Валерий Сабитов - Цитадель

— Хорошо. Я попробую. Я сделаю всё…

Леран будто и не слышал его. И вернулся к прежнему разговору.

— Они не первые, кто соединил психику и технику в решении одной задачи. Но подобного масштаба в истории не было. Таких успехов никто не достигал. Очень интересна идеология программы: тут и оккультизм, и физиология, и много ещё чего. В единстве.

— Я смогу понять? — привычно кратко спросил Мартин.

— Карлос же понимал, — впервые за все эти дни улыбнулся Леран, — Я объясню самое главное, на всю информацию дня не хватит. Я сделал две копии, одну дискету вручу тебе. Комиссия сверху пусть сама разбирается. Карлос не скрывал своего убеждения в том, что идёт по «древней святой тропе». Как и теософы, он считал, что без жертв счастья не достигнуть.

— Он серьёзно занимался оккультизмом?

— Верно. Очень серьёзно. И потерял в сознании ориентиры реальности. Видишь, в его библиотеке и халдейские, и египетские оккультные книги. Он считал, что знает будущее. Как своё, так и человечества. Парапсихология, сатанизм, тайные знания… Знак левой свастики для программы выбран не случайно. Существует где-то центр побольше этого. Научно-технологический… Оттуда шли выбор задач, финансирование, практическое управление.

— Ещё один центр? И посолиднее? — Мартин не скрыл удивления.

— Совсем не исключено. Надо искать… Очень странная библиотека, — Леран жестом руки переключил внимание комиссара на полки у кровати, — Чаще других Карлос брал в руки книгу русского учёного Бехтерева. Вот она. «Внушение и его роль в общественной жизни», — Леран потянулся к полке, снял том и протянул его комиссару, — Бехтерев Владимир Михайлович… Я с ним тут впервые встретился. И увлёкся. Великий был психиатр, мозг рассматривал и изучал одновременно с разных сторон. Бехтерев писал, что наряду с физическим заражением людей болезнями, а техники компьютерными вирусами есть ещё и зараза психическая. О, прошу извинить, при жизни Бехтерева о компьютерных вирусах не знали.

Мартин понял, что Леран желает посвятить его в кухню преступления, творимого, возможно, и после «прикрытия» найденной ими техносистемы, и слушал предельно сосредоточенно. Юноша успел узнать о преступниках больше комиссара полиции, и с этим ничего не поделаешь. К тому же он имеет моральное право быть посвящённым в любые тайны дела…

— «Психическая зараза» передаётся незаметными микробами, увидеть их можно, но распознать, — нет. Они действуют везде и всегда, содержатся в словах, взглядах, движениях людей, в газетах, во всём, что касается человека. Радио, телевидение, нефиксируемое и неулавливаемое излучение спутников… Отпечатки, образы мыслей, слов и вещей… Так называемые эйдосы. По Бехтереву, каждый из людей постоянно подвергается действию психических микробов и потому непрерывно находится под угрозой стать «психически заражённым». Опасность непрерывно растёт, ведь внушаемость, неустойчивость психики усиливается с каждым годом…

— Так вот что означает «Микроб Б»! Я-то думал, почему «Б», а не «А» или эпсилон, — и Эрнест спросил, как выстрелил, без паузы, на одном дыхании, — Барт подвергся заражению таким микробом?! В Мэн-Сити?

Леран продолжил рассказ, не отвечая на вопрос:

— Учёные-фанаты, ты видел их человеческие лица, изобрели разновидность «микроба Б», способную развиваться и действовать по принципу эпидемии. После внедрения он самостоятельно распространяется и ждёт. Ждёт скрытый, нераспознанный. Вскрыть его до начала акции абсолютно нельзя! По определённому сигналу микроб начинает работу. Ему уже не надо размножаться, бороться с антивирусами, он занял свою нишу прочно. Роль спускового крючка может сыграть что угодно: слово с заданной интонацией в телепередаче, строчка в газете, фотография поп-звезды в модном журнале… Самое главное, — предварительно заразить заранее выбранную территорию. Проще, безопаснее и надёжнее это сделать со спутника связи. Скрытным воздействием на электронные средства коммуникации. После нажатия «спускового крючка» начинается цепная реакция. Первый разбуженный микроб активизирует собратьев в ближнем круге, те воздействуют на других… И, — пошло! Микробы больше не нуждаются во внешнем толчке, стимуляции и подпитке. Остановить их невозможно. Скорость распространения, глубину и время действия, — всё поддаётся программированию. В сервере Карлоса есть упоминания о проведённых опытах.

Подверглись нападению народы и страны, Мартин. Несокрушимые режимы валились как колоссы на глиняных ногах. Нации отказывались от тысячелетних традиций и даже привычек! Перерождались…

— Перерождались… Вырождались! — Мартин сказал несколько крепких слов, — Эпидемия, — это когда касается целой страны?

— Верно. Я нашёл в компьютере разработку планетарной программы. Они готовили пандемию. То есть всемирное заражение. Мне одному в деталях этого плана не разобраться. Нет времени и опыта, а массив базы данных громаден.

— Готовили пандемию? Почему же готовили? Ты же сам утверждаешь, — кроме этого, существует ещё минимум один суперцентр. Вижу, нам с тобой придётся несладко. Если суммировать всё… Я удивлён, как легко моя команда нейтрализовала этот рассадник микробов. Или они самоуспокоились, или группа Карлоса выполнила свою задачу и подлежит ликвидации. Так говорит мне интуиция. Как бы нам с тобой, Леран Кронин, не разделить их печальное будущее… Ведь если они стали не нужны, то и всякая память о них излишня и вредна. Не согласен?

Леран согласен с выводами комиссара Мартина, несмотря на то, что минуту назад не думал о таком исходе.

— Эрнест! Есть ли возможность ускорить расследование? Или следствие… И вывезти всех отсюда? Прихватив самое нужное. До прибытия правительственной комиссии или абордажной атаки какой-нибудь мобильной группы уничтожения…

— Тебе бы, Леран, в полицию. Правильно думаешь. Но лучше не надо. Чувствую, я ошибся. А эвакуация… Незаметно не получится. Но попробуем. Договориться открыто ни здесь, ни с начальством не выйдет. Учёные-электронщики не сменят крышу, это понятно. Они сами избрали жизнь нелегалов. Надеются выйти отсюда и заработанными на несчастье других серебряниках обеспечить оставшуюся жизнь. Выход на свет для них равносилен международному суду. Они столько успели натворить… В дискетах и об этом?

— Да, Эрнест, всё самое важное об их успехах, технологии, планах и так называемых заслугах я скопировал. Данные останутся в компьютере центра, у меня, и у тебя. Только три источника.

— Итак, неустойчивые психически и морально люди становятся донорами микроба «Б». И по команде начинают… А кто устойчив? Впрочем, я не знаю таких. Психотронная война против человечества… Я слышал о таком. Но чтобы с таким размахом, — до сих пор внутри не верю. Я всю жизнь боролся с насилием. Насилие, — оно понятно, его можно обнаружить. С ним можно воевать. Воевать на выбор: или его же методами, или непричинением зла причинившим зло тебе. Дело вкуса. В данном случае вкус исчезает.