Аркадий Грищенко - Холодный мир Широхан. Фантастические рассказы и повести

Машина подъехала к сельскому магазину на окраине населённого пункта, капитан заглушил двигатель и внимательно посмотрел на каждого в отдельности. Яицкий вновь сидел хмурый, а вот Виктория Гурскому понравилась, у неё на лице играла лёгкая улыбка, она казалась задумчивой, и даже можно было предположить, что все эти чудеса были ею лично подстроены. Она встретила взгляд начальника, хотела что-то произнести и не решилась.

– Итак, друзья мои! – начал расследование капитан. – Первым всё расскажет с самого начала Яицкий. Мы легли отдохнуть, а Виктор Валерьевич остался у костра. И что было дальше? Слушаем тебя внимательно.

– Да всё так и было, – нехотя ответил лейтенант, – сначала вы, Владимир Васильевич, нырнули в палатку, а затем Виктория. Я, чтобы не забыть главную фишку, достал из своей сумки противогаз, натянул его для пробы на голову, пробку с коробки снял и стал ждать: может, кто-то посторонний появится, или кто-то из вас из палатки выйдет, отоспавшись. И вот здесь я, кажется, малость сам вздремнул. А когда проснулся, то его и заметил.

– Ты не говори загадками! – отрезал Гурский. – Кого ты, проснувшись, заметил?

– Сразу не могу назвать, первый раз такую штуку увидел. За костром, смотрю, садится большая чёрная фиговина. На тарелку не похожа, так как светящихся окошек нет! Просто масса бесформенная опустилась до самой земли, а затем сразу приподнялась где-то на метр, и стали вокруг сумерки сгущаться. И это днём! Да ещё как заревёт она – словно тепловоз, только дыма не видно. Что с меня взять? Я же простой лейтенант полицейской службы, с такими вещами дела ни разу не имел, от страха сидел на своём стульчике, как парализованный. Как я мог вас позвать? Голос-то у меня тоже отнялся. Заметил только, что Вика из палатки выскочила в своём спортивном костюме и тоже застыла, заглядевшись на это чудо природы. Может, это какой-то зверь новый в тайге объявился? Главное, темнело всё сильнее, и вскоре по-настоящему темно стало, хорошо, что костёр вместо того, чтобы давно погаснуть из-за прогоревших дров, запалился ещё сильнее. Затем – вы скорее всего мне не поверите! – но из бесформенной массы, прямо из середины полыхнул на меня тонкий лучик света, словно кто-то меня рассмотреть получше захотел. Но сразу погас, и вся штуковина стала довольно быстро подниматься вверх. И свет стал появляться, солнце взошло. Я уж сейчас подумал, что пришельцы противогаз на мне увидели и испугались! Получается, что не напрасно я его на голову напялил. Куда Вика подевалась, я не видел, но точно знаю, что около палатки через пару минут её уже не было. А дальше вы, Владимир Васильевич, подошли…

Гурский посмотрел на Лыскову. Она по-прежнему безмятежно улыбалась. Но пришло её время давать показания:

– Услышав непонятный шум, я выскочила из палатки, – хотя не хотелось, так хорошо мне было рядом с вами, Владимир Васильевич! Пригрелась, свернувшись калачиком. Увиденное меня так поразило, что испугаться было не сложно! Метнулась за ближайшее дерево и стала там по струнке, а после, увидев вас, бросилась искать защиту. И ужасно рада, что вы ободряюще заявили: «Но я же с вами!».

Яицкий вытаращил глаза и сказал капитану:

– А вы правы, от испуга у кого что происходит, а наша Виктория Ивановна заикаться перестала!

– Ладно, на сегодня нам приключений хватит! – решил Гурский, уступая место даме за рулём. – Поехали в город…

Лыскова отвезла сначала лейтенанта домой, а затем вернулась к гостинице.

– Прощу прощения, Виктория Ивановна! Идея моя была, но не ожидал, что всё так неудачно получится…

– Почему неудачно? – несколько неожиданно ответила Вика. – Настало, видимо, моё время, и зона мне помогла. В понедельник мне придётся принять трудное для меня решение. Наверное, оно вам не понравится, но жизнь есть жизнь, и взять нужно от неё всё, что можно – по максимуму. Что ж, до свидания…

Гурский вышел из машины, с удивлением глядя на Викторию, она теперь была совсем иная, хотя прошло всего полдня. «Жигулёнок» умчался, а капитан присел на скамеечку у входных дверей и задумался. Думал он не о последних проблемах Управления, не о старых заброшенных делах в отделе, даже не об аномальных зонах в Пермском крае, где он когда-то очень хотел побывать. В конечном счете, пришельцы ему стали неинтересны после встречи с девушкой Викой, сейчас он признавался себе, что личная жизнь у него к тридцати годам, в общем-то, не сложилась. Правильно мать говорила ему, что одинокий мужчина после определённого возраста – а он считал свой возраст уже значительным – практически теряет интерес к семейной жизни, и у неё не остаётся шансов заиметь любимых внуков. Избавившись от заикания при странных обстоятельствах, младший лейтенант может избрать другую жизнь, отчего лично ему, Гурскому, станет не совсем уютно и очень одиноко. Сидя на горячей от солнечных лучей старенькой деревянной лавочке, капитан полиции Гурский Владимир Василевич впервые понял, что он по-настоящему влюбился. Купив в ближайшем магазине бутылку водки, Гурский пришёл к себе в номер и неожиданно всю её выпил, наливая по половине стакана и закусывая куском заскорузлой колбасы, несколько дней хранившейся в холодильнике. Потом он разделся и второй раз за сегодняшний день лёг спать. Правда, поспать ему достаточно долго не удалось, потому что позвонил городской телефон и ему пришлось, сойдя с койки, скрипнувшей старыми пружинами, взять трубку:

– Да, Гурский слушает!

– Владимир Васильевич! – обрадовался знакомый голос в трубке. – Рад, что вы дома. Мне так и сказали, что ваш пикник сорвался по необычным обстоятельствам, и вы вернулись в город. Может быть, вы подскажете, где находится наша дочь, мы её пока не дождались?

Капитан узнал голос Ивана Захаровича Лыскова, отца Вики. Хмель почти полностью улетучился, когда речь зашла о Вике.

– Не могу знать, Иван Захарович! – отчеканил он. – Давно домой уехала, у меня на глазах!

– Мы волнуемся, – сменился голос в трубке, теперь говорила Анна Петровна, – и кроме вас о ней спросить не у кого. Случайно, Вика к вам в гостиницу не заходила?

– Никак нет, Анна Петровна! – стараясь, чтобы голос не выдал свою нетрезвость, ответил по-уставному капитан. И добавил уже не по Уставу: – Не моё это счастье…

Трубку на другом конце провода положили. Гурский разделся догола и встал под холодный душ. Хочешь – не хочешь, а любимый человек пропал! Пьяный для розысков не годился.

Голова постепенно прояснилась. Капитан вышел из ванной комнаты и стал торопливо одеваться в свою форменную одежду. Новый звонок застал его уже в коридоре.

Он взял трубку:

– Добрый вечер, капитан! – услышал он Викин весёлый голос и облегчённо вздохнул. – Не беспокойтесь обо мне, я к подружке заезжала, по соседству. Мы с ней бутылочку сухонького распили, поэтому домой задержалась. Родители сказали, что вы как будто отвечали им неадекватно, но я не поверила. Он не пьёт, сказала я, даже чуточку…