Герман Филатов - В погоне за собой, или Удивительная история Старика

Повернув голову направо, я увидел перед собой человека. Внешне он был очень даже неплох, но вот выражение лица… уставшие глаза, морщины, начавшие врезаться в кожу. Мне словно на минуту удалось стать Дорианом Греем и смотреть на свой портрет, только вот пугало то, что висевший передо мной предмет был не полотном с нанесенным на него рисунком, а зеркалом.

Ощутив страх и представив в воображении себя, сидевшего и таращившегося в одну точку и пускавшего слюни, стекавшие по подбородку и капавшие на пол, я вернулся обратно к дивану и прихватил с собой книгу.

Когда поезд добрался до нужной станции, мне удалось прибавить к прочитанным вчера пятнадцати страницам еще десять. Свободных сидений не было, поэтому на протяжении всей поездки мне пришлось стоять. Держась левой рукой за поручень, первые несколько минут я сомневался, стоит ли, но потом все же решился и вытащил книгу.

Мне было некомфортно, казалось, словно все пассажиры оглядываются на меня, украдкой тычут пальцами и перешептываются.

«Что это он, читает?– шушукались незнакомцы.– Ну и дурень. Небось, наслушался всяких бредней от этих миллионеров-мотиваторов, думает, раз взял книгу в руки, то это чем-то ему поможет. Вроде взрослый человек, а наивный, как ребенок»

«Да и пусть смотрят»,– подумал тогда я и попытался абстрагироваться от окружения. Через какое-то время у меня получилось. Это было, словно уйти в комнату с прозрачными стенами. Вроде бы всех видишь, слышишь приглушенные голоса, но в то же время находишься в одиночестве. Рядом только книга и собственные мысли, время от времени обсуждавшие между собой в голове сюжет читаемой истории.

Лишь голосу в динамиках, провозгласившему название станции, удалось пробудить меня от литературного забвения. Книга читалась едва ли не взахлеб, и всё потому, что в каком-то роде я узнавал себя в главном герое. Нет, мне не доводилось проводить все свое время, лежа на диване, но так поступала моя душа. Она пребывала в летаргическом сне, и продолжала оставаться в том же состоянии еще некоторое время, но в тот момент, выйдя из метро и держа книгу подмышкой, мне впервые удалось трезво взглянуть на себя и понять свое истинное внутреннее состояние. Телом я обладал, но на деле был лишь призраком человека, и это меня здорово напугало, но что с этим делать тогда я не имел ни малейшего представления.

– Ну что, ты готов к первой ночи?– спросил меня Итан, когда мы выходили из офиса.

– Вроде бы. Сначала нужно пройти собеседование.

О вчерашнем происшествии я ему рассказывать не стал.

– Ох, все будет нормально, Клим,– приятель отмахнулся.– Главное – следи за словами и поведением. Будь самим собой, не умничай, и все будет magnifique 1 1 Великолепно (франц.) .

Друг улыбался, но вид у него был какой-то болезненный. Я несколько раз спросил его, все ли у него хорошо, и Итан отвечал неизменной фразой «я в порядке».

– Постараюсь.

– Хорошо. Кстати, вот еще что. У старика Вирта есть собственный врач, он приходит осматривать его каждый день утром и вечером, и раз в неделю колет ему какие-то витамины. Акель терпеть этого не может. Тебе повезло, потому как процедура была вчера. Сегодня старик должен быть доброжелателен.– Спустя несколько секунд он добавил.– Если у него в голове вдруг что не переменится, конечно.

– А что ему колют, знаешь?

– Нет. Врач всегда делает процедуру наедине со стариком, да и, к тому же, ты знаешь эти препараты. Названия сложные и такие длинные, что их можно перекинуть с одного берега на другой и использовать в качестве моста. Да и, к тому же, какая разница. Это все равно не твоя сфера деятельности. Если вдруг Акелю станет плохо, просто вызовешь его доктора, Фернандо.

– Фернандо?

– Знаю, знаю, будто персонаж из бразильского сериала.

Дойдя до входа в метро, мы распрощались.

– Как ты будешь добираться?– спросил Итан.

– На автобусе. Если поеду на метро, придется делать пересадку, а так доеду до Бакалейной, оттуда всего минут пятнадцать-двадцать ходьбы, и я на месте.

– Готовься,– предупредил меня друг.– Если не считать обязанностей, которые придется выполнять, тебя там ждет раздолье.

Разминувшись, мы направились в разные стороны.

Автобус приехал быстро, мне на остановке пришлось ждать всего шесть минут. Усевшись на свободное сидение рядом с окном, я понаблюдал за скользившими мимо улицами, а после вытащил из портфельчика книгу и провел оставшийся путь в чтении.

«Приходи обедать, выпьем за повышение!..»

Итан описывал имение Виртов, но все же слов оказалось недостаточно для того, чтобы в полной мере передать те чувства, которые испытывает такой человек, как я, когда попадает в места, подобные этому.

Сперва мне пришлось предстать перед высокими воротами, сделанными из черных каленых металлических прутов, изогнутых во всевозможные петли и витки и украшенных посредине шикарным вензелем, вмещавшим в себя две буквы, сделанные из серебра. Одной была «В», а другой «С». Первая, как нетрудно догадаться, была началом фамилии Старика (это прозвище я, не осознавая, перенял у Итана, но называл так Акеля только у себя в голове), а насчет второй я был неуверен, но сделал предположение, что эта буква первая в фамилии жены.

Заметив меня, приближавшегося к воротам, охранник в черном классическом костюме и одним наушником в правом ухе, выглядевший, словно из личного кортежа президента, пошел навстречу и остановился в трех шагах от меня.

– Добрый вечер,– поздоровался я, сунув руки в карманы брюк и ковыряя ткань указательными пальцами.– Мое имя Клим Добров. У меня собеседование.

– Документы, пожалуйста,– попросил мужчина. Голос его был холодным и безразличным, потому вежливость не поспособствовало разрядке моего внутреннего напряжения.

– А?..– потратив несколько секунд на растерянность, потом до меня дошел смысл просьбы.– Ах, да. Разумеется.

Запустив руку во внутренний карман пиджака, я выудил из него паспорт, раскрыл, и продемонстрировал незнакомцу свою фотографию и написанное рядом имя. Чуть прищурившись, охранник взглянул на документ, после чего кивнул, отошел на пару шагов и принялся что-то наговаривать в микрофон.

«У кого-то плохое зрение»,– думал я, обратив внимание на прищур.

Это не имело для меня никакого значения, но мне нравилось замечать подобные мелочи в других людях. Когда-то давно, будучи тринадцатилетним юнцом, я увлекался детективными романами о Шерлоке Холмсе и Эркюле Пуаро, и у первого мне очень понравилась теория о методах дедукции. Около полугода, ходя по улицам, путешествуя в общественном транспорте, да и везде, где только можно, я разглядывал людей и пытался понять по пятнам и помятостям на одежде чем они занимались час-два назад.