Роман Дальний - По вашему слову память: да будут их грады построены

Так и тогда остались по разные стороны баррикад упыри и собачки. А вы думали, я уже забыл? Отнюдь. Хотя могу сказать, что наше отношение к одомашненным псовым заметно смягчилось после химической революции, позволившей нам создать эдакий дженерик, позволивший обходиться без человечины, и необходимость в охоте для выживания отпала.

Даже в городских условиях мы сносно относились к ним, покуда их хозяева водили их на поводках, не водили на детские площадки и стадионы, ну и не забывали убирать за своими любимцами отходы жизнедеятельности. Но иногда упырь в нас всё-таки включается даже в новые времена. Например, когда какой подвыпивший собачник вдруг начинает хаять кошаков, попутно нахваливая – какие собачки верные, преданные и вообще сюси-пуси. Тут типовой упырь физиологически не может удержаться от цитирования Цицерона на предмет рабов, которые мечтают не о свободе, а о своих рабах.

В общем, как вы уже поняли, типовой вампир – кошатник. Но не айлурофил: десятками хвостатых себя не окружает, намекая окружающим на тяжёлое поражение коры токсоплазмозом, а устанавливает добрососедские договорные отношения с одним-двумя представителями. Зато кошатник – по совокупности факторов: немножко генетически и множко исторически.

Тут вам поневоле должен вспомниться Древний Египет, но у того цивилизационного эксперимента вообще была своя атмосфера с интересными перегибами на местах, а в сферу моих полномочий он никогда не входил. Так что в моём конкретно случае едва ли не импринт получился именно благодаря тем двух кускам мяса, которые я как-то, давным-давно, нашёл в траве. И которые помогли мне не просто продержаться, а без малейшего преувеличения выжить. А вот защитить меня от хищников покрупнее кошак не мог. Каковая неприятность и произошла со мной под вечер того же дня. Медведя-то я и не заметил, едва ли не врезавшись в него, будучи уже совсем не в себе.

Тут мне больше всего хочется расписать мою эпическую битву с косолапым. Как я уворачивался от смертоносных когтей на мощных лапищах и лязгающих зубов на огромной башке с горящими глазами, героически поломав медвежутя голыми руками. Но вот беда: у вампиров идиосинкразия не только на официоз, но и на ложь. А потому случилось всё так: не ожидавший такой слабоумной отваги от примата пещерный мишка первым делом встал во весь рост и громогласно заревел, оповещая окрестности о том, что кто-то тут в край берега попутал и сейчас его будут немножечко убивать. Я же не придумал ничего лучше, не в состоянии был, как заорать на него в ответ. Да такой дурниной, как ни орал никогда прежде и никогда позже. Даже в Тевтобургском лесу. К такой отповеди косолапый оказался совершенно не готов, громко пукнул, бухнулся обратно на четыре лапы и упылил в лес, потрескивая кустами.

А я, на последнем издыхании, продолжил путь вдоль очередного лесного ручья, незаметно оказавшись там, где он впадал в очередную небольшую, но речушку. Направо, или налево? Вверх, или вниз по течению? Предзнание качнуло чашу вероятностных весов в сторону «вниз по течению». Элементарно: больше объём воды – больше живых организмов в окрестностях, а люди – живые организмы. Принято, одобрено и подписано, а я даже в сознание не пришёл. Но на всякий случай остановился, постарался сосредоточиться, насколько мог, и втянул воздух. И тут впервые моих обонятельных рецепторов коснулся запах, который в первое мгновение едва меня не добил, но тут же заставил собраться и в следующее мгновение раствориться в прибрежной растительности. Бесшумной тенью я заскользил вверх по течению. Теория без практики мертва, да.

Wise-O-Serious: Упыри спицом такой порог вхождения в нейронет задали

MoreMeLatte: Какой такой?

Wise-O-Serious: Стотыщ пунктов….. Откель мне знать? Но очен высокий

MoreMeLatte: Разочарую даже человек с IQ как у табуретки может спокойно ходить в нейронет

Wise-O-Serious:Ага через бураинту

MoreMeLatte:Через обычный нейроинтерфейс. Если соблюдать простые правила социального общежития и не лапать иносказательно выражопываясь оголённые провода

Wise-O-Serious: Бгг…. Оголённые…. Сеструху я твою оголённой видел, выражопнутый

MoreMeLatte: Вот про то и речь….

На последнем экране, который я ещё не смахнул в периферийный «шкаф» не нужных сейчас, но востребованных задач, был открыт в «плоском» текстовом виде этот самый мнебук. Уж коли вы читаете, а, точнее, считываете его. А в текстовом виде он у меня был открыт, разумеется, через «буратину». И в данном случае анкида не имеют никакого отношения к такому народному наименованию шлюзового интерфейса между интернетом и нейронетом. И откуда взялось – уже днём с огнём не сыщешь. Но этимология почти наверняка восходит к чьей-то злой шутке про человекоподобных, у которых папу звали Урфин Джюс.

Однажды выяснилось, что участие в серьёзных и глубоких дискуссиях в нейронете для людей, деликатно выражаясь, не сильно умных, чревато травмами содержимого черепной коробки. Не выдерживая темпа и/или напряжения, «выгорали» отдельные участки коры, а у тех, кто слишком близко к сердцу воспринимал, отождествляя себя со своим звездежом, как у смешных часто принято, и участки поглубже. Восстановительная нейрохирургия помогала, но не всегда оказывалась к месту и ко времени. Особенно для пропустивших в лицензионном соглашении фразу «на свой страх и риск», пусть и написанную ублюдочным канцеляритом. Бедняги, у которых в нейронете кто-то был неправ, вдруг сталкивались с тем, что медицинская страховка таких досадных случаев не покрывает.

Поэтому до того, как в нейросканеры стали ставить предохранители, считывающие массу параметров (дебилометры, как их тут же прозвали) и обрезающие поток данных при малейшей угрозе мозгам гражданина с активной гражданской позицией, успели зарегистрировать даже несколько смертельных случаев среди дискуссантов, начинающих ответы оппонентам с фраз вроде: «Я те ща на пальцах раскидаю!», «Ты чо, тупой? Все давно в курсе, что…», «А у <���рэндомное название нации/народа> ещё хуже!», «Надо же, сколько <���рэндомный ярлык для группы лиц, презираемых дискуссантом> понабежало…» и тому подобных интеллектуальных перлов.

Для статистически заметного количества граждан поток данных из нейронета превратился в тонкий ручеек. Если бы не пункт в законе, касаемый возврата технически сложного товара, у «НейроТеха» (угадайте с трёх раз, где располагалась штаб-квартира корпорации?) могли бы начаться не лучшие времена. Но что есть, то есть. Поэтому фанатики и одержимые всех мастей вернулись обратно в интернет, а вменяемые люди облегчённо выдохнули. И какое-то время радовались жизни. Но в конечном итоге появился «буратина» и набеги морлоков на нейронет возобновились. Вот только преломленные «буратиной» сетевые паладины выглядели в нейронете как восьмибитные герои первых виртуальных развлечений в глазах современного ребёнка, избалованного симами. Каковую нишу потешных анахронизмов благополучно и заняли. Чего сами, разумеется, не понимали, отчего только лучше справлялись с отведённой ролью заповедных скоморохов.