Гораций Голд - У финишной черты

Идя по коридору, он слышал легкий перестук ее ног в балетках, и этот ритм продолжал стучать в его голове всю дорогу от больницы до города.

КЛОКЕР убедился, что финансовое состояние его было довольно плачевным, к тому же он давно не собирал информацию для своего листка. Да, впрочем, это его не волновало. Были проблемы посущественнее.

Он старательно изучил газеты, прежде чем дать себе время подумать. Новости были скверными, как обычно. Стоило ему закрыть глаза, и он мог представить себя сгорающим в эпицентре ядерного взрыва, видеть города и деревни, исчезающие в ослепительном, все уничтожающем пламени. Насколько он сейчас понимал, Барнс, Хардинг и все остальные работали недостаточно быстро: мир исчезнет прежде, чем они сумеют составить хотя бы половину намеченного архива.

Первое, что он должен был сделать — это снова выпустить свой бюллетень. Однако, главное, что ему действительно было необходимо — это написать историю пережитого опыта, все как есть, и отправить в журнал.

Когда он, наконец, начал работу над информационным листком, ему пришлось сократить данные о скачках до нескольких колонок, а остальную часть заполнить прокламациями с воззваниями.

— И вы что, хотите в таком виде отправить это в печать? — спросил наборщик, глядя на копию, которую ему дал Клокер. — Вы уверены?

— Уверен, разумеется, уверен. Готовьте к выпуску и постарайтесь напечатать пораньше. Я удваиваю тираж.

— Удваиваете?

— Именно так.

Когда издание поступило в продажу, Клокер ошивался поблизости от крупных киосков на Бродвее, наблюдая, как его клиенты покупают выпуск и пробегают по нему взглядом, но с таким изумленным видом, как будто все ипподромы в стране сгорели дотла одновременно.

Здесь его и нашел Док Хокинс.

— Клокер, мой мальчик! Ты даже не представляешь, как мы все волновались за тебя. Но я рад видеть, что у тебя все в порядке.

— Спасибо, — рассеянно сказал Клокер. — Мне жаль, что я не могу сказать того же о тебе и обо всем человечестве.

Доктор рассмеялся.

— Нет необходимости беспокоиться за нас. Мы уж как-нибудь, помаленьку.

— Ты так думаешь? Ха!

— Ну, если конец света близок, так давай встретим его в «Синей ленте». Я думаю, наши парни все еще там.

Так и оказалось, и друзья приветствовали Клокера с весельем и выпивкой. Они были весьма тактичны и если намекали на изменения в его издании, то старались высказывать их как можно дипломатичнее.

— Это все равно, что первый блин комом, вот и все, — успокоил его Арнольд Уилсон Уайл. — Пройдет немного времени, и все станет как прежде.

— Я этого не хочу, — раскипятился Клокер. — Вся проблема в том, что это единственный способ заставить людей читать то, что я действительно хочу им сказать.

— Мне пришлось потратить несколько минут, прежде чем я нашел таблицу с лошадьми, — вставил Нефтяной Карман. — Я, значит, смотрю, хочу сделать ставку, а тут вдруг эти лозунги вызывают у меня такое волнение, что я уже не могу сделать верный выбор. Хотел поставить на Индейца… а он, падаль, проиграл. Давай-ка бросай свои штучки, делай газету, как обычно, пускай другие думают про мир во всем мире.

Баттонхол по обыкновению схватил Клокера за лацкан.

— Все верно, старина. Пока всякая падаль в чести, кого заботит, что происходит вокруг?

— Возможно, я выбрал слишком легкий путь, — напряженно произнес Клокер. — Я и напечатал-то не все, что хотел, только небольшую часть. А все остальное…

ОНИ молчали, пока он рассказывал, и, ошеломленные, внимательно дослушали его историю до конца.

— И ты докторам это тоже? — спросил Док Хокинс.

— Думаешь, я совсем рехнулся? — вырвалось у Клокера. — Они бы сразу усадили меня в комнату с мягкими стенами.

— Не позволяй этим мыслям одолеть тебя, — сказал Док. — Следует ожидать, что часть галлюцинаций еще сохранится на некоторое время, но постепенно ты избавишься от них. Я верю в твою способность различать выдуманное и реальное.

— Но все это было на самом деле! Если уж вы, парни, не верите мне, то кто поверит? Да ты пойми, ведь только так я могу вернуть Зельду!

— Конечно, конечно, — торопливо сказал Док. — Мы обязательно обсудим это, только в другой раз. Мне правда нужно бежать, я сегодня еще даже не приступал к своей колонке.

— Ну, а что ты скажешь, Ловкач? — с вызовом повернулся Клокер.

Ловкач Сэм, держа одну ногу на столе, с карандашом между пальцами, рассеянно рисовал на бумажной салфетке.

— У всех нас водятся подобные мысли, Клокер. Я во сне вижу себя с руками, и даже когда просыпаюсь, все еще не могу поверить, что их на самом деле нет. Я думаю, Док прав, когда говорит, что ты, рано или поздно, поймешь, где истина, а где вымысел, и это больше не смутит твой разум.

— Хорошо, — произнес Клокер, воинственно уставившись на Нефтяного Кармана. — Значит, и ты тоже считаешь, что моя история — фантазии чокнутого?

— Может быть, это матерые злые духи, может быть, добрые, — флегматично ответил тот. — Индейские духи, хотя… почему бы и не белые.

— Но я же говорю вам — они не духи. Они даже не люди. Они — с других миров, с другого края Вселенной…

Нефтяной Карман покачал головой.

— Индейские духи могут быть весьма хитрыми, Клокер. А если они не духи, то какой в этом здравый смысл?

— Послушай, разве ты не видишь, в каком мы все дерьме? — Клокер повернулся к остальным. — Иначе говоря, если вдруг вы упадете и случайно вывихнете сустав, то ни за что не станете его вправлять? Разве вы не хотите прекратить весь этот бардак?

— С удовольствием, мой мальчик, если бы мы могли, — сказал Док. — Однако что могут сделать отдельные люди или даже группы людей.

— Но, черт возьми, с чего-то же нужно начать? Сначала один, затем двое, и так далее, не успеешь оглянуться, и уже команда, политическая партия, целая страна…

— Другие страны? — спросил Баттонхол. — Ну, допустим, твоей истории поверят в Америке. И что дальше? Как убедить весь остальной мир присоединиться?

— Мы научим их, — в отчаянии объяснил Клокер. — Мы начнем здесь и будем распространять свои идеи повсюду. Не обязательно доносить их до каждого. Мистер Кэлхун сказал, что мне достаточно убедить хотя бы нескольких человек и дать понять им, что все возможно, и после этого я смогу забрать Зельду.

Док встал и обвел всех взглядом.

— Клокер, я полагаю, что говорю от имени каждого. Я заявляю, что мы сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь тебе.

— И, значит, расскажете другим людям? — с нетерпением спросил Клокер.

— Ну, это будет довольно…

— Тогда забудь об этом. Иди и строчи свою колонку. Увидимся, болваны… когда ядерный гриб расплывется над нашими головами!

Он выскочил из-за стола и затопал к выходу, пылая от гнева, даже позабыв оплатить счет, что было совершенно для него нетипично.