Валерий Сабитов - Миражи мира Яви

— Я готов, Роух! — сказал он, предвкушая напряжение всех сил духа и эмоций.

Утреннее чаепитие прервалось в самой его середине. Минуя преамбулы, Ананда объявил:

— Вы то и дело требуете координат в пространстве. Они у меня есть!

— И где мы сейчас? — разом спросили Демьян и Ефремов.

— Равноудалены от всех точек реальности. Материя предельно уплотнилась и я стою! Замер! Ни шагу не могу сделать. Ни вперёд, ни назад.

И экипаж замер. Кея отставила вазочку со своим любимым печеньем, Ефремов отложил развёрнутую уже шоколадную конфету. Нур и не пытался предугадать задачку, которую предложит Роух. Нет, не планета Железной звезды…

— А в чём причина? — поинтересовался Эрвин, сохраняя внешний монументализм. Но внутри фаэт кипит возмущением.

— Я ошибся в расчётах, — с печальным вздохом сказал Ананда, — На борту слишком много душ. Целых девять. Надо восемь, не больше.

— Это значит… Это значит — один лишний?! — воскликнула Кея.

Фиргун в Лампе, Эрланг в саркофаге, Эрвин, Леда, Демьян Прохоров, Ефремов, Кея-Самайра, Азхара, Нур. Девять душ. Каждый пересчитал экипаж мысленно несколько раз. Дилемма: или застрять в «равноудалённости», или освободиться от одной из «душ»…

— Есть два варианта решения проблемы, — продолжил Ананда нейтральным жёстким баритоном, — Первый — я определяю лишнего в экипаже. Второй — демократичный — экипаж сам решает, от кого избавиться. Разве не справедливо — жертвуя одним, спасти всех остальных?

Молчание тишины… Экипаж, понял Нур, предпочёл большинством демократию. Чтобы лично самому повлиять на выбор! Синдром иллюзорного рая продолжает работать. Каждый желает должности хозяина собственной судьбы. Или, как минимум, участия в приговоре.

Никто не доверит собственный жребий даже Роух! Не говоря уж о Капитане. Но кто инициировал такой демократический вердикт на самом деле? Какое-нибудь подобие гайянского Поля? Прав Роух — Дзульма всегда рядом. А иммунитета — нет!

— Как будем решать? — стараясь сохранять спокойствие, спросил Нур, — Каким всем удобным способом?

— Наилучший — голосование, — сказал Ефремов, смотря куда-то за пределы Ойкумены, — Пусть каждый напишет своё предложение, а капитан суммирует и объявит результат.

Снова молчание тишины… А предложение интересное, и оно не отвергнуто. Хитро-мудрая смесь явного и тайного волеизъявления. И Капитан как-бы на месте. Как-бы решает один за всех. И никто ни за что не отвечает персонально. Крайне трезвый, по-земному совершенный ход!

Делать нечего, — движением фокусника Нур извлёк из воздуха девять листочков бумаги и девять карандашей. То, что девятый изгоняется из бытия вопреки собственному желанию, во внимание не принимается. Никто не поколебался!

Нур оценил результат голосования. Азхара и Фиргун воздержались. Эрвин, Леда и Демьян предложили освободиться от Лампы с её обитателем. Правда, Леда приписала: если приговорят Эрланга, то она уйдёт с ним. Ефремов удалял «мумию», не веря в её воскрешение. И Кея готова освободить Сферу от саркофага…

Нур не знал, объявлять итог или нет.

— А что решил Капитан? — вдруг спросила Кея.

Нур протянул свою бумажку, и она, прочитав, громко объявила:

— Капитан Нур предложил освободить Ананду от самого себя!

Глаза её расширились, полыхнув синим огнём. Ефремов закашлял, прикрыв рот ладонью. Остальные молчат и смотрят в пол.

