Роман Дальний - По вашему слову память: да будут их грады построены

Потом я сидел возле условной могилы и таращился на безмолвные звёзды. Но их безмолвие аукалось всяко лучше того, что я услышал, подключившись к совокупному опыту в поисках возможных ответов: там звучали лишь растерянность, гнев, отчаяние… а общий эмоциональный фон можно было б сравнить разве что с коллективным воем на Луну от тоски и безысходности.

А вот чего там не звучало, так это ответов: никто не знал, как перестать быть собой, не убившись о ближайшую твёрдую поверхность. Каковой вариант исключался прошивкой по умолчанию. Настолько, что пока не подглядели вариант у людей, даже в голову не приходило. Вот такой вот обряд инициации, ребятки: пройти экстерном пять стадий приятия неизбежного и не слететь с катушек. Хотя в последнем я совсем не уверен. Совсем-совсем.

LaDyINReD:Живёт с двумя биолюхами, ещё и про людей высказывается

FruitousAngels:Ховайтесь, хлопцы! Эстрогеновый удар!

LaDyINReD:Очень смешно!! Ещё Фрейда вспомните!!

FruitousAngels:Так чего не вспомнить? Учение дедушки может и устарело, но фамилиё его – отличная лакмусовая бумажка.

LaDyINReD:На что?? На то что ктото не живет низменными животными инстинктами??

FruitousAngels:Ептить! Духовно богатая дева знает, что такое лакмусовая бумажка!

LaDyINReD:user ’fruitousAngels’ banned

Почему просела и неизбежно проседает рождаемость в так называемом «цивилизованном мире»? Такой простой вопрос, а сколько можно дать совершенно разных ответов. Если бы мы числились ленивыми… Ну, хорошо: если бы мы числились совсем ленивыми, то мы бы избавили себя от лишних умственных усилий очередным упрощением, обвинив во всём суфражисток, постепенно выродившихся в феминисток. И радикальных мы тут даже не трогаем, поскольку там вопрос, как и в случае с любым другим радикальным протеканием мысли, медицинский, а не социальный. Ну и заодно мы тем самым сорвали бы джекпот в любимой игре граждан и гражданок, неспособных к самокритике ни в малейшей степени – поиске виноватых. Ярлычок повесили, стрелочника назначили – лепота. Со стрелочниками иногда поступают, как с ярлычками? Так сам небось виноват. Как-нибудь и я могу оказаться в роли стрелочника? А меня-то за что?!

Но есть-таки в предположении о виновности суфражисток некая сермяжная правда. То, с чего они начали, постепенно привело и к равноправию в вопросах оплаты труда. Не, и потом феминистки продолжали бузить, но бузили они по причинам, которые вкратце можно назвать инверсивными. Пока мы оставим их в стороне и примем за данность, что женщины могли получать столько же, сколько и мужчины. Местами – так и больше. И многие – получали. А финансовая независимость даёт относительную свободу.

В том числе и от необходимости терпеть с собой под одной крышей пыхтящего пивного курдюка, разбрасывающего по дому носки и гыгыкающего на тему сильных, независимых женщин с сорока кошками. И гыгыкающего только потому лишь, что даже ни на малипусечку не в состоянии осознать, что сорок кошек – несопоставимо лучше, чем его неотразимая мужественность. Как следствие, если не успели в первые полгода-год, пока не сошёл на нет гормональный угар, то шансы на совместных детей начинают убывать по экспоненте.

Усугубляла положение пресловутая девальвация института брака, в основе своей запущенная ровно теми же социальными тектоническими подвижками. Брак – он всю дорогу инструмент регулирования имущественных отношений. И отношение к нему в обществе напрямую зависело от количества имущества и той ценности, которой его наделял общественный договор. Во времена, когда всего имущества – два глиняных горшка и пара плетёных корзин, так и отношение соответствующее: да пусть подавится, ещё наплету.

Другое дело, что в такие времена у мамки на шее уже к исходу первого года висит лялька и не факт, что попутно опять не беременная. А родительского инстинкта никто не отменял. Ну а так как залетали часто и много, совместная забота о подрастающих чадах худо-бедно стабилизировала ситуацию относительно первобытного промискуитета. И от перенаселения спасала только высокая детская смертность и глобальные катаклизмы зари человечества.

Но количество и условная ценность имущества постепенно росли, потребовав в конечном итоге некоторой романтизации и где-то даже абсолютизации: стабильность и предсказуемость идут на пользу обществу, знаете ли. И налогообложению. А связывать себя семейными узами с налоговой ставкой – как-то фу. Вот и примиряли себя с действительностью одной рукой, другой подписывая брачный контракт. Но всегда находились те, кому подписывать особо нечего. В их среде ослабление патриархальных традиций, вызванное урбанизацией, привело к пресловутым «бракам по любви». Что так себе, прямо скажем, фундамент. Ну кто, будучи влюблённым, трезво мыслит? Влюблённость – прекрасный повод для того, чтобы затрахаться до изнеможения, но принимать серьёзные имущественные решения? И вот, проходит какое-то время, а у нас под одной крышей два человека, которые смотрят друг на друга теперь уже трезвыми глазами и видят… что?

Но система всё же работала, пока мужчина худо-бедно содержал семью и выступал в роли основного кормильца. Поговорка «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда» тут приобретает неожиданный оттенок, не так ли? А потом суфражистки, осознанно, или неосознанно, но выдрали скрепу. С мясом, млеком и, в каком-то смысле, яйцами. И я их тут ни в коем случае не обвиняю: все события имеют свою логику, и они действовали в полном соответствии с таковой.

И некоторое время заданный ими вектор даже оказывался прогрессивен в плане общего блага. Без дураков: махровый патриархат стал тормозящей силой в сложившихся к тому времени условиях. Но вот применительно к текущей теме разговора получилось так, что ценность мужчины как бракообразующего фактора упала до значений, которых мир ещё не видел. И последующая статистика разводов – прямое следствие и наглядная тому иллюстрация. Из архивов вы также можете почерпнуть интересный нюанс: в большинстве случаев инициаторами разводов выступали женщины. Нюанс особенно занимательный на фоне того, что, объективно-то говоря, все друг друга стоили и стоят в личностном плане.

В общем, институту брака нанесли серьёзный урон. Но ещё не рождаемости. Достаточно долгое время ситуацию спасал прогресс в медицине, в частности в акушерстве, позволивший значительно снизить детскую смертность, а также то, что зародившаяся ещё во времена того самого первобытного промискуитета половая стратегия «От хорошего кобеля и родить не грех» никуда не делась.

Но всё же большей частью благодарить стоит прогресс в медицине. