Роман Дальний - По вашему слову память: да будут их грады построены

И я ведь описал ещё не самый смак. Не в нашей среде зародились перлы соцреализма вроде: «Тащи с работы каждый гвоздь! Ты здесь хозяин, а не гость!» и «Всё вокруг колхозное, всё вокруг моё!» Мы всего лишь имитировали деятельность, мастерски избегая слова «подлог». И ничего другого делать не хотели, что самое драматичное, нас всё устраивало. Хотя некоторые из нас вполне догадывались о потенциальных результатах, но помалкивали в тряпочку.

А кто-то вполне мог догадаться, но, опять же, не хотел: открывающиеся перспективы парализовывали безбрежностью, необратимостью и системным характером. И вот уже роль маленького человека становилась пусть не спасительной, но такой уютной и утешительной. Но основная проблема, как видится сейчас, через многие годы и множественные личностные метаморфозы, пролегала как раз в той области, где доктрина расходилась с натуральным положением вещей просто радикально.

Если постараться упростить и не растерять при упрощении остатки смысла, то CCСР для выживания жизненно необходим был новый тип людей – хомо советикусы: сверхчеловеки, которые не задорого, а желательно – и вовсе бесплатно – будут строить железнодорожные магистрали в вечной мерзлоте, промышленные гиганты на вчерашних болотах и производить невиданное доселе количество тоннокилометров и человекочасов. С последним вполне заладилось, выше я уже описал – как именно, а вот с материальными объектами – как-то не особо, несмотря на все почётные грамоты, значки, вымпелы и переходящие знамёна. Приходилось платить. И, если молодых да глупых ещё как-то можно было заманить дудкой и барабаном на выполнение низкоквалифицированных работ, то любой грамотный специалист, как то и рукастый работяга, с ходу показывал дулю.

И с «неправильными кадрами», которым мыли-мыли мозг в октябрятско-пионерском детстве, да так ничего и не намыли, начинали «профилактически работать». Вот только Третий закон Ньютона справедлив и для социальной механики. На уровне практических результатов такой подход приводил к тому, что вместо хомо советикусов на выходе формовочной машины массово получались совки – подвид жлобов, чьим ареалом обитания оказалась 1/6 часть суши. Поймите меня правильно, жлобы есть в любой популяции. Вопрос в удельной доле относительно продуктивной части населения.

Так вот в СССР их стало настолько много в конечном итоге, что они, как термиты, источили страну изнутри. И, как только задули ветры перемен, она с треском и грохотом рассыпалась в труху, хотя ещё вчера выглядела вроде, как крепкий, могучий дуб. Обалдели даже заклятые друзья со всех уголков земного шара: их разведка делала сложнейшие аналитические расчёты, но вот беда: частенько в основе расчётов лежали книги учёта рядовых техник-лаборантов. Откуда ж им было знать? Тут ведь нужно не просто погружение, а сращивание со средой. Иногда им прямым текстом говорили в каких-нибудь «Зияющих высотах» – куда смотреть, но картина выглядела настолько фантасмагорически, что от неё попросту отмахивались – ну что может серьёзного знать этот тухлый литератор? А он мог знать алгоритмы .

Ну а как их, термитов в теремке, стало так много? Постепенно. Но неотвратимо. Если вы ничего не знаете (надеюсь) о таком интересном алгоритме, как «уравниловка», то обратитесь с соответствующим запросом либо на поисковый сервер, либо к ближайшему НОДу. Если вкратце: в условиях, когда стараться и проявлять инициативу оказывалось не только бесполезно, но и небезопасно, пусть даже в плане бытовой обструкции, не просматривалось ни одной вменяемой причины отличаться от жлоба. По крайней мере, внешне. Тут я делаю лёгкий реверанс в сторону того, что настоящих, урождённых жлобов среда породила может и не больше, чем где бы то ни было ещё, но системное культивирование дало свои печальные плоды.

И нетрудно догадаться, что именно наши милые членистоногие, пока не перемерли окончательно, сохраняли о былых временах самые тёплые воспоминания. И понять их можно: что плохого в том, чтобы получать пусть небольшую, но достаточную для жизни зарплату за минимум усилий? Пусть небольшую и с картонными стенами, но бесплатную квартиру? Пусть жужжащие советской бормашиной среди тяп-ляп положенного белого кафеля, но бесплатные медицинские услуги? Ах, кто-то хочет прилагать усилий больше/лучше и больше/лучше иметь? – Классово ненадёжный элемент, без пяти минут вредитель, враг народа и прочая контра. А то может ещё и написать, куда следует.

Таковой лично мне запомнилась основная масса ностальгирующих. Стоит упомянуть и один интересный компенсаторный механизм человеческой памяти, который добавлял сочувствующих: чем хуже и мрачнее дела обстоят у человека в настоящем, особенно когда дело ближе к старости, тем лучше и ярче всё рисуется в прошлом. И ничего удивительного, что на фоне наступившей впоследствии сказочной стабильности ностальгия по былым временам в конечном итоге развилась у подверженных в совершенное уже мифотворчество и предания, тем более выглядевшие таковыми для их детей, не говоря уже о внуках.

Однако ж, если кому интересно, пошукайте в архивах интернета, не стесняйтесь – почитайте горький плач о Красной Атлантиде. Где люди силой пролетарской мысли плавили чугун и крутили гайки на 72, а на уроках труда в начальных классах запускали ракеты в дальний космос на сжиженном перегаре трудовика.

Но ушли и они. И на них закончилась эпоха. И только призрачный шёпот ещё живёт в архивных дата-центрах: «Нас предали, нас предали, нас предали…» Но я и во времена оные не мог добиться от них ответа – кто именно? не плоть от плоти народной? тогда откуда их заслали? – а теперь тем более. И мне осталось только добавить, что описанный мною второй случай следует воспринимать ровно также, как я описал в ремарке к первому. Если уже подзабыли – перемотайте немного назад. А тут можно дополнить: статистически. Я лично знал многих людей, которых действительно предали. Но не кто-то персонально, а непосредственно та химера, в которую они так искренне, всей душой верили. Отчего у меня двойственное чувство.

Как и по вопросу в общем. В той части памяти, которая досталась мне в наследство от того, кем я был до того, как рекомбинантный ген перепаял меня, когда пришла пора заступать на вахту, сохранились самые светлые воспоминания. Да и с чего им не быть светлыми? За редкими травматичными исключениями, детство у людей с некоторых пор достаточно беззаботное. Юность. Молодость. Что в них плохого может быть? Да, возможно мы даже на излёте той страны жили в бытовом плане хуже, чем наши заокеанские друзья тридцать лет назад относительно нас, но мы другой жизни не знали, умудряясь создавать свой незатейливый быт и уют из подручных средств. Да и когда чего-то не знаешь, так и голова не болит. Как у жителей деревень, протянувшихся вдоль дорог, мимо которых проезжают городские жители и в своём урбанистическом снобизме качают головой: вот как здесь можно жить? Знаете, вовсе не склонен идеализировать колхоз, но прекрасно могу понять тех, кто остаётся там жить осознанно и добровольно. И не потому, что спился.