Тейт Спарроу - Протокол «Алиса». Лимит свободы

– Ты серьезно? – уставилась на него Мийя. – Да твоя жизнь сплошной фруктовый кефир, какие у тебя вообще в жизни были проблемы?

– Ну, ты не знаешь всего… – замялся Алан.

– О, мне кажется, я больше тебя знаю о твоей жизни. Энн, а почему бы просто не попробовать стереть плохие воспоминания? Так много кто делает.

– Дааа, – протянул Тимур с широкой улыбкой и посмотрел заговорчески на Алана. – Я помню, как нашу поездку в виртуальные трущобы кое-кому пришлось стереть из памяти.

– Да, ты про Мэтью, – улыбнулся в ответ Алан. – Мы славно тогда погуляли.

– Мы-то да, – рассмеялся Тимур. – Бедняга. Вот это было действительно стрессовое событие для него. Лучше и не вспоминать.

– Ты мне ничего про это не рассказывал! – возмутилась Мийя. – Ты сказал, что вы просто гоняли там на мотоциклах и стреляли ботов.

– Да, я тебе потом расскажу, – отмахнулся Алан. Мийя тоже решила больше не выспрашивать. Они считала, что мужчине иногда нужно дать свободу, и может, к лучшему не знать, как он этим пользуется.

– Я уже пробовала стирать память, – подумав, все же ответила на вопрос Энн. – Но психологических эффект, произведенный негативным событием все равно остается, даже если самого события человек больше не помнит.

– Да, точно, – уже не смеясь добавил Тимур. – Мэтью до сих пор садится только спиной к стене.

– Что вы там с ним сделали? – удивлялась Мийя.

– Да, это не мы, – Тимур стал уж совсем серьезен.

– Хотя может полностью это и не помогает, но, кажется, едва ли не каждый хоть раз стирал что-то из памяти. Не так ли? – задал риторический вопрос Алан и ненадолго повисло молчание.

– Брюс у нас в этом специалист, – вдруг сказала Рибекка. Она часто подолгу сидела молча, предпочитая слушать, а не говорить. Так что постепенно о ее присутствии и вовсе забывали. Но потом она любила выдать что-то эдакое, что не останется без внимания. Вот и на этот раз пробил ее час.

Брюс встрепенулся. Он помнил, что однажды рассказал Рибекке про свой опыт стирания памяти, но, кажется, также дал ей ясно понять, что предпочитает не распространяться на эту тему.

– Расскажи, Брюс, что ты сделал? – Энн была заинтригована.

С одной стороны, тут гордиться нечем. С другой, опыт действительно был уникальным, и почему-то казалось, что этим можно даже похвастать. Во всяком случае, Брюс станет более заметной фигурой в глазах Энн, и ему эта мысль нравилась.

– Так получилось… – несколько неуверенно заговорил Брюс. – Ну, в общем, я стер чуть больше двух лет своей жизни.

– Ах! – громко воскликнула Мийя и закрыла рот ладонью.

– Два года! – удивилась Энн, но улыбалась. Ей это показалось забавным и это хорошо. – Что же должно было случиться, чтобы стереть целых два года жизни!?

– Я не знаю, я не помню, – отшутился Брюс и чувствовал себя от чего-то на коне.

– Да, братец. Ты, должно быть, погулял в молодости, – рассмеялся Тимур.

– Может, мы зря смеемся, – заметила Энн. – Должно быть, случилось что-то очень плохое. Даже не могу представить, что.

– Ну, два года жизни, конечно, жалко, – заметил Брюс. – Но, с другой стороны люди, тратят гораздо больше времени на жизнь, в которой потом вспомнить нечего. Я встречал немало ребят, которые не могут вспомнить даже больше, чем два года, хотя память им никто не стирал. Просто это время пролетело и не оставило никаких запоминающихся событий. И что хуже?

