Валерий Сабитов - Миражи мира Яви

— Капитан! С какой целью ты пригласил доходягу-землянина в дорогу? Смысла не понимаю. Продлить ему жизнь? Но это можно было сделать и по-другому, в ином месте.

Демьян кашлянул от неудобства и попытался что-то сказать. Но Фиргун погрозил ему пальчиком и продолжил:

— Зауряднейший землянин с манией величия! Что-то выкопал, что-то сочинил… И — возомнил! Они на Земле все такие. Исказили прошлое планетарное, вот и блуждают по настоящим временам…

Ефремов выслушал слова унижения спокойно, не дрогнув и мускулом. Только цвет лица изменился, достигнув тона кожи Азхары. «Ну, сейчас он пошлёт Фиргуна! — подумал Нур, не зная, что предпринять, — Русским матом, и в другую Вселенную. А вместе с ним и всех нас».

Но Ефремов никого никуда не отправил. А, извинившись перед дамами и сославшись на усталость, попрощался и направился в каюту.

— Вы не торопитесь со сном, Иван Антонович, — сказал вслед Нур, — Я сейчас тоже. У меня важный вопрос, без вас никак.

Ефремов, не поворачиваясь, согласно кивнул и скрылся за дверью.

— Что это было? — спросила Азхара, демонстративно не смотря на Фиргуна.

— Скоро узнаем, — ответил Нур, — Дедушка всё делает с великим смыслом. Думаю, Иван Антонович это тоже понял. И не обиделся.

Демьян прокашлялся и выразил своё мнение:

— Жаль… А я хотел в ним поговорить о мире, в который направляемся. Мир алмазов, кристаллов. Он среди нас единственный геолог. В библиотеке земной пытался… Но там всё перепутано, противоречиво и часто недостоверно. Сто лет фильтровать надо.

Эрвин тоже преподнёс сюрприз, противореча самому себе:

— Что, сами не разберёмся? Углерод не такая великая тайна. Кроме алмаза и графита, может существовать во множестве форм. Многоугольники из десятков атомов, фуллерон из сотен. Громадная молекула-кристалл с атомом урана в центре, представляете? А внешне — двенадцать пятиугольников и несколько шестиугольников. Возможно, фуллерон господствует на планете у Роус.

Демьян, бросив на него удивленный взгляд, дополнил:

— Да. По форме — как футбольный мяч.

Нур решил поддержать тему:

— Нет, не так просто… И без углеродных нанотрубок не обошлось. Без них непонятно, как они играют цветом своего тела. Наши планеты сотрудничали тысячелетия назад. База на Луне «Чандра» без них была бы невозможна. Потрясение, которое они пережили, многому научило. Это мы никак не извлечём уроки. Народы наши уходят во мглу. А Вёльв со своими двенадцатью захватил с собой списки-копии всех последних Свитков.

Марс с его игрой в военно-боевое прошлое почти забыт. Перед экипажем открывается мир больших планет. Ананда предложил три остановки. У Сатурна, Плутона и на Облаке Оорта, в точке своего появления в Солнечной Системе.

Ефремов словно и не слышал неприятных слов Фиргуна в свой адрес. Но большую часть времени проводит в каюте, погрузившись в библиотеку. Нур иногда делит с ним экскурсии в лабиринты знания. Иван Антонович поставил цель — приблизиться к пониманию мира Расы Стрельца. По крайней мере — создать в памяти исходную базу для понимания.

Айлы не занимались подобными исследованиями, они даже не коллекционировали кристаллы, удовлетворяясь их лицезрением в природе. Нур сожалел, что в бытность на Земле не увлёкся минералогией. Чёрный кристалл Тёмного материка занял постоянное место в каюте Ефремова.

— Нур, он не похож на земные. Он точно принадлежит Иле-Аджале? Я склоняюсь к выводу: он из мира, где живут люди, не похожие ни на кого из нас. И на Расу Стрельца.

— Иван Антонович, можно считать кристаллы, в первую очередь алмазного рода, живыми? Этот, чёрный, опознаётся датчиком фаэтов как живой. Это не значит, что он искусственный? Природная кристаллическая жизнь, — вот что меня волнует…

— Признаюсь — не знаю! Больше беспокоит отсутствие информации о Земле фаэтов. Сравнительный анализ многое может дать. Эрланг — великая загадка! То малое, что мне стало о нём известно, интригует, притягивает. Один человек сделал столько! Жизнь как непрерывный подвиг! Хочу присутствовать при его оживлении.

Стена спальни Ефремова открывает вид на длинные, уходящие чуть ли не в бесконечность, стеллажи с книгами. Некоторые, внешне обычные, бумажные, сопровождают текст трехмерным иллюстративным материалом и могут транслировать звуковые комментарии.

На прикроватном столике среди десятка книг одна именно такая. Ефремов подержал её в руках и вернул на место.

— Видимо, из будущего. Не нравится мне… Лучше усваиваются обычные. Нур, этот Корабль… Какой мощнейший мозг! Почти в момент такое богатство загрузить и переработать… Ощущение — это всё в нём было всегда. А сейчас он представляет только то, что мы способны усвоить.

Ефремов глубоко вздохнул. Новое бытие и напрягало его, и радовало.

— Но, Нур… Демонстрация битвы на Марсе — не от него! Пусть внутри той картины Сфера и была как дома…

Иван Антонович прикрыл глаза — тему Марса он старался не трогать. Взял с тумбочку другую книгу, раскрыл. И, показывая снимки кристаллов Земли, объяснил:

— Меня заинтересовало, как форма кристалла углерода воздействует на органику. В которую вплетена. Ведь если молекулы углерода глобулярные, похожие на плетёный мяч, это одно… А если фибриллярные, то есть представляют собой извивы наподобие усиков хмеля или винограда, как спираль — это другое. Углеродные цепи могут ведь кольца образовывать. Углерод… В органическом теле может быть соединён с множеством других элементов. Азотом, водородом… Эти ящеры с Сириуса — у них ведь не углеродная основа, а кремниевая. Совершенно другая форма жизни, существующая в неприемлемых для нас условиях. Столько вариантов разума!

Краткая остановка у Сатурна воодушевила Ефремова. Кольца, состоящие из различных кристаллов, очаровали. Он предположил, что кольца в целом — единая информационная система. А внутренняя связь между кристаллами и кристаллическими конгломератами осуществляется не только светообменом. И здесь можно отыскать — в той же Зоне F-1 — удивительные проявления разума.

Внешний вид базы фаэтов на Плутоне, почему-то имеющейся и в данном измерении, привёл Ефремова в восторг. Архитектура главного и обеспечивающих зданий, напоминающая храмы любимой им древней Индии, и вовсе изменила отношение к фаэтам. От главного замка Эмме-йа глаз не оторвать — многоцветный живой кристалл, готовый принять гостей и сейчас. Но у фаэтов иной приоритет — спасение контейнеров с зародышами. Сохранение и продолжение расы. Великой расы!

— Как жаль, — говорил Ефремов, разглядывая цветные башенки, — что их мало интересовал дальний космос. Вижу тут ошибку, надо было совместить, уравновесить приоритеты. И объединиться с землянами в единую цивилизацию. Тогда, думаю, и Вторжения бы не случилось. Фаэты прошли мимо многих человеческих открытий, которые потеряли в ходе своих войн сами земляне. Те же мантры… И не надо было передавать людям Земли технологию, применимую для вооружённой борьбы.