Фёдор Венцкевич - Купи или умри. Добро пожаловать в безжалостный новый мир

Притихшая троица за столом охнула.

– Окаменел, – продолжил Уайт. – Точнее, шары окаменели, Джеку-то чего сделается. Воздух – он воздух и есть. Зато шары под своим новым весом посыпались на землю, точно горох. Упадёт такая горошина на землю, разлетится вдребезги на куски, глядь – и ещё одна часть Джека на свободе. Так весь и собрался. Ну, и тут, понятно, Каменному Доктору досталось на орехи. Джек ка-ак…

Уайт наконец заметил отчаянные знаки, которые давно уже подавала ему Тесс, взглянул на часы, округлил глаза и поспешно лишил Джека заслуженного триумфа.

– …глядь, а Каменного Доктора уж и след простыл. Только пыль по дороге стелется. Никак в этот раз Доктор не успевал подраться. В смысле, настроения у него совсем не было. Зуб там, что ли, болел или голова – я так и не понял. А теперь – всем одеваться, мы выходим. У Твика занятия через пять минут.

– На что жалуемся? – Румяное лицо врача лоснилось оптимизмом и уверенностью в своих силах.

– На ухо, – мрачно ответил Зет.

– Болит, ноет, плохо слышит? – бойко разложил свой ассортимент доктор. – Или, может, нам просто не нравится его форма?

– Скорее последнее, – согласился Зет. – Нам очень не нравится его новая форма.

Он осторожно дотронулся пальцем до пластыря.

Лицо врача вытянулось.

– А что с ним случилось? – спросил он и почему-то взглянул на дверь.

– Случайно отрубил дверцей машины, – объяснил Зет.

– Так-так-так, – озабоченно проговорил врач, не спуская глаз с двери.

Дверь открылась, впуская двух санитаров. Один остался скучать на пороге, второй прошёл к окну и небрежно уселся на подоконник.

Все помолчали.

– А что происходит? – поинтересовался Зет.

– Ровным счётом ничего, – отмахнулся доктор. – Так о чем мы? Ах да, ухо… Ну что ж, давайте посмотрим. Ваш идентификатор, пожалуйста.

– Z368AT.

– Род деятельности.

– Очистка.

– Во сколько начали жить половой жизнью?

– В шест… – Зет спохватился. – А какое отношение это имеет к моему уху?

Врач устало улыбнулся.

– Это не я придумал. Таковы инструкции. Итак, в каком возрасте вы начали жить половой жизнью?

– В шестнадцать.

– Ваша ориентация.

– Традиционная.

– У всех традиционная, – фыркнул доктор. – Меня интересует, какая именно.

– Женщины, – лаконично объяснил Зет.

– Как старомодно, – удивился доктор. – Вы сектант?

– Нет, я мужчина, – объяснил Зет.

– Вы напрасно переживаете, – заметил доктор. – В этом нет ничего постыдного. У вас в роду были лица с сексуальными расстройствами?

Зет рывком поднялся с кресла. Каким-то образом это вышло у него одновременно с врачом и обоими санитарами.

– Да что такое? – с досадой проговорил Зет.

– Да все хорошо, – успокаивающе произнёс доктор. – Но, умоляю вас, сядьте. Мы же не хотим…

Он оглянулся на санитаров. Те безразлично пожали плечами.

– Нет, – согласился Зет. – Не хотим.

Он осторожно опустился в кресло. Доктор, помедлив, уселся тоже. Санитары остались стоять.

Доктор тяжело вздохнул.

– Ну хорошо. Давайте посмотрим, что у вас там. Снимите пластырь.

Зет нащупал уголок пластыря и осторожно потянул вниз. Тот отошёл на удивление легко, будто висел на коже только благодаря трению. Врач и оба санитара, затаив дыхание, следили за процедурой.

– Вот, – скромно сказал Зет, сняв пластырь и поворачиваясь к врачу боком.

Врач с опаской приблизился.

– Но это же не укус! – воскликнул он.