— Большинство голосов за удаление Фиргуна, — твёрдо сказал Нур, — Но мой голос имеет приоритет, потому что не затрагивает ничьих интересов. Азхара меня поймёт и поддержит.

Тишина сделалась невыносимо тяжёлой. Только Фиргун смотрит на Нура с непонятным выражением лица. Азхара, начиная понимать смысл «игры», подошла к Нуру и обняла его, склонив голову на плечо. Узел причёски развязался и сине-чёрная завеса почти скрыла обоих, насытив радугу общей ауры прохладой.

В воздухе запахло чем-то прогорклым, словно пережарили дохлую рыбу на машинном масле. Нур ожидал протеста, всплеска возмущённых эмоций. Но ничего! Апатия? Или пассивность, исходящая из инстинкта самосохранения? Только бы не меня? И не того, кто мне лично дорог? О, как прав Роух, создав столь трудную диспозицию! Только такой опыт, жёсткий и беспощадный, способен сдвинуть человеческое Эго на должное место. Но следующий ход — за Роух.

И Ананда, по-ефремовски покашляв, устранил тишину с её прогорклостью:

— Извините, друзья! Я неправ. Одна ошибка наложилась на другую ошибку, вот и… Неверный анализ. Прав был Ефремов, не доверяя мне. Ни двигателей, ни скрипа-грохота… И в интеллекте сбойчик-междусобойчик… Извините, я вас разочарую: никого не придётся выбрасывать в космос. Оказывается, во мне такой запас и места, и мощностей! И не думал, что я такой могучий и беспредельный.

Экипаж оживал. Медленно, с минимальным шумом. Никто не смотрит в глаза Капитану. Рождается вина, чтобы уступить место осознанию собственной недостаточности. Человеческой недостаточности.

«Я не могу принуждать, — сказал вчера Роух, — Но ты, Нур, человек. И в роли Капитана — можешь больше». Нур вздохнул, погладил кончиками пальцев волосы Азхары и спокойно сказал:

— Для всякого существа — свои пределы безопасного риска. Мы не готовы ни преступить их, ни приблизиться к ним. Мы забыли: то, что у нас имеется, нами не заслужено. Оно — не результат наших усилий. Но мы считаем его своим. И не отдадим никому. В том числе даже тому, кто нам всё это предоставил.

— Выходит, мы не разумны? — с усилием спросила Леда.

— Нет, мы разумны. Умеем считать, умеем голосовать. Мы не человечны. Даже не животноподобны.

Нур посмотрел каждому в лицо. Только Фиргун ответил взглядом, подмигнул и скорчил смешную рожицу.

— Вы быстро забыли о приглашении Шаббуры в «родную» квазивечность. Никто ведь не принуждал. Каждый сам пошёл навстречу иллюзии. Поманили морковкой — и вперёд! Почему? Взлезли в Бездну по самые уши. Дзульме не нужны наши тела. Ему сердца и души человеческие подавай… И я там был. И видел. И беседовал с мелким хозяйчиком. Неужели мы меньше мелкого? Ананда ни при чём. Мы в плену у себя по собственной вине. Мы не готовы к возвращению куда-либо.

Нур наблюдает, стараясь понять глубинные мотивы. Экипаж разойтись по каютам не пожелал. И разделился на три отрядика. Протестное разобщение по симпатиям.

Кея с Азхарой занялись изучением предложенной Анандой игрушки — сенсорного пульта управления. Понаблюдав за ними, Нур занял ставшее привычным место у изголовья саркофага. Брамфатура Эрланга сохраняет нормальное сияние. Фиргун увеличил интенсивность пламени свечи и увлёкся чтением книги.

Ефремов, Демьян, Леда и Эрвин соорудили в отдалении столик на четверых, обозначив тем несогласие с текущим моментом. Всеобщего мира нет. Но нет пока и чрезмерного напряжения. Созревает реальная оппозиция. Земные расы против айла и Ананды. Капитан и Корабль для них теперь одно лицо.