Михаил Лекс - Волшебники. Начало. Книга 1. Роман-сказка о будущем и прошлом нашей планеты

– Государство, носящее название Первый Союз.

– Вы называете Первый Союз организацией?

– А как Вы хотите, чтобы я её назвал? А? Самая настоящая организация и есть. Крупная, богатая, влиятельная. Разве нет? Или Вас смущает слово организация? Вам более нравится называть всё это словом государство? Или империя? Я Вас правильно понял?

– Я уже ничего не понимаю, – честно признался Никитин. – Вы меня окончательно сбили с толку. Я никогда не смотрел на это с такой вот точки зрения.

– Послушайте, полковник, иного выхода у Вас нет, – сказал Пингвин. Сейчас Вы являетесь членом этой организации; сейчас Вы принадлежите Первому Союзу, и выхода у Вас нет, кроме как подчиниться законам той секты, какой Вы служите… кроме как… – Пингвин замолчал и пристально посмотрел на Никитина.

– Я слушаю Вас, – сказал Никитин, – что я должен делать?

– Выйти из секты под названием Первый Союз и вступить в другую секту.

– Какую? Может, под названием США? Или Англия? – с иронией воскликнул Никитин.

– Бросьте ломать комедию, Никитин. США, Англия и прочие – всё это слабо и скучно. Я говорю об организации, которая реально правит этим миром. Всё остальное – это не более чем детские настольные игры.

– Вы говорите о террористических организациях?

– Я говорю об организациях, которые не афишируют свою деятельность, но ведут её и ведут очень успешно.

– И много их?

– Их пять. В первую организацию входят Волшебники. Вы слышали что-нибудь о Волшебниках?

– О ком? – обалдело спросил Никитин.

– Неважно. Вторая организация объединяет всех философов планеты. Третья организация состоит из специалистов наживать деньги. Деньги, какими они обладают, настолько огромные, что носят название «бешеные».

– А четвертая?

– В состав четвертой организации входят так называемые чиновники.

– Какие чиновники?

– В первую очередь, коррумпированные. Какие же ещё.

– И много их?

– Кого?

– Коррумпированных чиновников?

– Ну, учитывая тот факт, что это структура международная, то… Миллионов десять.

– А пятая?

– Пятая Сила! – сказал Пингвин.

– Пятая Сила?

– Так называется пятая организация. Самая молодая. Именно её создал Беломор.

– И кто входит в её состав?

– Самые жестокие люди планеты.

– Какие у меня есть гарантии на благополучный исход моего дела, если я вступлю в эту организацию?

– А какие Вы хотите гарантии?

– Не знаю… Я хочу просто жить, как жил раньше, и наслаждаться жизнью. Я по-прежнему хочу безнаказанно убивать всех, кого вздумаю, хочу безнаказанно брать взятки, хочу безнаказанно воровать и…

– Вы это получите, – перебил Пингвин. – Вы останетесь тем, кто Вы есть, и поможет Вам в этом Пятая Сила. Или на Луну… Подумайте, Никитин. С Луны Вам будет уже не убежать. Там даже охраны нет. Туда просто доставляют людей на ракетах и помещают под огромный колпак, где кое-как налажено какое-то существование. Впрочем, всё это Вам известно и без меня: ведь Вы были там на экскурсии, не так ли?

«Как давно это было, – вспоминал Никитин, – как давно». Он встретился с Беломором и тот быстро справился со всеми его проблемами. Недели не прошло, как дело закрыли, а перед Никитиным извинились. Правда, в течении этой недели произошло много всякого, но на это никто не обратил внимание и не связал эти события с делом Никитина.

Был убит генеральный прокурор вместе со своей семьёй. Была уничтожена вся недвижимость министра внутренних дел. Акции, какими владел спикер Государственной Думы, обесценились за два дня, и спикер отравился у себя на даче под Москвой крысиным ядом. Было взорвано несколько жилых домов в крупных городах не только Первого Союза, но и всего мира. Да много ещё чего произошло за эту неделю.

В общем, для Никитина всё кончилось благополучно. Он вернулся на прежнюю работу, где и работает до сих пор, и на которой ему осталось работать всего три месяца.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

Александр Андреевич Чёрный работал и на Шкуро, и на Беломора-Лютого. Лютый завербовал Чёрного задолго до того, как Чёрный стал заместителем Шкуро. Чёрный был при Лютом тем же, кем был и при Шкуро, что-то вроде заместителя по наиболее щекотливым вопросам. Лютый и устроил Чёрного в центр психологической обработки при службе охраны губернатора.

Давным-давно, закончив институт финансов и получив диплом специалиста по ценным бумагам, Лёва Беломор какое-то время работал в центральном банке Первого Союза, помощником начальника отдела акций и облигаций. Тогда ещё Лев Беломор не был бандитом, но всё делал для того, чтобы им стать.

Жажда огромных денег управляла всеми его поступками. В голове Беломора не существовало иных идей, кроме как идеи обогащения. Беломор бредил миллиардами. Он даже и сам толком не понимал, зачем ему такое количество денег. Но он точно знал, что только обладание огромным капиталом позволит ему быть счастливым.

Надо признать, что Лев Николаевич в области финансов был самым настоящим гением. Он не просто обожал и боготворил деньги, но понимал их смысл, и более наслаждался методами добычи денег, чем самими деньгами. Здесь важно понимать, что под методами добычи денег подразумевается не какое-то производство, а исключительно биржевая и банковская деятельность, которая позволяет, ничего не производя, иметь колоссальные деньги.

Ещё когда Лев Николаевич учился в институте, он понял, что главное в деле обогащения – это не техническая сторона финансового дела, не финансово-экономическая технология и не знание того, что представляет из себя банковская сфера и биржевые операции. Финансовая технология и прочее, чему учат на финансово-экономических факультетах различных институтов, – всё это ерунда. Миллионы выпускников высших учебных заведений, получившие дипломы специалистов по финансово-экономическим операциям, так до конца своей жизни и остаются нищими. Получить диплом специалиста – это только десять процентов успеха. Десять процентов – это, конечно, немало, но для успеха недостаточно. Остальные девяносто процентов имеют отношение совсем к другим вещам.

В институте, где учился Лев Николаевич, работал некто Михаил Израилевич Добельман. Так вот, Михаил Израилевич преподавал такой предмет в институте, как… философия. Это была совершенно не обязательная дисциплина для высшего финансового экономического заведения, и студенты, как правило, получали зачёт по философии автоматом.

В отличие от своих сокурсников Лев Николаевич платил за обучение самостоятельно, и потому он ответственно подходил ко всем предметам, а не только к профилирующим, в том числе и к философии. Он старательно запоминал имена и фамилии философов, старался вникнуть в предлагаемые ими системы, в то, чему они учили. Давалось это ему нелегко. Но Лев Николаевич не сдавался и поэтому был в состоянии отличить Платона от Плотина, Ксенофана от Ксенофонта, а Канта от Конта.