Аркадий Грищенко - Холодный мир Широхан. Фантастические рассказы и повести

Короче, оделся я быстренько и побежал в соседний дом к родственникам тёти Маши.

Долго звонил по домофону. И дозвонился. Когда в квартиру поднялся, вся семья младшего Колыванова меня встретила, всех разбудил. Что же, не одному мне переживать!

– Рассказывай, Эдик! – Тимур Колыванов, худой, как палка, не в пример сестре, посадил меня в центре зала, сам устроился на кресле, а жена с двойняшками Лизой и Серёгой с испуганными глазами взирали на нас с дивана. – Что такого мы натворили?

– Да я про тётю Машу и Матиаса хотел… – вырвалось у меня, и сразу от волнения голос подсел.

Дядя Тимур удивился:

– Про немцев наших? Так они у себя в Германии, звонили мне после того, как прилетели домой. Ты о чём хотел узнать-то?

– Сон у меня… – всё никак не мог я справиться с волнением, – приснилось нехорошее… Номер телефона можете назвать? Я сейчас бы позвонил, чтобы успокоиться…

Здесь я подумал, что не обязательно Штутгарт переместился в параллельный мир. Возможно, он ещё на месте! Могли напутать эти немцы, мало ли чудес на свете.

Колыванов ушёл в другую комнату искать телефонную книгу. Лиза, ужасно похожая на Хельгу с фотографии, тоненьким заспанным голосом спросила:

– Эдька! А что тебе приснилось? Что-нибудь очень страшное? Кошмар какой-нибудь? – видно было, что она окончательно проснулась и её очень заинтересовало это приключение. Вот братец её Серёга любопытством не страдал. Он вытянулся за спиной матери и, похоже, вновь заснул, не шевелился.

– Кошмар – это не то слово! Проснулся и чувствую, что спать больше не смогу. Такой вот сон неприятный. Оделся и сразу – к вам!

Лиза сразу потеряла ко мне интерес и отправилась в спальню.

Появился дядя Тимур с номером телефона на листочке бумаги.

– Ты вот что, Эдуард! – сунул он его мне. – Со Штутгартом соединится трудно, бывает по часу-два звоним при необходимости. Но мы это делаем редко, чаще Машка нас поздравляет с чем-нибудь. Так что, будь добр, беги обратно и звони моему племяшу сколько угодно. Нам пора отдыхать…

Другого мне не оставалось, пришлось поспешить домой.

Хорошо, что мать спала, а то бы бегала по комнатам и переживала. Я устроился в своей комнате на приготовленной матерью постели и попытался с помощью смартфона услышать Машу Колыванову или её сыночка. С полчаса соединиться с Германией не удавалось. После набора кода страны – 49 – а затем кода Штутгарта – 711 – связь обрывалась. И вновь страх начинал закрадываться в мою душу! Из-за нервотрёпки усталость так навалилась на меня, что захотелось на всё плюнуть и выключить свет, забывшись сном. И как раз в этом момент в моём любимом смартфоне возник знакомый голос немецкого парня Матиаса!

– Дядя Тимур? Что-то случилось? У вас ведь ночь уже давно…

– Мати, родной, это не дядя! – радостно воскликнул, стараясь не сильно повышать голос, чтобы не разбудить мать. – Эдуард это! Не узнаешь? Из сибирской тусовки…

– Помню, как не помнить! Особенно твою эффектную Сандру. А что тебе не спится, Эдик?

– Не спится, потому что Штутгарт исчез!!!

– Как исчез? А я где по-твоему?

– Откуда мне знать? В новостной ленте сообщили, что нет уже Штутгарта, причём вместе со всеми жителями. Но я рад, что хоть ты откликнулся! Значит, не так всё плохо. Мне реально подумалось, что продвинутый прибор, напичканный парадоксами жителей планеты, мог повлиять на мировые события.

Матиас засмеялся:

– Да, ты отчасти прав. Учитывая влияние на установленную операционную систему искусственного интеллекта, такое действительно может иметь место. Возможно, искин подшутил над нами, используя парадокс лжеца.

– А о чём этот парадокс?

