Сергей Орст - Иллэя

Эор весь день провёл на поле у Лорна. Вместе с другими соседями и самим Лорном они совместно собирали урожай бобов. Отец указал дочери на мешок бобов, стоящий у печки.

Они беседовали о событиях долгого дня всё время, пока вместе готовили ужин. Стол уже был накрыт. Эея увидела в западное окно, что солнце коснулось гор, и молча посмотрела на отца. Он безмолвно кивнул в знак согласия. Эея вышла на задний двор дома, где стояла недоделанная скульптура. Она встала рядом с этим неоконченным изваянием и, глядя на заходящее солнце, принялась петь любимую песню своей матери. Эор вышел из дома и слушал родной голос дочери, в очередной раз отмечая, как она похожа на его Тои. Именно младшая дочь больше всего из дочерей напоминала ему ушедшую жену. Эея специально выбрала место для изваяния своей матери на западной стороне дома, потому что знала любовь своей мамы к закату солнца. Голос Эеи разносился по окрестностям, и многие соседи прекращали свои дела, чтобы послушать её прекрасное пение. Она пела всё время, пока солнце уходило за горы, затем её голос стих вместе с последним солнечным лучом этого долгого дня над долиной Энта.

После ужина отец и дочь удалились спать каждый на свой ярус, пожелав друг другу спокойной длинной ночи.

Эту ночь Эея долго не могла уснуть, вспоминая прошедший день и размышляя над переписываемой книгой. Она знала многое об истории своей планеты, но там были интересные факты, о которых молодая девушка ещё не имела представления. Она уснула.

Ей в который раз приснился тот таинственный и желанный странник, он был не похож на юношей из долины Энтов, он был иным и от этого не менее прекрасным. Через некоторое время, переворачиваясь в постели, она приоткрыла заспанные глаза, и её взгляд нашёл на небе сквозь окно двух ярких Близнецов. Они светили весьма высоко в небе, из чего Эея сделала вывод, что прошло уже больше половины ночи. Ей всегда очень нравились эти двойные звёзды. Иллэяне прекрасно знали, что это маленькие звёзды, входящие в их местную тройную систему. Но по древним традициям продолжали называть их Близнецами. Эею всегда занимал вид этих парных звёзд на фоне Великой Реки.

Вдруг прямо между Близнецами появилась весьма яркая, оранжево-красная точка. Эта точка разгоралась и потихоньку сдвигалась вниз. Затем этот объект, уже затмевая свет Близнецов, стремительно нарастал в размере. В какой-то момент он превратился не в точку, а в вертикальную огненную черту, опускаясь всё ниже и ближе к тёмной полосе горизонта.

– Отец! – громко в полный голос позвала Эея. – Проснись! Ты видишь ЭТО в окне?

– Что вижу? – его голос звучал в голове Эеи и был сперва сонным, а затем стал бодрым и взволнованным. – Что это такое?

– Это явно не метеорит, – констатировала девушка, – видишь, словно висит и медленно опускается.

– Вижу… теперь он скрылся за дальним лесом, – Эор также наблюдал, как это яркое НЕЧТО исчезло из поля зрения, и лишь небольшое зарево виднелось из дальнего леса.

Через некоторое время зарево погасло, погрузив дальний лес в прежний мрак ночи. Только Близнецы продолжили своё безмятежное восхождение над ночной долиной Энта.

– Как ты думаешь, отец, что это было?

– Не знаю, но ты права, это не метеорит, это нечто иное. Запомни место, где это упало, утром нового дня решим, как быть. Видишь, всё уже в порядке. Спокойной длинной ночи, дочка.

– Спокойной длинной ночи, отец.

Эея старательно заставляла себя заснуть, но сон не шёл. Она долго-долго смотрела в то место, где пропало из вида ЭТО. Всматриваясь в тёмный, еле различимый горизонт, куда исчезло НЕЧТО, Эея пыталась обнаружить малейшее движение. Ей мерещилось, что от падения ЭТОГО в лесу начался пожар, но прежняя ночная тьма убедила её в обратном. Постепенно её глаза смыкались, и она погрузилась в сон.

Я закончил писать первый десяток страниц своего дневника пришельца и посмотрел на часы. До рассвета оставалось ещё около восьми часов. Ещё до спуска на планету примерно за неделю по земному времени я начал переводить свой организм на сорока семи часовой режим. К нынешнему моменту я уже смог спать более двенадцати часов и значительно дольше бодрствовать, но на почти двухсуточный режим никак не мог выйти. Я прекрасно понимал, что часов через пятнадцать, когда здесь будет день в разгаре, я начну клевать носом и терять концентрацию. Это было недопустимо для первого ответственного дня пребывания на неизведанной планете. Поэтому я принял снотворное, в такой дозе, чтобы погрузить меня в сладкий сон часов на семь-восемь. Может тогда, в сочетании со сном перед спуском, я дотяну до заката местного солнца, звезды Сорок Эридана А.

Меня разбудил голос ДУСа:

– Вставай, милый соня, – как обычно по утрам голос был кокетливым, и это меня веселило, – тебя ждёт целая куча дел!

– Уже встал, – сказал я, потягиваясь, и пошёл в душ.

В колпаке, сидя в кресле, я желал посмотреть на рассвет, на свой первый рассвет в этом мире. Я включил обогрев стекла колпака, потому что весь корабль был покрыт густым слоем утренней росы. По наружной поверхности стекла колпака капельки воды, начиная сливаться где-то наверху, проливались змеевидными ручейками вниз. Сначала я даже подумал, что идёт дождь, столь обильная была роса. Колпак нагрелся быстро, и роса испарилась, открывая чарующий вид этого нового для меня и явно удивительного мира.

Размер корабля таков, что верхняя его точка, которой является колпак, находится почти вровень верхушек окружающих полянку деревьев. Круговая обзорность потрясающая. С западной стороны под ещё темноватым небом растёт густой тёмно-бордовый лес. Деревья разные, примерно напоминающие наши земные тополя, дубы и пальмы. Кустарники, густые, реденькие и даже дымчатые, во всяком случае, так они мне представились сверху. Неизменная только тёмно-бордовая окраска листьев с небольшими вариациями по тону. На самой кромке горизонта я увидел красного и белого карликов. К востоку, под белеющим небом, на котором еле угадывались две из трёх известных планет, я увидел реденький лес. Сквозь стволы и листву проглядывала близкая гладь воды. Большое озеро, словно зеркало отражало белое небо с планетами и кромку леса на противоположном берегу.

С севера и с юга я частично увидел две реки. Южная речка впадала в озеро, а чуть севернее по его берегу виден исток северной речки. Полянка, ставшая пристанищем моего корабля, находится ближе к южной речке. Иными словами, местечко очень живописное, если не сказать сказочное.

Я крутил головой в разные стороны, не переставая восхищаться первозданностью этой природы. Тогда я впервые поймал себя на мысли, что на Земле таких уголков уже не осталось, а наша Новая Колония на другом краю Млечного Пути весьма скоро потеряет свою первозданность.