Валерий Сабитов - Империя-Амаравелла

Иду по селенитовой мостовой, посматриваю на звезды за куполом, и пытаюсь представить личность основателя белой расы современных землян, одного из сыновей Нуха. У него три имени: Иафет, Яфис, Алунджа-хан. Начал он свое бытие в южных предгорьях центра Ассии. Его потомки заселили Уруббу за несколько миграционных потоков. Империи складывались уже в те ранние века. И Лирий со своим Вторым, Восточным Праймом сможет помочь.

Судьба сыновей и внуков Иафета… Моя Империя — наследие, продолжение правого крыла миграции в Уруббу. Беглые рабы, пожелавшие свободы, самостоятельности. А почему бы и нет? Коламбийская Федерация — продолжение основного потока. Наверное, осталась память об изначальном происхождении. Потому Восток и Запад противопоставлены. От соревнования до конфронтации. Но — вероятность объединения обеих Империй растет. Впереди — общая суперзадача. В недалеком будущем начинается мясорубка, в которой «звездочкам» отведена особая роль. Система объединенное будущее показывает нечетко, туманно.

Но в тумане том и разрешится противоречие между бывшими господами и рабами. Вопрос в том, насколько мощно прозвучит потрясение.

Нет, я слишком рационален. Валерий мыслит не так. Как посмотреть на истоки текущего его глазами?

Что характерно для прошлого страны, в которую его поместило Провидение? Сплошь революции, перевороты, внутренние войны, смены режимов и курсов. Никакой стабильности. Все зависит от личных качеств вождей, которых всегда в избытке. Не хватает разумных менеджеров, их периодически уничтожают и высылают за пределы. Значение интеллекта в государстве падает ниже красной черты.

Нет, не то… Валерий скажет: Тьма усиливается. И временами сгущается так, что Света не видно. Вместе с интеллектом уходят в тень красота и вера.

Да, без веры и добро легковесно, любой ветерок развеет. Но это уже чисто моя мысль.

Георэм ждет, завернутый в тогу, на диване напротив входа. Встречает как патриций Первой Империи рядового гражданина. Гордое лицо, прямая осанка, — хоть в ноги кидайся! Оценивающий взгляд сверху вниз, неторопливая фраза:

— Высочайший Повелитель обозрел свой народ и нашел, что ему не хватает добродетели. Что ты на это скажешь, о непокорный?

Я начал объяснять цель визита, но Георэм остановил меня.

— Нет, не надо говорить. Посмотри вначале…

О, у него объемный проектор! Пространство комнаты заполнила уменьшенная копия пейзажа. Время и место определил сразу — начало деятельности Пророка Меча и Разделения. Георэму ведомо, что мне требуется? И желаемое здесь, в цветущем оазисе, который скоро станет полупустыней, каменистой и бесплодной? На подъеме, у горизонта, видны жилые дома. Или развалины, слишком далеко. Я смотрю со стороны и сверху, как гигант на мир лилипутов, но вижу изнутри, глазами одного из них, загорелого до темной бронзы человека, черноволосого, худого, в накидке песочного цвета. Двойное видение, но проку мало.

— Его зовут Иуда, — поясняет Георэм, — Имя обычное там, но сам он… Но ты понимаешь. Он уже знает то, о чем современники не догадываются. Ощутил близость Вечности и пытается понять глубинный смысл происходящего. Он убежден — перед ним разворачивается новый план Истории. Иуда в поисках источника Света, с ним мне легко. В отличие от твоего… Смотри, Наир! При жизни Иуды начнется поворот, в ходе которого Тьма исказит лучи Света. То, чем обеспокоен наш оперативный отряд, происходит отсюда.

Георэм нашел болевую точку? Атхар ничего не делает просто так… Я обратился во внимание.

— Иуде предстоит сделать выбор из четырех возможностей. Первая — примкнуть к Пророку. Вторая — отстраниться, стать наблюдателем. Третья — встать на сторону большинства своего народа. Четвертая — приклониться к Империи. Последние два варианта, как скажешь ты, Наир, ведут во Тьму. Еще не знаю, что он выберет. Но заглянул вперед и кое-что выяснил…

Ушел я от Георэма еще более встревоженный. Он разрешил мне через Систему продолжить наблюдение за Иудой. Георэм не сомневается в связи судеб Иуды и Анвара. Но у моей «звездочки» нет такой свободы выбора. И нет возможности узнать то, что доступно Иуде за тысячи лет до…

Георэм подействовал как стимулятор. Я впервые услышал имя Шойль в прямой связи с правителями той Империи. «Кое-что выяснил» — сказал Георэм. Это «кое-что» способно взорвать сознание миллиардов. Шойль как ядро диверсионного оперативного отряда Прайма? Империя искала новую идеологию, немыслимую тогда вне религии. Власть качалась, лучшие имперские умы забеспокоились. Одним лишь мечом диктатуру Вечного Прайма не удержать. Борьба с сектой, продолжающей учение Пророка, оказывалась бесполезной. Кто из властителей предложил использовать новое Слово для блага Империи, Георэм не узнал.

Задача решалась в глубокой секретности. Внедриться в число последователей Царя Нищих и преобразовать учение в соответствие с требованиями имперских перспектив…

Я начинал соображать. Преобразовать — то есть отредактировать. Во времена Анвара говорят: сокрытие, искажение или забвение… Что лучше? Или что хуже? Пришлось просить Куратора дать пару земных суток для уединения. Не готов я к работе! В голове история переплелась с мифологией, жизнь на Лунной Базе с днями на Земле. А Внизу Валерий одной ногой застрял в Большой Сказке. Его небыль окутала и меня.

Магия кружит и над Базой. Программа боевой подготовки нацелила отряд на изучение оружия психического происхождения. Мы, похоже, готовимся к войне с колдунами и злыми волшебниками. Но о сокрытом в ином измерении Нечто, — или Некто, — думать не хочется. Над пространством обеих Империй оживились неопознанные объекты. Уфология вне наших интересов. Мы и не фантасты. Но я согласен с Валерием — фантастика есть дверь во многие реальности. Если она настоящая.

Оперативный отряд городского комитета Резерва Партии Авангарда разваливается. У меня ощущение, — почти убежденность! — он создавался исключительно для меня. Чтобы через него я познакомился с Воеводой. Нет, поправка: первоначально — для Саши, затем для нас обоих.

Уеду из Нижне-Румска, исчезнет и оперативный отряд. Так и должно быть. Сколько их, всяких-разных, отметилось на страницах имперской истории! Белые, синие, красные, зеленые… Тактические, оперативные, стратегические… Партийные, профессиональные, общественные… Мне предстоит вступление в самый большой и организованный — армейский.

Отряд Резерва не нравился из-за способов противодействия злу. Оперативники действовали точно так же, как их противники. Слова расходились с делом.

Собирая чемодан, задумался. Верно, уезжаю не куда-то, а откуда. В армию без неба и самолетов, пехоту. Даже если в итоге не окопная, а воздушная, морская или снежная, — все равно не тянет. Саша единственный, кто удивился моему решению. Мне удалось скрыть от него увлечение авиацией и договор с военкомом.