Аркадий Грищенко - Холодный мир Широхан. Фантастические рассказы и повести

Айлин не сразу, но ответила:

– Михалыч! Она получает, как директор небольшого предприятия нашего городка. Мне пришлось остановиться на ней, потому что лучшего работника, более доброго к моей Лайме мне не попалось. Свою зарплату она сполна отрабатывает.

– Кто бы сомневался? – Софонов посмотрел в оба конца длинного коридора.

При входе в комнату первое, что он увидел, были глаза лежащей на постели девушки. Глаза внимательно, с большим ожиданием разглядывали нового человека в доме. Лицо её было прекрасно. Но руки Софонову не понравились, они настолько были худыми, что у него дрогнуло сердце. Ему стало невыносимо жалко двух женщин, находившихся с ним в одной комнате. Сразу вспомнилась собственная трагедия десятилетней давности, после которой Софонов уволился с прекрасной должности в столице, вернулся в городок, где родился и вырос, нашёл работу слесаря-инструментальщика на химическом заводе. В тот печальный год он одновременно потерял двух любимых Алис: жену и взрослую дочь. Трудно забыть тот год, а тем более бессонные ночи в больнице, хмурое лицо хирурга, вышедшего к нему после операции.

– Добрый вечер, Лайма! – проглотив комок в горле, сказал Софонов.

Девушка продолжала смотреть, не шелохнувшись. Айлин подошла к ней, поправила край одеяла:

– Лайма! Я привезла к нам в гости этого чудесного человека, звать его Иван Михайлович. Для тебя – просто дедушка. Он привёз тебе особый подарок – игрушечного робота по имени Рафаэль, которого сделал собственными руками. Думаю, Рафаэль должен тебе понравиться.

Софонов дрожащими руками вскрыл сумку и выставил своё детище, блестящее разными красками на пол. Он тихо произнёс на ухо Айлин:

– Я бы не хотел всё это видеть…

– Понимаю, сама волнуюсь. В комнате установлена видеокамера, и мы можем наблюдать продолжение из моего кабинета, он находится рядом.

В этот момент Лайма сместила свой взгляд с лица Софонова на Рафаэля. Ещё у себя в Люблинске – при упаковке изделия в сумку – Софонов установил пульт на автоматику. Мощности аккумуляторов могло хватить примерно на сутки активной работы. Айлин взяла Софонова под руку и повела из комнаты. В модно обставленном уютном кабинете хозяйки они расположились за журнальным столиком, рядом с большим монитором, на котором была только что виденная картина: постель, девушка под одеялом, смотрящая на изготовленную руками гостя занятную фигуру раскрашенной игрушки.

Айлин продолжила разговор с Софоновым:

– Я понимаю, что творится у вас в душе. Наводила о вас справки, и о вашем горе всё знаю. Мне даже не верится: закончить два института, заниматься сложными проблемами для страны, а затем всё бросить и вернуться к своим истокам… На меня не обижайтесь, жизнь научила быть осторожной. И понимаю, что изготовленная вами игрушка не обязана стать целительной, это всего лишь последняя надежда – для меня и в какой-то степени для вас… Ой! Вы видели? – женщина в испуге вскочила с места.

Софонов взгляда от экрана не отрывал и тоже заметил странную вещь: Рафаэль без всякой инициативы со стороны лежащей без движения девушки сделал медленный шаг вперёд, к постели.

– Он ничего не сделает Лайме?

– Спокойно! Всё будет в порядке, игрушка – всегда игрушка и не сможет причинить вреда ребёнку. К тому же она достаточно лёгкая, – Софонов тоном своего голоса остановил готовую бросится к двери Айлин. – Рафаэлю установили программу, которая попробует сблизить его с девушкой. Он приступил к выполнению своей роли, теперь очень важно не вмешиваться.

Лайма по-прежнему не отводила глаз от робота. Рафаэль немного повернул своё туловище, отчего его взгляд встретился с взглядом Лаймы.

– Здравствуй, Лайма! – неожиданно сказал он. – Рафаэль тебя приветствует и желает скорого выздоровления!

– Я заметила, что от удивления дочка вздрогнула, – сообщила Айлин.

«А что? – подумал Софонов. – Всё может произойти. Неожиданности в новой обстановке подействуют на больного человека в любом случае. Только неизвестно, в какую сторону. Желательно, чтобы в благоприятную…»

Рафаэль продолжил монолог:

– Мы будем заниматься с тобой каждый день: учиться разговаривать, играть, вставать с постели, одеваться. Я не оставлю тебя до тех пор, пока ты, Лайма, не выздоровеешь полностью! Ты понимаешь, о чём я говорю?

Айлин и Софонов в этот момент замерли, как будто парализованный человек мог действительно что-то ответить роботу. Они заметили, каким напряжённым стал взгляд девушки. Возможно, до неё доходило значение слов «живой» игрушки. Губы Лаймы пошевелились, словно она пыталась дать какой-то сигнал Рафаэлю. Но робот вдруг тихо развернулся и отошёл на несколько шагов от постели, он повернул голову в сторону видеокамеры и сказал своим слегка хриплым голосом – будто для наблюдающих:

– На сегодня – достаточно!

– Михалыч! Посмотрите – Лайма заснула! В это время она спала только в раннем детстве… – Айлин села и протянула руку Софонову.

Они поужинали вдвоём прямо в кабинете. После Софонов попросил подвести его до автобусной остановки, поскольку на следующий день у него было намечено несколько встреч с клиентами.

– Пока моя миссия закончена, Айлин, – спокойно сообщил он хозяйке. – Вам не стоит волноваться. У Рафаэля достаточно сложная программа, он будет контактировать и с вами, и с Лаймой. Даже с прислугой. Как только заметите отклонение от нормального поведения робота – сразу сообщите мне. Тогда договоримся, что дальше надо предпринять. Постарайтесь ежедневно сообщайте мне, какое влияние оказывает Рафаэль на девушку. Если появится любой негатив, то, не мешкая, отключите робота с пульта. Сегодня же прочитайте короткую инструкцию, я всё в ней напечатал. Пульт с инструкцией передаю вам.

Айлин по мобильнику вызвала такси, затем открыла ящик стола и спросила:

– Михалыч! Посмотрите, в этом кейсе достаточно денег за услугу?

Софонов открыл лежащий в ящике небольшой кожаный чемоданчик и покачал головой:

– Может, я и долбанутый немного, но столько, уверяю, точно не заслужил. Милая Айлин! Мы поступим по-другому, – он взял одну пачку денег из кейса. – Этого за работу вполне достаточно. Если всё будет идти, как задумано, если ваша дочь начнёт поправляться, то вы ежемесячно будете перечислять мне на банковскую карту десять тысяч рублей – до полного выздоровления Лаймы. Номер карты я записал на оставленной вам инструкции.

* * *

Софонов никому не рассказывал о больной девочке в Белёве, только чувак-программист как-то зашёл к нему домой и поинтересовался, помогла ли его программа, и обрадовался, узнав про результат. Дела в Белёве шли на удивление прекрасно. Лайма очень медленно, но верно начинала приходить в себя. Однажды Айлин попросила его на такси приехать и самому убедиться: