и потому не будет к вам от обитателей этой планеты ни вражды, ни симпатий. Это — передышка. Это — настройка. Вы приспосабливаетесь к странному миру, а он — к вам. Над всеми под этой ласковой звездой навис рок. Фатум! И никому не избежать предуготовленного.

Сфера вспыхнула яркой радугой, и не стало Корабля-Ананды. На тяжёлых каменных плитах — белая птица с человеческим лицом. И все, кроме Нура с Азхарой, застыли в трансе, и не пытаясь понять превращение.

— Вы расстроены моим видом? Но ведь я и есть Живой Корабль! Я мог бы предстать в любом виде, но предпочитаю являться таким, каким хранят меня предания дорогих моему сердцу айлов. Но в любом виде имя у меня одно — Роух.

Нур взял Азхару за руку, они приблизились к Роух. Волшебная птица склонила к ним голову, улыбнулась-просияла прекрасным лицом.

— Вы в замешательстве. Страх проник в сердца экипажа. Пройдёт. Признаюсь: я был счастлив экипажем. Да, вы не айлы. Но, возможно, станете ими. Спешу успокоить: рядом с Нуром не случится ничего дурного.

Роух повернул голову и сменил интонацию:

— О, Нур, свет моего сердца! Ты не забыл? — позовёшь, и я приду. Приду раньше, чем позовёшь. А сейчас, экипаж, я оставлю вас. Мы с Нуром сделаем облёт столицы странного мира, и я верну его вам. На прощание нам требуется остаться вдвоём…

Азхара склонилась перед Роух и отошла в сторону, прижимая к груди Лампу с затихшим, опечаленным Фиргуном. И каждому стало понятно — птица Роух своими качествами неизмеримо превосходит могучего мудрого Чакравартина.

Нур занял место на спине белой птицы, обхватил за шею, улыбнулся так, как это делают души, не забывшие чистоту юности. Птица взмахнула крыльями, поднялась на ноги, воздух всколыхнулся, над каменным кольцом площади распространилось радужное сияние. Роух повторил юную улыбку Нура и сказал:

— Я — это Нур. Нур — это я. Мы с ним всегда юны. И мы — старше Вселенной. Не было ни звёзд, ни планет, а мы были. Нур вернётся к вам. Я покидаю экипаж. Что не значит «бросаю». Вы сами решаете, будем мы далеки или близки.

Взмах крыльев, и Роух с Нуром на высоте шпиля. Жемчужное сияние разлилось над всем городом, по-прежнему лишённом обитателей на улицах. До людей на кольцевой площади донеслось: