Андрей Морозов - Шаман

Сбежав по лестнице вниз, он скорым шагом прошёл мимо швейцара, как всегда восседающего здесь за своим небольшим столом, и вышел на улицу. Тот проводил его взглядом полным уважения. Прекрасно зная, где квартирант служит и чем занимается, тот прогонял со двора местных хулиганов, обещая нажаловаться грозному полицейскому, живущему в его доме, который с ними шутковать уже никак не будет и всыплет им по полной.

Погода была пасмурной. Солнечный свет был рассеян серыми, затянувшими небо облаками.

На набережной стоял конный экипаж – большая добротная карета, запряжённая двумя лошадьми. Восседающий на козлах извозчик встретил появление Петра молча, с покорным ожиданием.

Пока Пётр на мгновения замешкался на крыльце, не решаясь вот так с ходу приблизиться к экипажу, дверца кареты приоткрылась, и в ней показался Кошко. Коротким взмахом руки тот велел ему садиться. Пётр быстро подошёл, поздоровался и уселся на мягкое сиденье слева от начальника. Портфель он аккуратно положил на свои колени, опасаясь помять свой наглаженный дорогой наряд.

– На Литейный, к дому Вагница, живо! – скомандовал Кошко извозчику, и карета немедленно затряслась по мостовой, увлекаемая лошадьми через Софийскую улицу на Московский проспект.

Кошко требовательным взглядом посмотрел в окно, оценивая скорость движения экипажа, посмотрел на свои наручные часы и удовлетворённо кивнул головой:

– Минут за двадцать доедем. Моллериус ожидает нас в своей квартире ровно в десять.

– Прямо в квартире? – удивился Пётр.

– А где ещё. Он сейчас из своего жилья не вылезает, ждёт какого-нибудь назначения царского на новую должность.

– Здорово, что вам удалось с ним договориться о встрече уже этим утром. Со мной, не будь вашей помощи, он не согласился бы встретиться так быстро.

– Меня принимать он сперва упирался, пришлось настаивать, – пробурчал Кошко. – Мне тут возиться с ним некогда, у меня в Москве дел по горло. Уже сегодня возвращаюсь скорым поездом.

Судя по раздражённому тону начальника, он вчера имел с бывшим губернатором нелицеприятную беседу.

– Ты бы договорился с ним как раз быстрее, – сказал Кошко, подумав. – Ткнул бы ему в нос столыпинской доверенностью, и всё на этом.

Пётр хотел было сострить, но решил промолчать, – импульсивного начальника перед такой важной встречей не следовало выводить из себя.

Когда карета свернула на набережную Фонтанки и затряслась в направлении здания министерства внутренних дел, Кошко откашлялся и, оторвавшись от окна, требовательно посмотрел на Петра.

– Ты по Моллериусу что-нибудь наковырял?

– Нет… – Пётр растерялся.

– Мой тебе совет на будущее: всегда по возможности перед подобными встречами выясняй по личности людей всё досконально, до последней детали в биографии. Во время разговора это делу поможет. Как ты едешь на встречу с бывшим губернатором, ничего о нём не зная?

– Виноват, учту.

– Слушай внимательно, разгильдяй.

Моллериус Иван Петрович является тайным советником – чиновником третьего класса Табели о рангах. Обращаться к нему будешь «Ваше превосходительство». Ему сейчас пятьдесят шесть лет. Он родился в 1851-м году в семье потомственных дворян. Окончил петербуржский университет со степенью кандидата прав, служил в Министерстве юстиции, потом судебным следователем в Гродненской губернии, потом в той же губернии служил правителем канцелярии гродненского губернатора в Министерстве внутренних дел. В 1889-м году занимал должность правителя канцелярии иркутского генерал-губернатора. В 1897-м занял пост иркутского губернатора. С февраля 1897-го года по март 1905-го и с февраля 1906-го по ноябрь 1907-го года дважды был иркутским губернатором. По неясным причинам в ноябре прошлого года покинул Иркутск и приехал жить сюда, в Петербург. Сейчас никем не служит, ждёт решения Императора по своей участи.

– А почему он был иркутским губернатором дважды?

– Откуда я знаю, – буркнул Кошко недовольно. – Между губернаторствами он весь 1905-й год провёл в Петербурге. В это время империя задыхалась дымом революционных беспорядков да разочарованием проигранной войны с Японией. Возможно, в Иркутске ему что-то угрожало.

– Ещё одна загадка на нашем пути, – раздражённо прошептал Пётр. – Что ни персонаж, так вечно какой-то мутью опутан…

Кошко внимательно посмотрел на его рассерженное лицо и улыбнулся.

– Вот это мы сегодня и попытаемся выяснить. Столыпин потребовал от нас, чтобы мути в «деле о СЛТ» никакой не было.

Карета свернула с набережной Фонтанки на Семионовский мост, промчалась по Семионовской улице 40 40 Семионовский мост и Семионовская улица сегодня называются Белинскими. , свернула на Литейный проспект и тут же остановилась.

– Дом Вагница, номер сорок по Литейному! Приехали, Ваше высокоблагородие! – раздался крик извозчика. – Домчались быстрее ветра!

Пётр сошёл на мостовую и, пока Кошко расплачивался с извозчиком, быстро осмотрелся. Доходный дом, в котором жил Моллериус, был четырёхэтажным кирпичным зданием, оштукатуренным и выкрашенным в жёлтую краску, снаружи довольно скромным. По центру фасада дома располагался проход во внутренний двор, слева от него находилось парадное крыльцо. Судя по отделке фасада здания, самым престижным этажом в нём был третий – окна квартир третьего этажа были отделаны снаружи чуть побогаче, чем остальных этажей. Наверняка бывший губернатор арендовал квартиру именно на нём.

Поправляя на себе пальто, к Петру шагнул Кошко. Тот быстро, без интереса, осмотрел фасад и повелительно подтолкнул Петра к крыльцу плечом:

– Идём, нечего тут рассматривать.

Дверь перед ними открыл швейцар.

– Доброе утро, господа, к кому изволили пожаловать? – учтиво поинтересовался он.

– К Его превосходительству господину Моллериусу, – коротко ответил Кошко, всем своим видом показывая, что тратить время на общение со швейцаром он не намерен.

Швейцар учтиво поклонился и шагнул в сторону, освобождая им путь внутрь.

За входной дверью их встретила унылая, ничем не примечательная парадная лестница. Слева перед ней располагался небольшой дубовый стол, за которым швейцар коротал время в отсутствие гостей. Чуть дальше стола располагалась дверь его каморки, слегка приоткрытая.

– Моллериусы живут на третьем этаже! – раздался за их спинами голос швейцара. – Там будет единственная дверь, не ошибётесь. Мне проводить вас?

Кошко, не оборачиваясь, отрицательно мотнул головой и первым зашагал по ступеням наверх. Пётр поспешил следом. Он уже прикидывал в уме, насколько должна быть огромной квартира бывшего иркутского губернатора, если она занимает собой весь третий этаж фасадной части дома. Внешняя скромность здания могла оказаться обманчивой – внутри него могли располагаться роскошные квартиры.