Екатерина Северная - Они не слышат

– Не могу! Ни в коем случае! Знаешь, в юности я поспорил с одним человеком и пообещал ему, что сохраню свое прекрасное чувство юмора и бодрость духа до самой смерти. Он был старше меня на десять лет и предрекал, что к тридцати годам я стану таким же занудой, как он. Человека этого я давно потерял из виду, но, понимаешь, все равно приходится выполнять обещание…

– Мы можем вернуться к теме нашего разговора?

– Ну да, ну да. На чем мы остановились? Альпинисты. Прекрасно. Пойдем, навестим их? Вежливо поинтересуемся, что они замышляют. Откуда тебя знают. И не хотят ли случайно тебя убить. А то мы тут, понимаете ли, скрываемся, а они нам портят всю игру в прятки, произнося вслух твое имя.

– Я еще подумала, – игнорируя его болтовню, продолжила Луна, – почему они нас не замечают, почему не подходят с приветствиями? И зачем вообще они «кошки» надевают? Перед канаткой. Дальше ведь все поднимаются на снегоходах до приюта. Само восхождение и все тренировочные подъемы начинаются только отсюда. После акклиматизации на высоте. А они просто делали вид, что чем-то заняты, и слишком уж упорно не обращали на нас внимания. Даже не смотрели в нашу сторону.

Весь следующий день Луна с Тревисом напряженно наблюдали за альпинистами. Они вместе завтракали и обедали, вместе варили кашу и пили чай, но ничего подозрительного больше не замечали. Альпинисты делились своими планами о покорении вершины, цитировали пафосные лозунги «Клуба живых» и без конца улыбались и шутили.

Вечером Луна пошла на кухню за очередной порцией чая. Здесь, в этом вагончике, давно остановилось время. Мятый тусклый календарь, намертво прибитый к стене, показывал 2017 год. На старинной газовой плите уже много десятков лет кипятили грязный горький чай из топленого снега и варили супы из пакетиков. Подходил к концу век, а здесь ничего не менялось.

Тревис сидел там уже, наверное, несколько часов, «следил за обстановкой», как он ей сказал. Тревожное предчувствие подсказывало девушке, что надо уезжать отсюда, но ее друг убедил ее в том, что здесь, вдали от цивилизации, они куда в большей безопасности, чем в шумном многомиллионном городе, где каждый прохожий может оказаться врагом и выстрелить тебе в спину.

Луна взяла старенькую фарфоровую чашку с нелепым абстрактным рисунком.

– Сахара себе побольше положи, чтобы голова не болела, – сказал Тревис.

Он был непривычно мрачным и очень напряженным. Беспокоится из-за альпинистов, поняла Луна. Сам не свой. Даже шутить перестал.

Они вместе пили чай, когда в вагончик вошел незнакомый альпинист, высокий и худой парень в салатовом пуховике. Он тщательно отряхнул свои ботинки от снега, закрыл дверь, скинул куртку и пожелал им доброго вечера. Его лицо внушало необъяснимое отвращение: низкий лоб, блестящий от пота, лысая голова, выступающие надбровные дуги, скользкая улыбка на тонких губах.

Луна завела с ним традиционно-вежливые беседы о том, как приятно встречать в таких местах единомышленников из «Клуба живых», как здорово видеть все эти чудесные горные своими глазами, в реальной жизни, и как интересно попробовать совершить восхождение на вершину. Тревис продолжал молчать.

Девушка, наконец, поднялась и сказала, что пойдет немного подремлет. Здесь, на высоте четырех тысяч метров, спать хочется больше обычного. Альпинист оживился, пожелал ей приятного отдыха и проводил взглядом.

Кара снова получила посылку с обугленной головешкой и весь день ходила мрачная.

Она благополучно вернулась из Азии и отдыхала, укрывшись в безопасности в своей квартире на шестьдесят третьем этаже огромного жилого комплекса. Об этом адресе не знал никто, кроме Луны и магистра, собственно, магистр ей эту квартиру и подарил. И тем не менее ей снова прислали посылку. И именно тогда, когда она вернулась. Значит, этот анонимный мерзавец следит за ней.

Сначала она решила, что почтовый дрон ошибся адресом. Иногда в службах доставки случались сбои, и железные вертушки начинали стучаться не в те окна. Кара спокойно наблюдала за ним и ждала, когда ошибку обнаружат и исправят. Посылка – маленькая коробка, которую дрон цепко держал в своих железных «лапках», точно предназначается не ей. Магистр никогда не использует фирменные почтовые дроны бело-желтой расцветки – только свои личные, дизайнерские, из блестящего черного металла. А кроме магистра никто не мог ей ничего отправить.

Но дрон был уж очень настойчив и более десяти минут упорно кружил возле ее окна. На маленьком экране зловещим красным светом мигали его сигналы: «Откройте, вам посылка», «Откройте, вам посылка», «Откройте…». Сигналы сопровождались, как обычно, раздражающим писком.

В конце концов девушке это надоело и она подняла стекло. Дрон стремительно влетел в комнату, завис над столом, опустился и поставил на него коробку. Моргнул зеленым светом, басом пропел свой рекламный девиз: «Благодарим вас за доверие. F&R – быстро и надежно!» и исчез за окном.

Кара просканировала коробку карманным металлоискателем, потом надела резиновые перчатки и принялась аккуратно вскрывать ее. «Лучше побыть параноиком, которому в каждой посылке мерещатся бомбы и яды, чем однажды вот так глупо умереть», – думала девушка, слегка улыбаясь и пытаясь справиться с нехорошим предчувствием.

Едва заглянув внутрь коробки, она все поняла. Еще одна обугленная головешка. Кара зажала рот рукой и бросилась в ванную; ее желудок решил избавиться от недавнего обеда. Через пару минут, выйдя на ватных ногах из ванной комнаты, девушка схватила коробку, приподняла оконное стекло и швырнула ее вниз с такой скоростью, будто картон был горячим и обжигал руку. Тут же спохватилась и выглянула из окна: кажется, все в порядке, подвесной тротуар тремя этажами ниже почти пустой, и коробка никому не свалилась на голову.

Тут к окну подлетел еще один дрон, на этот раз черный и блестящий, от магистра. Он выгрузил на стол огромную коробку с эмблемой корпорации VR. Эта посылка, безусловно, порадовала Кару больше: она обнаружила в ней целый набор сочных тропических фруктов, бутылку настоящего розового вина (страшно подумать, сколько такая может стоить!) и кроваво-красную розу. Девушка слабо улыбнулась. Приятный комплимент от магистра за хорошо выполненную работу.

Кара сразу открыла бутылку, наполнила бокал до самых краев и выпила его почти залпом. На запястье завибрировал браслет – сообщал, что ее банковский счет пополнен на внушительную сумму. Кара смотрела на эти цифры и вспоминала, как дергался и хрипел азиат, пока она душила его поясом халата. Теперь она знает, сколько стоит человеческая жизнь.