Валерий Сабитов - Цитадель

Бергсон воспринял прикосновение с испугом, Стивенс с непониманием; все его реакции затормозились, он перестал даже оценивать обстановку, решив, что попал в дурной сон.

Майкл Крамов, начиная со времени передачи портфеля Мартину, изучал Лерана с нарастающим любопытством, так что шея заболела. Со стороны можно было предположить, что художник собирается писать его новый портрет. Пока Леран занимался его просьбой, а Майкл наблюдал за процессом её выполнения, Эрнест прошёл по обоим автомобилям, поломал радиосвязь и мобильные телефоны, спустил воздух из шин, выбросив золотники за деревья в траву. После чего тепло попрощался с остающимися, выразив благодарность за сотрудничество.

— Пока они доберутся до города, пройдёт более двух часов. Я верю, Леран, что они забудут о нас, но уж очень мне непривычен такой подход. Приходится обращаться к консервативным методам. Они не радикальны, но проверены и абсолютно надёжны.

Группу профессионалов, сколоченную Стивенсом из бывших полицейских Сент-Себастьяна и Мэн-Сити, брали Мартин и Леран. Крамов и Бергсон-младший ожидали в студии художника, дежуря у телефона на случай непредвиденного развития событий. Акция прошла гладко. Через час после загородной беседы пятеро растерянных боевиков ожидали своей участи в одной из их же квартир.

Связь со Стивенсом держал один. Остальные играли роль рядовых исполнителей и ничего ценного сообщить не смогли. Похоже, их интересовала лишь проблема оплаты труда. «Вожачок» раскололся моментально, едва понял, что предан работодателями. У него, несмотря на солидный полицейский опыт, не было жизненной закалки Арчибальда Бергсона. Мартина интересовал точный адрес, где содержали Ли, и он его узнал.

Уточнив все подробности, Эрнест понадёжнее связал всех пятерых, изолировал друг от друга по комнатам, спросил у Лерана, достаточно ли этих предохранительных мер, и с облегчением закрыл дверь квартиры. Было видно, как трудно ему удержаться от мстительной жестокой расправы.

По всей видимости, и сам владелец компании «Сталь и сплавы» Арчибальд Бергсон не подозревал, что база отдыха на его предприятии используется в открыто преступных целях. Телефонная консультация с Бергсоном-младшим упростила проблемы проникновения в убежище, где Ли ожидала решения своей судьбы. Операция по освобождению особого труда не составила, что чуть разочаровало Мартина, — он ожидал если не серьёзного сопротивления, то хоть какого-то противодействия, чтобы сбросить стресс и физическое напряжение.

Оба охранника считали укрытие предельно надёжным, и появление чёрного гиганта в паре с не менее впечатляющим спутником в открытых окнах кабинета Бергсона их ошеломило. В отличие от них Ли, закрытая в ванной комнате, выглядела спокойной до невозмутимости. Сказывалось воспитание в буддийской семье, влияние дяди-ламы.

— Эрнест, ты всё-таки бросил работу? — её первый вопрос, заменивший приветствие и показавший беспокойство за мужа, восхитил Лерана.

А второй совсем расположил к маленькой китаянке.

— Неужели кроме как у меня, Эрнест, тебе не у кого спросить, что должен одевать цивилизованный мужчина, когда торопится на свидание с любимой женщиной?

Она критически осмотрела пёстрое одеяние Эрнеста.

— Да! — в тон ей сказал Эрнест, поглаживая руками её миниатюрные плечи, — Совсем не у кого спросить. Вот я и пришёл к тебе. Как поведение этих мальчиков?

Ли скользнула взглядом по своим телохранителям, сидящим рядышком на диване под наблюдением Лерана. Мысли о реванше или бегстве у них не возникало.

— Мальчики воспитанные. Но, думаю, это не их заслуга. А тех, кто их назначил на ответственный пост. Один из них знает слишком много. Возьмём его с собой?

Предложение Ли было принято. Беседа со «много знающим» прошла поздней ночью в квартире Крамова, пока Ли готовила на всех китайский ужин. Несколько дней заключения не отразились на ней, она вела себя так, будто их и не было.

Допрошенный оказался человеком в двух лицах. Одно, известное, — наёмник Стивенса. Другое, тайное, — агент общества Агасфера, бывавший в Мэн-Сити, в штаб-квартире. Он имел несчастье говорить с людьми в рясах и капюшонах, выполнял их поручения, не являясь членом секты. Видимо, его готовили к вступлению. Имени Агасфера он не знал и не слышал, но беседа с ним дала полную уверенность: всё-таки они на верном пути. И стало ясно, — их сил крайне недостаточно для борьбы со столь разветвлённой, богатой и умело законспирированной организацией, преследующей совсем непонятные цели.

— Куда будем их складывать, всех этих агентов и наёмников? — спросил Крамов, — Если все дни будут такие же урожайные, как сегодняшний, через неделю мы укомплектуем роту. А ведь их надо кормить, выгуливать…

— Отвезём этого к тем пятерым и анонимно сообщим Стивенсу. И о том, что остался на заводе, тоже. Пусть у Чарли голова болит, — решил Мартин.

— Постойте, куда вы спешите? — Ли услышала голос Мартина и присоединилась к ним; в расписанном дракончиками платье она смотрелась среди них как весенний цветок на осеннем лугу. — Он ещё не всё рассказал!

Леран встрепенулся и повернулся к Мартину. Тот удивлённо спросил:

— Как не всё? Не сказал того, что известно тебе? Как такое возможно?

— Любовь… Ты от меня смог что-нибудь скрыть за всю нашу жизнь? А разве этот мальчик сильней тебя?

Ли посмотрела в глаза своему неудавшемуся поклоннику, тот опустил голову.

— Он бросил к моим ногам своё хитрое сердце и предложил скрыться вместе с ним в самом безопасном месте планеты. Пусть расскажет о нём. Оно на самом деле такое недоступное и для друзей и для врагов? Хотела бы я посмотреть…

— Лия, посмотрим мы. Тебе предстоит другое дело, — твёрдо заявил Мартин.

Крамов вдруг вступил в разговор, задав вопрос, никак не связанный с их проблемами:

— Эрнест, почему ты так называешь Ли? Ведь Лия — совсем другое имя, европейское.

— Тебе послышалось, Майкл, — улыбнулся Мартин, — Из-за созвучия. Лия означает Ли плюс я. Двойное имя, оно объединяет её и меня. Ли и я, — получается Лия. Никакой Европы, никакой идеологии. Только Азия и Африка.

Майкл рассмеялся, ему очень понравилось как объяснение, так и отношения между Ли и Эрнестом. Смеясь, он посмотрел на Лерана, и тот по тени печали в глазах увидел, как художнику захотелось иметь то же, что было у Мартина. Отметила тайное желание и Лия.

— В моей семье все имена начинаются с «л», — сказала она, — Лу Шань имел детское имя Люй. Став ламой, сохранил традицию. Мы найдём тебе, Майкл, девушку с буквой «л» в имени… А я хочу узнать, какое дело приготовил мне бывший комиссар.

— Ты займёшься Ледой, Лия. Сестрой Лерана. Завтра мы забираем её из клиники. Там что-то не так. Хватит нам опаздывать.