Вячеслав Панкратов - Бумажный Голиаф

– Правильно, солнышко. А еще система может отслеживать скорость передвижения транспорта, чтобы участники движения не превышали установленные лимиты. Индукционная аномалия – это транспорт, который двигается против потока, сохраняя при этом способность заряжаться от трассы, по которой он двигается. Аномалия состоит в том, что транспорт не должен получать заряд, если он двигается против потока машин.

– Чертовы современные байкеры, вот что это такое, – пробурчал какой-то мужчина слева от беседующих мамы с дочкой, разговор которых слушал Тук, – гоняют против потока на своих переделанных капсулах, а система не может их отключить или обесточить…

Судя по возникшей паузе, мама раздумывала, комментировать это высказывание мужчины или нет, но тут их прервал возглас девочки:

– Мам, смотри, смотри!

Аномалия, и правда, была похожа на современный, полностью закрытый байк. Капля металла, похожая на рыбу без глаз, летела против потока грузовиков и легковых машин по трассе, вдоль которой двигался «Amtrak Express». Скорость «Amtrak» было 96 км в час, капля аномалии догнала их в считанные секунды, без труда уворачиваясь от идущих ей навстречу машин.

Водители в потоке даже не пытались менять полосу или реагировать на идущую лоб в лоб матовую рыбу: скорость сближения с аномалией получалась более 300—400 км в час, и человек все равно не мог бы успеть отвернуть от этой странной каплевидной пули, которая разрезала поток машин, молниеносно уворачиваясь от столкновений.

– Не знаю, что это, но точно не байк, управляемый человеком… – прошептал кто-то позади.

Вытянутая капля пропала впереди так же быстро, как появилась. Аналитик Тук мысленным усилием заставил себя не включаться в поток размышлений о том, что именно он сейчас видел. «Amtrak Express» продолжил свой путь на юг. Встречный поток транспорта продолжил свой путь на север. Аномалия, или что это на самом деле было, улетела вперед, многократно превышая максимально допустимую скорость передвижения на поверхности Земли.

…

Бобби умудрился проспать на препаратах почти восемнадцать из двадцати трех часов пути и сейчас ощущал себя внутри мультика с очень странным сюжетом. Первое время он даже пытался сквозь сон отгонять какую-то назойливую муху, пока не понял, что это его же браслет пытается разбудить его за полчаса до прибытия в Лос-Анджелес. Бобби открыл глаза и понял, что перестарался со снотворным, хотя планировал в дороге посмотреть кино или просто поглазеть в окно на побережье. Попутчики оказались очень тихими, Тук отметил для себя обязательно поставить им высокий рейтинг в тревел-системе по приезду. Дорога была спокойная, с короткими перерывами на перекус и чай, после которых он зачем-то принимал еще одну-две «двухчасовые» таблетки для сна и проваливался обратно.

Погода в Лос-Анджелесе, несмотря на ранний час, была гораздо мягче, чем в Сиэтле, Бобби взял куртку в руку, закинул рюкзак на плечо и зашагал по указателям к стоянке такси.

Слепую девочку на платформе «Amtrak Express» в Лос-Анджелесе встречала то ли мама, то ли тетя: женщина неопределенных средних лет, которая просто взяла ее за руку и потащила вдоль платформы к парковке. На этом месте «мультика» Бобби решил окончательно проснуться, потому что сон становился совсем уж странным. В голове еще были остатки видений про пустующий аэропорт, в котором безошибочно узнавалась классическая экранизация фильма по рассказам Стивена Кинга. Мила обожала классику, и Бобби успел пересмотреть на домашнем кинотеатре сотню фильмов того времени. Наверное, остатки этих воспоминаний легли в основу его затяжного сна в поезде и крепко вмонтировались в сюжет. Даже слепая девочка, которую Бобби, видимо, заметил краем глаза еще в Сиэтле, появлялась во сне, что-то беззвучно доказывала другим участникам сна, стучала белой раскладной тростью по плиткам аэропорта… И все это делало голову Бобби тяжелой и пустой одновременно.

Такси оказалось беспилотным, Бобби не стал вспоминать, когда профсоюз таксистов Лос-Анджелеса окончательно сдал свою твердыню – центральный вокзал Los Angeles Union Station. Бобби назвал адрес брата, подтвердил готовность оплачивать трубу, приложил палец к браслету, оплачивая поездку, чтобы не доставать телефон, и откинулся на спинку кресла. Такси напоминало старые лондонские кэбы: большое и неуклюжее, заоваленное по углам с учетом требований транспорта в трубе, внутри хорошее купе на шесть человек, такое же, как в поездах Amtrak, правда, желтое снаружи.

«Традиции», – хмыкнул про себя Бобби, хотя бурчал он больше «для порядка», потому что как раз такси в ЛА он любил и вспоминал это с теплотой. Они были выше и удобнее, чем новомодные аэродинамически прилизанные такси в Сиэтле. Можно было подумать, что они от этого становились быстрее, но по факту двигались все машины в транспортной системе одинаково, а вот садиться-входить в старые такси в ЛА было гораздо удобнее.

Щурясь от восходящего солнца, которое пробивалось сквозь пальмы вдоль дороги, Бобби Тук отгонял от себя детали предстоящего разговора с Мартином и автоматически прикидывал в уме цифры.

«Вокзал Лос-Анджелеса принимал около 100—110 тысяч пассажиров в день еще до „большого замедления“. Аэропорт Лос-Анджелеса обслуживал что-то около 63 миллионов пассажиров в год, то есть еще, примерно 170—175 тысяч пассажиров в сутки. Получалось, что профсоюз таксистов отдал на обслуживание автоматизированной системе транспорта Калифорнии вокзал, на который теперь ежедневно прибывало более 285 тысяч пассажиров в день», – Бобби мысленно присвистнул. Кто-то из корпоративных юристов, обучавших ИИ, которая представляла в суде корпорацию автоматизированных транспортных систем Калифорнии, получил отличный бонус, когда обученная им ИИ выиграла это дело. Мозг Бобби «защелкал» дальше.

Объем перевозок: 285 000 пассажиров в день. Более 100 миллионов пассажиров в год. Средний чек на такси, с учетом сборов Вокзала и системы воздушного транспорта ЛА, это примерно 170—180 долларов. Количество пассажиров, которое обслуживает наземка, около 50%, остается еще половина, которая уедет с Вокзала на такси. Половина от 17 миллиардов и 680 миллионов долларов в год, это 8—9 миллиардов долларов, которые перекочевали из кармана профсоюза таксистов в бюджет автоматизированной системы транспорта Калифорнии.

«Мое почтение, имело смысл побороться в суде!» – Бобби Тук невольно поежился, представляя, как когда-то какой-то умный юрист или обученная им ИИ убедит суд, что проектирование на основе не интуитивных алгоритмов лучше поручить машинам, и он останется без работы, как остались без работы более 90% корпоративных юристов.

Конечно, оставалась надежда, что в таком раскладе его пригласят обучать ИИ, проектирующую сети воздушки, но играть в эту лотерею «позовут/не позовут» не хотелось. Низкий коэффициент эмпатии Бобби Тука, скорее всего, не позволит ему стать аналитиком, который будет обучать систему искусственного интеллекта, которая придет ему же на замену. Разве что это будет синтетический ИИ, а не ИИ на основе загруженного в облако отпечатка профиля какого-то известного ученого проектировщика. Тогда Бобби точно останется без работы.