Лихобор - Проект «ХРОНО». Право выбора

– Товарищи! Позвольте представить вам полковника Дубровина Павла Петровича. С сегодняшнего дня руководство операцией Москвой возложено на него. С его санкции я уполномочен довести до вас в установленных пределах задачи. – начал Кожевников.

Присутствующие офицеры, сами в званиях полковников и подполковников госбезопасности и уже опытные во внутренних интригах своего управления, смекнули, что раз генералом из Москвы прислали командовать полковника, позиции Кожевникова теперь весьма шаткие. Кто-то быстро взглянул ему в лицо сочувственно, а в других, он чутко уловил хорошо скрытое злорадство.

Дубровин жестом остановил хотевшего было продолжать генерала.

– Позволь, Николай Иванович, дальше мне. – полковник выдержал паузу, неторопливо оглядывая присутствующих. Вчера он бегло просмотрел их дела и уже представлял, кто есть, кто.

– Все вы, товарищи офицеры, уже знаете, что несколько дней назад из Москвы генерал Кожевников получил документы особой важности и самого высокого уровня секретности. До настоящего времени его действия вполне соответствовали поставленной задаче. Но сейчас обстоятельства вышли на новый, более серьезный уровень, что и послужило причиной моего тут появления. Сразу скажу, что информацию к моему великому сожалению, я вам предоставлю дозировано, в рамках ваших допусков.

Кто-то из присутствующих заерзал на стуле, иные встревоженно переглядывались, на их памяти, такого не было.

– Итак, товарищи, перейду к самому главному! Имеются все основания полагать, что на территории области, а если быть точнее на юго-западе, на границе с Белорусской ССР, потерпел крушение летательный аппарат вероятного противника. Не простой, самолет, а экспериментальный, который нам не удалось засечь при пересечении государственной границы. Уже одно это позволяет вам судить о экстраординарной ситуации. Вероятный противник, соответственно, делает хорошую мину при плохой игре, считая, что данный самолет, назовем для простоты его так, разбился, а мы ничего не сможем доказать. Но по имеющейся информации это была аварийная посадка, экипаж остался цел, пилотам удалось полностью уничтожить свой аппарат. Вот этих пилотов или пилота, мы, товарищи, должны поймать!

Ценность их, как источника технической информации и политическое значение, надеюсь, всем присутствующим понятна. Нами обнаружено место аварии в ходе проведенной операции, и было установлено, что пилоты уцелели. Говорю пилоты, но не исключаю, что пилотировал самолет противника один человек. Известно, что это не профессиональный разведчик, а скорее всего, просто летун, что упрощает нам задачу. Но для более привычного восприятия, станем называть объект – диверсантом, хотя явно организация диверсий не является его задачей. Место аварии случайное, в лесу на краю болота. Диверсант на незнакомой территории, вряд ли владеет русским языком, у него отсутствует гражданская одежда, деньги, продукты. Казалось бы, что проще? Поимка такого диверсанта, а по сути дела – белой вороны, представлялась делом пары дней… Кроме всего прочего, авария самолета в лесу, скорее всего, подразумевает получение серьезных травм экипажем. Вообще удивительно, что кто-то выжил, да и еще смог принять меры к столь серьезной рубке хвостов, как уничтожение своего летательного аппарата… – Дубровин сделал пару больших глотков из стоящего перед ним стакана с водой.

Отодвинув в сторону опустевший наполовину стакан, полковник продолжил:

– Но до сих пор, несмотря на выставленные блокпосты и задержание всех подозрительных лиц на территории операции, обнаружить диверсанта не представляется возможным. По информации из Центрального управления, в настоящее время, вся агентурная сеть США и НАТО в западной части страны, буквально стоит на ушах. Расконсервируются «спящие» агенты, переданные им еще немцами после войны, все с одной целью, опередить нас с поисками. Уже начались серьезные трения на дипломатическом уровне, хотя наш вероятный противник, сами понимаете, не признает своего участия в инциденте. Такова задача в самых общих словах!

Видя, что Павел Петрович закончил докладывать обстановку и, перехватив его взгляд, Кожевников сказал:

– Думаю, товарищи, все ясно! Какие будут соображения?

Полковник Абрамов, занимавшийся оперативной работой, не удержался первым:

– Товарищи! А почему сразу было не прочесать местность? Привлекли бы милицию, воинские части, наших людей, на пару районов. Это же проще чем перекрывать дороги блокпостами.

– Иван Андреевич, ты, конечно, все верно, говоришь, – Дубровин уже заочно познакомившийся с участниками совещания, ответил, – только не считай себя умнее других, а особенно своего непосредственного руководителя! Да, так было проще, не спорю. Но приоритет у нас и был и сейчас сохраняется – максимальная секретность операции. Политбюро не нужно, чтобы все в мире узнали, что над территорией Советского Союза, можно летать незамеченными, добираясь аж Смоленской области! Почти до центральных районов страны. Поэтому необходимо все силы бросить на вычисление и поимку диверсанта без привлечения к этому внимания, не то что руководство НАТО или наших союзников по Варшавскому Договору, а даже местных колхозников. Деваться ему некуда. Транспортные коммуникации, вокзалы, аэропорт, перекрыты. Пешком он далеко не уйдет, кроме всего прочего, имеется информация, что он не на запад подастся через Белоруссию, а куда-то в нашу сторону. Почему? Не спрашивайте! Напоминаю, что всю информацию, которую я имею, довести не имею права, так что вам придется верить мне на слово.

Офицеры молча сопели, но высказаться больше никто не решился.

– Подведем итог, товарищи. Принимаем все меры, прежде всего оперативного характера к установлению места нахождения диверсанта. Не ожидайте, что он будет, где-то болтаться в летном комбинезоне с волочащемся за ним парашютом, как в том идиотском анекдоте про «Семнадцать мгновений весны». Ищите немецко или англоговорящего мужчину от двадцати пяти до тридцати лет, спортивного телосложения, белого…

– Как понять, белого? – переспросил вдруг замполит, – в смысле из семьи эмигрантов?

– Нет, блядь! Белого, это значит – не негра! И прошу не перебивать меня! – вдруг сорвался старик, сам не подозревая, что замполит, как никто, очень близок к истине.

– С сегодняшнего дня ориентировать оперативный состав и особенно агентурный аппарат, на выявление любых, подозрительных людей, подходящих под описание! Обращать внимание на любые странности, да, да, повторюсь, на любые странности! Особенно если человек не ориентируется в датах, общеизвестных событиях или людях. Конечно, если он вообще говорит по-русски. А если и говорит, то с заметным акцентом. Все донесения агентов и рапорта при выявлении таких странностей, предоставлять лично мне в самые кратчайшие сроки. И особо важно, прошу товарищи запомнить это как устав Коммунистической партии, и даже еще крепче! Я категорически запрещаю принимать какие-то самостоятельные меры к задержанию диверсанта или диверсантов при установлении их места нахождения! Упаси вас бог, по дури посчитать, что этим вы подпрыгните в должности или просверлите себе дырку под орден или звезду на погонах! Обещаю, все будет полностью наоборот! Сегодня утром, на военный аэродром в Шаталово сел транспортный борт, со спецподразделением, подчиняющимся только мне, предназначенным для задержания диверсантов. Разместятся бойцы частично на аэродроме, частично у пограничников полковника Мельгузова.