Гораций Голд - У финишной черты

Мистер Кэлхун и доктор Хардинг посмотрели друг на друга и перекинулись взглядами с остальными вокруг. Никто не был готов ответить.

Мистер Кэлхун, наконец, вздохнул и отодвинул свое тяжелое кресло, чтобы встать.

— Мистер Локк, пытаясь достичь взаимопонимания между народами, мы экспериментировали точно таким же образом, как вы предлагаете. Мы освобождали многих наших партнеров-людей, чтобы они сообщили о том вероятностном прогнозе, который выдвинула наша наука. К сожалению, барьер человеческой психики оказался сильнее нас.

— Да? — осторожно спросил Клокер. — Что за барьер?

— Защитная амнезия. Они целиком и полностью забыли все, что узнали здесь.

КЛОКЕР ощутил разочарование.

— Да, теперь я понимаю. Я разговаривал с некоторыми из этих «излеченных» — тех людей, от которых вы, вероятно, получили все, что хотели. Они ничего не помнили.

Но он не хотел сдаваться.

— Подумайте, должен быть выход. Возможно, если бы вы схватили всех этих политиков со всех стран и выдернули их сюда, они не смогли бы заставить нас воевать между собой.

— Взгляните на ваше прошлое, — с сожалением произнес доктор Хардинг, — и вы поймете, что мы и это пытались сделать. Не получилось. Всегда находятся другие люди, часто более бездумные, невежественные, глупые и порочные, готовые занять освободившееся место.

Клокер с вызовом обвел взглядом всех присутствующих, прежде чем заявить:

— Какой шанс у меня запомнить все?

— Вы наш первый доброволец, — ответил маленький тип на другой стороне стола. — Тут невозможно ничего утверждать заранее.

— Ну, хотя бы предположительно.

— У нас есть теория, что в отношении вас психологический барьер может не сработать. Конечно, вы понимаете, что это только теория.

— Я надеюсь, это не вся информация. Как ваш метод работает?

— Чтобы установить связь, как это ни прискорбно, нам фактически приходится взламывать человеческий разум. И освобождение из-под нашего контроля приводит к амнезии, которая является психологической защитой от тревожных воспоминаний.

— Я сам пришел сюда, не забывайте, — напомнил Клокер. — Я не знал, куда отправлялся, но у меня была цель.

— Это еще неучтенный фактор, — возразил маленький человек. — Да, вы действительно подчинились добровольно, и у вас была цель, но готовы ли вы были к этому психологически? Мы не знаем. Мы допускаем, что могут быть какие-то нехарактерные проявления при потере контакта.

— Иными словами, есть шанс, что у меня не будет амнезии?

— Я бы скорее сказал, может не быть. Все-таки нельзя быть уверенным, пока опыт не состоялся.

— Тогда… — сказал Клокер. — Я хочу заключить с вами сделку. Мое требование вы знаете — это Зельда. Вы утверждаете, что копите ваши записи на тот случай, что мы уничтожим себя. Но вы так же говорите, что не хотели бы этого. Я верю вам. Я тоже этого не хочу, тем более что есть шанс, что мы вместе сможем предотвратить трагедию.

— Очень небольшой шанс, — заметил мистер Кэлхун.

— Возможно. Однако, это шанс. Теперь, если вы освободите меня, и я окажусь первым, у кого не будет амнезии, я смогу рассказать об это всему миру. Я мог бы привлечь других людей, ученых и достойных политиков, уговорить их добровольно прийти сюда, чтобы испытать то же, что и я. Возможно, именно так у Земли появится шанс избегнуть катастрофы. Но даже если это не сработает, мне эта затея нравится больше, чем слушать радио, ожидая конца.

ДОКТОР Хардинг подышал на свои очки и в задумчивости вытер их; жест, очевидно, навевала роль, потому что он, казалось, прекрасно мог обходиться и без них.

— В этом есть смысл, мистер Локк. Но тогда мы лишимся вашего вклада в наши архивы.

— А что для вас важнее? — ждал ответа Клокер. — Получить мой отчет или использовать шанс на то, что мы спасем сами себя?

— Хотелось бы и то и другое, — сказал мистер Кэлхун. — Но мы не можем особо рассчитывать на ваш успех, в то время как знание мы расцениваем как важный социологический фактор. Поэтому ваше знание для нас очень желательно.

Остальные согласились.

— Послушайте, если ничего не выйдет, я вернусь, — в отчаянии предложил Клокер. — Вы и сами можете забрать меня в любой момент, когда захотите. Но если я добьюсь успеха, тогда вы отпустите Зельду.

— Ну что же, это разумное предложение, — согласился доктор Хардинг. — Я призываю голосовать.

Это не заняло много времени. К радости Клокера, компромиссное решение было принято.

— МЫ снимем наш контроль, — сказал мистер Кэлхун, — в необходимое время. Если вы сможете создать соизмеримое противодействие тем настроениям, которые могут привести к самоуничтожению вашей расы — соизмеримое, заметьте, чтобы остановить человечество, которое сегодня похоже на леммингов, несущихся без оглядки к пропасти. Если у вас получится, мы освободим вашу жену и полностью пересмотрим нашу политику. Если же вы, что представляется более вероятным…

— Я возвращаюсь сюда и продолжаю диктовать вам все, что знаю о скачках, — закончил за него Клокер. — Сколько времени вы мне дадите?

Доктор Хардинг водрузил свои руки на стол.

— Мы не хотим надеяться на удачу. Мы искренне желаем, чтобы вы осуществили вашу цель, и мы предоставим вам все возможности для этого. Ваша неудача будет неудачей и для нас тоже.

— Вы как будто заранее уверены, что меня прежде времени снимут с заезда? — сердито спросил Клокер. — Это все равно как я бы твердил жокею, что у него нет ни единого шанса и даже нет смысла идти в стойло за лошадью. Любой, кто объявляет себя благодетелем человечества, как вы утверждаете, на вашем месте пожелал бы мне удачи.

— Но мы желаем! — воскликнул мистер Кэлхун. Он искренне и тепло пожал руку Клокера. — Разве мы не согласились освободить вас? Разве это не доказывает нашу честность и беспокойство за вас? Если освобождение всех наших людей-партнеров спасло бы человечество, мы бы давно так и сделали. Но мы пробовали не раз, пытались снова и снова. И если использовать вашу собственную профессиональную терминологию, мы предпочитаем застраховать наши риски, и продолжить составлять наш антропологический отчет, до тех пор, пока вы не покажете нам другой путь… если у вас получится.

— Хорошо, хорошо, — согласился Клокер. — И на том спасибо.

Остальные члены правления по очереди пожали ему руку, желая удачи.

Барнс, будучи последним, сделал то же самое и добавил:

— Вы можете встретиться с вашей женой, перед тем, как отправиться. Если, конечно хотите.

— Хочу ли я? — спросил Клокер. — А для чего же, черт возьми, по-вашему, я здесь нахожусь?

ЗЕЛЬДУ привели к нему, и оставили их двоих в приятной тишине читального зала. Спокойная музыка лилась прямо из сияющих стен, которые давали достаточно света для чтения. Когда Зельда села рядом и позволила Клокеру взять себя за руки, прекрасное лицо ее раскраснелось от волнения.