Алиса Буйских - Петля Мёбиуса

– Ну-ну, не трусь, – смеясь, похлопал его по спине Арне.

– Познакомлюсь с бродящими в темноте?! – пареньку наконец с трудом удалось проглотить пищу. Есть ему уже совсем расхотелось.

– Да, да. Познакомишься, подружишься! Глядишь, и поймёшь многое об устройстве мира.

Нита смотрел на своего учителя во все глаза.

– Подружишься?!

– Давай, доедай побыстрее, и пойдём.

Кусок не лез мальчугану в горло – он, с трудом проглотив еду, вылез из-за стола. «Во что я ввязался? Как теперь избежать смерти? – мысли, сбиваясь, скакали с одного на другое. – Что делать? Может, отказаться идти с ним ночью неизвестно куда, но как же Ата?»

– Ну как, не передумал? А то можешь и спать лечь. Небось, страшно по ночам ходить?

Нита проглотил тугой комок в горле и решительно мотнул головой:

– Нет. Я пойду. Я должен. А куда мы пойдём?

– Для начала к одному моему знакомому, можно сказать, другу, узнаем, какие тут новости. Заодно расскажем наши. Посмотрим, не сможет ли он нам чем-нибудь помочь.

– Он никшчэра? – глядя округлившимися глазами на учителя и стараясь, чтобы голос не дрожал, произнёс Нита.

– Да, – запахиваясь в свой длинный балахон, на ходу произнёс тот, – поторопись.

Они вышли на ночную улицу с вымощенной булыжником мостовой и сразу же свернули в извилистый тёмный переулок, где серые дома над их головой почти смыкались. Вокруг сгущалась душная и непроглядная беззвёздная ночь, небо быстро поглощали низкие кляксы туч. Узенькие кривые улочки, которые они проходили, сплетались в запутанный изощрённый каменный лабиринт. Редкие фонари точно нехотя освещали перекрёстки, раскидывая уродливые тени по сторонам. Народу на улицах практически не было.

Ни одной звёздочки не светило на тёмном, сплошь затянутом свинцовыми тучами хмуром небе. К ночи в городе разыгралась непогода, пошёл сильный дождь. Вовсю буйствовал и завывал ветер: неистовый, порывистый, он с воем и свистом носился по тесным улочкам, отрывая ставни от окон, роняя черепицу с крыш, терзая и срывая вывески, бешено вращая флюгера. Но свежести он не приносил, в городе по-прежнему пахло как в застоявшемся нежилом помещении.

Корявые переулки и глухие стены домов: вот и всё, что запомнилось Ните из их ночной вылазки. Арне вёл его путями, где не ходили люди и почти не горели светильники. Вероятно, специально выбирая такую дорогу. Узкий переулок вывел их к слепым стенам какого-то квартала, они перелезли через невысокую, выложенную из гладких обтёсанных камней стену и, наконец, вошли в маленькую, почти неприметную калитку на заднем дворе дома. Завывающий холодный ветер яростно трепал пустой фонарь под входной аркой, тот жалобно и заунывно скрипел, сетуя то ли на судьбу, то ли на непогоду. Пробравшись по полузаросшей высокими кустами тропинке, подошли к чёрному входу. В чернильной темноте здание возвышалось над ними своей громадой. Второй этаж у него выдавался вперёд, нависая над домом. Дверь была слегка приоткрыта, и на тропинку падал тонкий дрожащий лучик света.

Арне не стуча распахнул дверь, и они вошли внутрь. Душная маленькая комнатка, в которой они очутились, озарялась только огарком свечки, воткнутой прямо в пол возле двери; её углы терялись в непроглядной темноте. Арне хмыкнул, забрал свечку и, освещая себе дорогу, пошёл внутрь. Дом казался давно покинутым и даже слегка пограбленным. Ни мебели, ни каких-либо вещей, остатки дымохода и груды мусора на полу. Стены покрывали следы плесени и паутина. В потёмках, с трудом пробираясь в незнакомом помещении, они набрели на лестницу и стали подниматься по широким скрипучим ступенькам наверх.

На верхней площадке замерла огромная неподвижная фигура, с ног до головы закутанная в плащ. Только бледное пятно на месте лица слегка проглядывало в темноте из-под низко надвинутого капюшона. Руки, худые и жилистые, опирались на большой резной, слабо светящийся посох почти в рост человека. Сердце у Ниты рухнуло вниз и остановилось, казалось, он совсем перестал дышать, так и замерев на месте. Руки и ноги не повиновались ему больше. Его охватило какое-то странное оцепенение, в голове не осталось ни слов, ни мыслей, ни чувств, только смутное ожидание чего-то неминуемого, неопределённого и ошеломляющего.

– Кого ты привёл в мой дом, Арне? – в тишине прозвучал резкий каркающий звук сухого голоса.

– Приветствую тебя под этим Небом и Солнцем! – отозвался тот. – Это мой новый ученик, Лойола, Нита элев Арвейнуд, – он подошёл к монументальной фигуре, – позволь нам зайти. У меня странные новости, – понизив голос, произнёс Арне.

– Ну что ж, если это действительно так, входите, – человек внимательно осмотрел Ниту, повернулся и пошёл прочь по коридору мимо окон, заколоченных изнутри.

Оцепенение всё ещё не отпустило юношу, он не мог сдвинуться с места, так и замерев на ступеньке.

– Идём, не время пугаться, – позвал его Арне, и паренёк, словно загипнотизированный, пошёл за ним, не сводя взгляда с удаляющегося силуэта.

Пройдя по коридору и оставив за собой мокрые следы, они вошли в небольшую, странно обставленную комнату. Нита никогда раньше не бывал в таких помещениях. Возле стен здесь стояли не лавки, а какие-то диковинные сидения со спинками. Печки не было вовсе, только огромный угловой камин, выложенный камнями. Но он был пуст и холоден, из тёмного зева тянуло стылой сыростью. Посередине располагался небольшой стол с креслами вокруг. Вся мебель была узорно и очень качественно выточена из неизвестной пареньку породы дерева и зачем-то обтянута кожей. На столе мерцал кристальный шар, переливаясь иссиня-чёрными бликами, словно огромная бусина в бездонной смоляной пустоте, неотрывно притягивая к себе взгляд. Зыбкие переменчивые отблески света прыгали по стенам и высокому потолку. В комнате висел тяжёлый пряный аромат благовоний.

Арне и хозяин опустились в кресла у стола, а Ните учитель указал на сидение возле стены. Оно оказалось неожиданно мягким и очень удобным. Юноша потихоньку озирался вокруг, не сводя в то же время взгляда с хозяина дома. Усевшись в кресло, тот щёлкнул пальцами, и на столе вспыхнул яркий, бьющий по глазам светильник, таких Нита тоже никогда не видел. Арне повернулся к очагу и направил на него посох. Из острия вырвалась ослепительная вспышка, и тотчас в камине жарко загорелось пламя, потянуло теплом, оранжевые отблески от огня заплясали на массивных, потемневших от времени стенах, отразив размытые силуэты людей.

– Ну что ж, я рад, что ты пришёл, Арне. Давненько мы с тобой не встречались, – произнёс хозяин, повернувшись к Арвейнуду, всё тем же сухим голосом, но теперь в нём чувствовались дружеские тёплые нотки.

– Я тоже рад, что дошёл, – усмехнулся Арне, – странные дела тут творятся, я смотрю, – он достал свою трубку и закурил, развалившись в кресле.