Гораций Голд - У финишной черты

— Но то, что вы делаете, это очень важно, — сказал Барнс, как если бы Клокер произнес свои мысли вслух.

В другой ситуации Клокер обязательно покраснел бы. Сейчас же он испытал тревогу и замешательство.

— Вы представляете масштаб и ценность этого проекта? — продолжал Барнс. — У нас есть самая подробная информация о человеческом обществе, которой не обладает ни один человек! Даже самые незначительные явления вашей цивилизации не остались без внимания. Ваша жизнь, моя жизнь, жизнь Зельды, за которой вы пришли сюда, желая спасти ее, — не настолько ценны, поскольку мы, в конечном счете, все умрем, но проект будет существовать вечно!

Клокер поднялся. Цепким взглядом он с тревогой уставился на Барнса.

— Так вы знаете, для чего я здесь?

— Чтобы добиться возвращения вашей жены. Еще я знаю, что вы добровольно попали под наш контроль. Это указано в вашем досье, которое направили мне из отдела Допусков.

— Тогда почему вы впустили меня?

— Потому, мой дорогой друг…

— Я вам вовсе не друг. Я здесь по делу.

Барнс пожал плечами.

— Как хотите. Мы впустили вас, поскольку вы обладаете знанием, которое мы должны включить в наши архивы. Мы надеялись, что вы поймете степень оказанного доверия и масштаб ответственности. То же самое касается и остальных.

— И Зельды тоже?

— О, да, — настойчиво кивнул Барнс, — у меня есть подтверждение из отдела Статистики. Она чрезвычайно отзывчивая и очень убежденная в…

— Хватит! Вам меня не провести!

БАРНС решительно поднялся.

— Хотите поговорить с нею лично и убедиться? Это было бы логично.

Он вышли из здания. Через большую площадь он повел Клокера к крупному, но невысокому строению, которое Барнс назвал Центром Образования и Отдыха.

— Если нет каких-то особых задач, — сказал Барнс, — наши люди-партнеры трудятся по двенадцать или четырнадцать ваших часов, оставшееся время они тратят на себя. Для экстрасенсорной проекции сон не требуется, хотя это не относится к телу на Земле. А что, мистер Локк, как вы думаете, что они выбирают в качестве основного развлечения?

— Автоматы для игры в пинбол? — иронически усмехнулся Клокер. — Азартные игры?

— Лекции, — с гордостью доложил Барнс. — Они хотят узнать как можно больше о нашем проекте. Фактически, мы организовали это по их просьбе! О, это очень впечатляюще, мистер Локк. Цветные трехмерные фильмы, демонстрирующие большую часть наших знаний, миллионы синтетических копий памяти, каждая с запечатленными навечно воспоминаниями о навыках и ремеслах, профессиях и опыте, которого больше не будет…

— Хватит. Найдите мне Зельду, а затем исчезните. Я хочу поговорить с ней наедине.

Оказавшись в Центре, Барнс обратился в окошко, напоминающее что-то вроде театральной кассы. Он объяснил Клокеру, что посетители аудиторий и штатные сотрудники обязаны отмечаться, перед тем как войти, на случай чрезвычайных ситуаций.

— Что за ситуации? — спросил Клокер.

— Вы слишком недоверчивы, — терпеливо ответил Барнс. — Например, повреждение в цепях нейронов синтетического дубликата мозга. Или, если фотонная буря вносит помехи в прием. Неприятности подобного рода.

— А в чем же чрезвычайность?

— Мы не можем ждать. Мы просим человека-партнера еще раз записать все, или озвучить то, что было потеряно. Никто не отказывается! Разве это не удивительно?

— Это будет получше любого допроса с пристрастием, — процедил Клокер сквозь зубы. — Полицейские на Земле с радостью приняли бы ваш метод на вооружение.

ОНИ нашли Зельду в небольшом лекционном зале, где пышная женщина с другой планеты убеждала своих слушателей, что делая запись, нельзя ничего скрывать, даже подробностей личного характера.

— Потому что, — сказала она, — необходим полноценный психологический, культурный и социальный портрет.

Увидев Зельду, Клокер ринулся к ней, буквально схватил в охапку, выдернув ее со стула, и, крепко обнимая, расцеловал.

— Малышка! — сказал он, растерявшись от волнения. — Давай поскорее уберемся отсюда!

Она посмотрела на него, нисколько не удивившись.

— О, Клокер, привет. Обожди немного. Я хочу дослушать лекцию.

— Разве ты не рада видеть меня? — с болью спросил он. — Я схожу с ума, месяцы напролет стреляю каждый цент, лишь бы только найти тебя…

— Я тоже рада видеть тебя, милый, — сказала она, пытаясь через его плечо смотреть на докладчика. — Но это так важно…

Подошел Барнс, вежливо поклонился.

— Если вы не возражаете, миссис Зельда, я думаю, вы должны поговорить с вашим мужем.

— Но как же лекция? — обеспокоенно спросила она.

— Я могу позже дать вам копию в записи.

— Ну, хорошо, — с неохотой согласилась Зельда.

Барнс оставил их вдвоем на странно теплой каменной скамье посреди площади, с просьбой сообщить о возвращении на работу в положенное время. Зельда, вместо того, чтобы смотреть на Клокера, наблюдала за удаляющимся Барнсом. Ее глаза как будто источали тепло.

— Разве он не замечателен, Клокер? — спросила она. — Разве они все не прекрасны? Настоящие ученые, каждый из них посвящает этому потрясающему делу всю свою жизнь.

— И что же в этом потрясающего? — он почти прорычал.

Она повернулась, и некоторое время смотрела на него, словно не понимая.

— Они могли позволить Земле просто погибнуть. Могли ничего не делать. И все мы исчезли бы, словно нас, людей, никогда и не существовало. Мы не оставили бы после себя ничего, что имело бы смысл, — как динозавры. Разве это не заставляет тебя ужаснуться?

— Мне все равно. — Взяв ее за руку, он не почувствовал отклика. — О чем я волнуюсь, так это о нас, малышка. Кого волнует весь остальной мир, если этот мир должен исчезнуть?

— Меня волнует. И многих других тоже. Не все так эгоистичны, как некоторые. Не будем говорить, кто.

— Значит, я эгоистичен? Проклятье, а ведь ты права — да, я такой!

ОН притянул Зельду к себе и поцеловал в шею, в ее любимое место. И был раздосадован ее более чем сдержанной реакцией.

— Я эгоистичен, — сказал он, — потому что у меня жена, по которой я схожу с ума, и я хочу ее вернуть. Они оболванили тебя, детка. Разве ты не видишь этого? Ну, хоть сейчас вспомни, как мы с тобой мечтали завести собственное жилье, вспомни хотя бы тот дом, который я нашел на Риверсайд Драйв: семь больших комнат, три ванны, одна даже с душевой кабиной. Все, как ты хотела. Прямо с лужайки перед домом — вид на Гудзон и Джерси.

— Это все в прошлом, милый, — с достоинством, сдержанно ответила она. — Я должна помочь им в этом проекте. Это меньшее из того, что я могу сделать для истории.

— Да к черту историю! Что в ней проку для нас? — Он прикоснулся губами к ее уху и нежно подул, как когда-то, чтобы заставить ее извиваться в его руках от невыносимой щекотки. — Иди, и скажи им, что все кончено, девочка. Скажи им, что у тебя встреча со мной на Земле.