– Не укус, – равнодушно подтвердил первый санитар.

– Не-а, – согласился второй.

– Тогда оба свободны, – бросил врач, и санитары удалились.

В наступившей тишине врач принялся заполнять какие-то бумаги.

– Что это было? – хмуро спросил Зет.

– Да не обращайте внимания. Я же говорю: формальности…

– И все же.

Врач вздохнул.

– Характерная травма. Маркер. Ну, правое ухо. Мы обязаны задержать и передать.

– Не понял, – признался Зет.

– Да что ж… Все домашние роботы так настроены…

– Как?

– Запрограммированы откусывать у насильника правое ухо.

– Какого насильника?

– Обычно насильником является хозяин, – пояснил врач. – Или его гости. Или, к сожалению, дети. Иногда – домашние животные.

– Вы… не о сексуальном же насилии? – недоверчиво переспросил Зет.

– О нем. И не надо так на меня смотреть. Если бы вы знали, сколько пациентов с откушенным правым ухом я вижу здесь за год…

Зет открыл было рот, потом снова закрыл его и тряхнул головой.

– Да черт с ними! – решительно заявил он. – Что мы будем делать с моим ухом?

Врач на секунду задумался.

– Для начала снимите костюм. Сестра приведёт его в порядок. Так. Хорошо. Замечательно.

– Меня больше беспокоит ухо, – напомнил Зет.

– Ухо. Ну что ухо, – пожал врач плечами. – Не вижу проблемы. Сейчас мы сделаем слепок с левого, инвертируем его и поместим в инкубатор. И завтра утром будет у вас новое ухо, и даже лучше прежнего. Привьём на старое место – будет как новенькое.

– Так просто? – удивился Зет.

– Ну да. Если б вы себе голову отхватили, тогда, конечно… А так…

Врач махнул рукой.

– А пока, чтобы вы не пугали прохожих, давайте-ка мы примерим протез.

Он порылся в ящике стола и извлёк оттуда человеческое ухо.

– Вот. Это должно подойти. Я посажу его на клей, и до завтра продержится. Только не мочите.

– Хорошо. А справку на работу вы мне выпишете? – осторожно поинтересовался Зет.

– Разумеется.

– Я бы, если можно, полежал чуток дома, пришёл, так сказать, в себя…

Врач строго посмотрел на Зета, но тут же улыбнулся.

– Ну, разве в качестве исключения…

***

Через полчаса они распрощались.

– Пожалуйста, – говорил врач. – Завтра в любое время. Думаю, где-то к шести утра оно уже созреет.

– Значит, до завтра, – сказал Зет. – Спасибо.

Выйдя на крыльцо, он развернул добычу. «Настоящим подтверждается посещение врача с 8:32 до 9:15. Травма уха. Рекомендовано освобождение от работы на два часа», – гласила справка.

Зет сплюнул. Как щедр этот мир на подарки!

График был плотным. По плану первым, в семь тридцать, в школе оказывался Твик. Вторым, в семь тридцать пять, тоже в школу, но уже в другую доставлялся Квик. И наконец, никак не позднее семи сорока нужно было сдать в садик Мика. При том что все три места находились на шестнадцатом, одиннадцатом и третьем этажах одного и того же здания, план ещё ни разу не был осуществлён успешно и полностью. Иногда опаздывал Мик, иногда Мик и Квик, иногда опаздывали все трое, и неизменно опаздывал сам Уайт, которому нужно было быть на работе к восьми.

Разумеется, опоздали и сегодня. Сначала Твик. Далее, по цепочке, Квик, за ним Мик и, наконец, сам Уайт. И главное, ничто не предвещало беды. Но сначала в вестибюле они стали свидетелями оглушительного семейного скандала, который, разумеется, никак нельзя было пропустить. Папа-мух и мама-муха, все такие на нервах и с выражением «только тронь меня, только попробуй», сверлили друг друга ненавидящим взглядом, неподвижно застыв друг против друга на потолке.