Александра Пугачевская - Зоя

«Я им всем покажу. Привезу 20 пеналов и кучу шмоток, пусть подавятся от зависти, – думала Зоя, сжимая кулаки от злости. – Козы проклятые. Думают, что их папаша в Сирии накупил им дряни, и теперь они самые главные. Я им покажу. И Жене привезу, и Алине Кац, и джинсы с Майклом Джексоном».

Когда Зоя вошла в класс, урок уже подходил к концу. Ирина Николаевна что-то чертила на доске, а все ребята записывали что-то в тетради. Алина Кац посмотрела на Зою и прошептала:

– Ты в порядке?

– Да, – ответила Зоя.

– Я тебе дам переписать урок. Она много нового объясняла.

– Спасибо, – сказала Зоя.

В любой другой день Зоя переживала бы пропущенный урок. Но в тот день ей было совершенно наплевать и на Ирину Николаевну, и на алгебру, и на пропущенные объяснения. Она твёрдо решила переместиться в Париж и привезти оттуда красивые вещи, чтобы навсегда поставить на место Некрасову, Гаврилову и Нагорскую. Зоя с Алиной вышли из класса последними, и только тогда Зоя заметила, что Власова не было на занятиях.

– Алин, а что, Власов сегодня не пришел? – спросила Зоя.

– Да, слава Богу, может, у него тренировка? И без него жить тошно, – Алина вздохнула.

– Это да, – ответила Зоя, но покривила душой. Она почему-то считала, что Власов смог бы предотвратить травлю. Откуда у неё создалось это ощущение, Зоя сказать точно не могла, но думала, что, если бы Власов был в классе в то утро, скандала с пеналом не было бы. Но Власов исчез.

Все выходные Зоя и Женя провели вместе. Кино с Алиной Кац Зоя отменила, сославшись на простуду. Ребята быстро сделали уроки, а потом принялись за схемы. Точнее, Женя их чертил, а Зоя мечтала. Женя чертил очень много и быстро, и когда он попросил у Зои новую тетрадь, она рассмеялась.

– Жень, ты извини, но я правда ничего не понимаю. Я туда отправлюсь и всё.

– Отправишься, но я хочу понять, куда в это время девается твой двойник.

– Ну это если есть двойник.

– Есть конечно, мы же это установили, ЗоЭ, – он произнёс последнюю букву с надрывом.

– Ой, ну слушай, да какая разница куда она девается? Ну серьезно, какой ты зануда, – Зоя пожала плечами. – Ну девается и девается.

– Зоя, ты вот что не понимаешь: если с этой ЗоЭ что-то случится, тебе путь в Париж будет закрыт. Вот, например, в прошлый раз, что с ней было?

– Ой, а ведь ты прав.

– В том-то и дело! Надо сделать так, чтобы ничего плохого с той Зоей не произошло.

– А как же быть? Может быть, рассказать Аник? Может, она поможет?

– Я об этом думал. Но мы пока ещё мало её знаем.

– Ну как мало, Зоэ с ней всю жизнь дружит ведь, – Зоя бросилась защищать подругу, которая успела ей понравиться.

– Это да, но ты-то – Зоя. Ты-то о ней мало что знаешь. И ещё я никак не могу понять, как тебе удалось фотографию с собой взять. Вот это меня больше всего волнует.

– Я не помню, Жень. Она у меня была в руке, а дальше не помню.

– Вот и я не могу понять. Физический объект труднее вот так переместить, из будущего в другое измерение.

– Физический объект?

– Ну да, скажем, если ты с этой Зоэ меняешься местами, ваши тела остаются на месте. Физические тела, а души, скажем, перемещаются.

– Души?

– Ну да, ваши души местами переместились на время, я так думаю. Замена произошла.

– Ой, Жень, мне страшно. Ты что?

– Ну по-другому всё это объяснить невозможно. Есть там другая девочка, твой двойник, и тебя выбило на некоторое время, и вы с ней местами поменялись. Но это всё ещё объяснимо.

– Жень, ты что, правда? Моя душа из тела вылетала значит?

– Не знаю точно, но похоже на то, – Женя опять сделался похож на доброго бобра. – Я всю неделю над этим думал. Даже нашел две статьи в «Науке и жизни». Вот, – Женя протянул ей журналы.

– Жень, ты что? Мне это читать?

«Науку и жизнь» выписывал Зоин папа. Он всю жизнь посвятил химии. Химией он дышал, бредил ею, и постоянно что-то изобретал, а потом тщетно пытался пробить патенты на свои изобретения. Весь его письменный стол был завален бумагами, исчерканными химическими формулами. Зоя помнила, как в детстве, когда ей было три или четыре года, папа рассказывал про таблицу Менделеева и указывал на разные элементы, дополняя рассказ их названиями на латыни. Уже в пять лет Зоя знала, что такое Aurum , Argentum , и Ferrum . Всё детство папа рисовал ей схемы молекул и атомов, рассказывал про валентность, благородные металлы, перекиси, закон Авогадро, энзимы, щёлочность и кислотность. И даже про эфир, который был на таблице Менделеева в начале века, а потом куда-то исчез. Если у Зои была ранка, папа обязательно сопровождал её обработку рассказом о том, как именно водород соединился с кислородом в перекиси водорода. Папа рассказывал ей про Ньютона и яблоко и каждый раз, когда она наполняла ванную, обязательно напоминал ей про закон Архимеда и вымещение жидкости.

Несмотря на папины усилия, Зоя химию так и не полюбила. Даже наоборот, папа добился противоположного результата – его рассказы и энтузиазм вызывали в Зое отвращение к этой науке. А физика, как подруга химии, шла у Зои заодно. Её больше привлекали история и география. «Наука и жизнь» же была символом этих двух наук, физики и химии, которые Зоя вычеркнула для себя. В «Науке и жизни» мелким шрифтом печатались статьи про изобретения, формулы и открытия, и Зоя давно для себя решила, что поскольку наука ей неинтересна, журналы эти можно не открывать. Но Женя подошел к делу серьёзно.

– Зоя, вот, прочитай эту статью, – он показал на страницу, где мелким текстом было написано про энергетические волны.

– Жень, ну зачем мне это? Всё хорошо будет.

– Ну я думал, тебе интересно будет про волны, и как твоя душа путешествовать будет.

– Ладно, я потом посмотрю, – пообещала Зоя.

Было уже поздно, она устала. Ей очень хотелось, чтобы поскорее наступил вторник. Ребята решили, что во вторник, после французского, они подождут, пока все выйдут из школы, а потом попробуют переместить Зою в Париж на том же месте, где и в прошлый раз.

После долгих колебаний из Парижа Зоя решила взять с собой маленький плеер, в котором она слушала Патрисию Каас в парижской квартире. Она мельком рассказала Жене про него, и он загорелся идеей привезти обратно именно этот плеер. Сначала девочка, в отместку Некрасовой, хотела захватить с собой карандаши и пенал, но Женя убедил её, что лучше попробовать взять вещь покрупнее и поинтереснее.

– Ты подумай, ведь плеера-то ни у кого нет здесь, и в крайнем случае ты здесь обменяешь на пенал или одежду.

Идея обменять вещь, привезённую из Парижа, до этого Зое в голову не приходила, но теперь она начала строить наполеоновские планы о том, как сможет обменять массу вещей на нужную одежду ей и родителям и подарки Жене и Алине Кац.