– Тут не поспоришь, – кивнул Алан. – Годы летят. И мы тратим их по большей части на сидение в офисе и походы по магазинам. У меня тоже есть дни и месяцы, которые я совершенно не помню.

– Брюс, а ты был потом у психолога? – поинтересовалась Энн.

– Был, мне даже прописали обязательный курс общения со специалистом. Но в итоге он сказал, что все прошло хорошо, и никаких травм и дефектов моей психике причинено не было.

– Естественно, он так скажет, иначе этим стирателям придется немало раскошелиться, – заметил Тимур.

– Да нет. Я и правда чувствую себя отлично, – Брюс не врал. Он уже и не помнил, что потерял два года жизни. Похоже, их исчезновение прошло безболезненно.

– И все ж очень интересно, что такого натворил Брюс за эти два года, – вновь заулыбалась Энн. И, кажется, ее золотые волосы засияли в этот момент еще сильней.

– Я был молод, – смущался Брюс. – Едва институт окончил, я действительно мог натворить делов, за которые потом стало стыдно, – улыбнулся он.

– А вы смотрели утром новости про похищение парня? – спросил Тимур.

– Да-да, за которым гнались. Он врезался в столб и его забрали, – с сочувствием вспомнила Энн.

– Так вот, говорят ему стерли память и изменили внешность. И он теперь где-то шатается по городу, не зная, кто он и что делает.

– Какой ужас, зачем это? – возмутилась Мийя.

– Я не знаю, – признался Тимур. – Так говорят.

– Может, шпионы корпоративные или диверсанты. Сначала допросили, потом лишили конкурирующую организацию ценного специалиста, – вычислил замыслы преступников Алан.

– Ужас. Разве такое бывает? – не верила Энн.

– Бывает-бывает, – заверил Тимур.

– Да, черт с ними. Рассказывай уже о главном, – Мийя уставилась на Энн.

– О чем? – притворно удивилась Энн.

– Они решили зааавести ребенка, ребенка… – криво ухмыляясь сообщил Джейкоб.

Откуда же он, черт возьми, все знает? Но важно не это. Энн с мужем заведут ребенка? Только не это. Брюс был потерян и опустошен. Конечно, он всегда знал, что не может всерьез претендовать на эту девушку. Но пары без детей легко расходятся. Теперь, когда люди живут в среднем более ста лет, стало нормальным менять в течении жизни несколько семей. Это давало Брюсу хотя бы призрачную надежду. Но семья с детьми! Брюс знал, что не имеет права ревновать. Но он ревновал.

– Это правда? Как вы решились? – удивился в свою очередь Тимур. – Невероятно, кажется, сейчас вообще никто не рожает детей.

– Ну, кто-то же должен спасать человечество от вымирания, – пробубнила Ребекка.

– Да, мы действительно скоро вымрем, если так пойдет. На днях читал, что 2040-ой год был десятым годом снижения численности населения – это уже стало устойчивым трендом, – блеснул Алан.

– Ну, людей иногда можно понять, – заметила Мийя и посмотрела на Алана. – Мы сразу решили, что не будем детей заводить.

– Абсолютно, – поддержал Алан супругу.

– Это же столько ограничений, и финансовых, и временных, – заметил Тимур. – После рождения ребенка, кажется, вся вольная и яркая жизнь останавливается.

– Ребенок тоже делает жизнь яркой, я думаю, – робко проговорила Энн.

– Не слушай их. Я на самом деле хотела сказать, что каждому свое. Если хотите рожать детей, надо рожать. Это прекрасное и доброе решение, – вновь протянула руку помощи Мийя.

Брюс молчал. Он был растерян и подавлен, когда смартфон вдруг стал издавать легко опознаваемый сигнал – Арри била тревогу. Это очень кстати. Брюс уже хотел уйти подальше от всей этой компании и побыть один какое-то время. Глупо расстраиваться из-за чужого счастья. Видимо, дело в том, что своего нет.