– Искин реально включился в работу, он оказался самым великим лжецом в истории Земли. Если он сказал: «Я сейчас лгу!», то это будет и не ложью и не правдой! Система связана с Интернетом, а, значит, и с мировыми новостями…

Мы всегда считали Максимку Жукова из 3-го «Б» немного свихнутым. И всё из-за его рассказов о личной жизни и жизни родни. То у него папа куда-то пропал на несколько дней, то старший брат вместо армии очутился в далёкой Грузии и очень долго его оттуда не могли вернуть из-за событий в Северной Осетии. С самим Максом бывали чудные истории, о которых неделями говорили в школе. Хотя он учился в параллельном классе, то есть был нашего возраста, но мои одноклассники с Жуковым не дружили, зачастую давали ему хорошего тумака. Да и как не дать тумака парню, который однажды на перемене уставился в окно и простоял так все десять минут, а на уроке заявил у доски, что видел у дома напротив школы шикарный «Мерседес», из которого вышла Алла Пугачёва с Галкиным и свернули в нашенский Салон красоты. И это у нас – в занюханном Хрюпорецке! Не слушая учителя, все сбежали с урока смотреть на улицу и, конечно, никакого «Мерседеса» никому не посчастливилось увидеть. В нашем городе кроме двадцать раз перекрашенного «Запорожца», принадлежащего директору школы, других машин отродясь не было. Но новость разнеслась очень быстро, и Макс от своих слов не отказался, даже божился. Тогда ему и врезали по шее – причём, достаточно крепко – наши Ван и Вась – крепыши, сидящие на Камчатке в моем классе. Удивило всех, что Жуков даже не обиделся, а молча стерпел. Хотя куда ему было деваться, не за папенькой же домой бежать, которого как раз куда-то черти унесли, и не за старшим братом, который из Тбилиси на попутных возвращался.

Хрюпорецк наш насчитывал не более двух тысяч жителей, имел из достопримечательностей только дом престарелых, маленькую церквушку, прилегающее с севера кладбище, да нашу школу, где училось на удивление много народу. Правда, некоторые по два-три года в одном классе науки познавали, да ещё с окрестных деревень детишек временами набиралось много. Но когда была сильная пурга или трескучие морозы, то школа выглядела просто пустынной, по ней бродили несколько пацанов с ближайших домов и три толстые пёстрые кошки из хозблока.

Я закончил учиться вместе с Максимом Жуковым, и выпало нам в районном центре поступить вместе на химический завод, производящий всякие вонючие удобрения. Не очень приятная, скажу я вам, работа, но жить как-то надо было, да что-то родителям на пропитание посылать. С ихней пенсией, которую председатель правительства постоянно и уверенно увеличивает, можно было дать хорошего дуба, а мы старались как-то своих поддерживать, хотя зарплату платили не всегда, однажды даже выдали мешками, заполненными этими погаными удобрениями. Мы долго не знали, что с ними делать, но, когда запах под окном общежития сильно усилился и соседи перестали скрывать свои намерения насчет нас, я догадался сходить к одному очень продвинутому городскому деятелю Нодару Гольдфарбу, начинающему в те дни свой малый бизнес с отходами производства. И как ни странно здесь нам с Максом крупно повезло. Деятель откопал древнего профессора из самой Москвы, который примчался, получив образцы нашей случайной зарплаты, плотно запечатанные в целлофановый пакет. Он долго и радостно ходил вокруг кучи удобрений, иногда даже приплясывая. Мы взирали на удивительное зрелище из окна до тех пор, пока профессору не стало дурно, и он на эту кучу упал мордой вниз. Поднялся переполох, оказывается за москвичом наблюдали не только мы, но и другие жители, а также пригласивший профессора деятель Гольдфарб. На следующий день ни нашей законной зарплаты, ни весёлого профессора, ни самого Гольдфарба мы не увидели. И что самое интересное – с того дня мы их больше вообще никогда в жизни не встречали, но перед контактом с основной массой протухших удобрений профессор лично передал нам с Максом довольно изрядную сумму денег, которая с лихвой компенсировала все наши недомолвки с заводом удобрений. С той поры завод наш стал работать очень прибыльно и зарплату всегда выдавали своевременно.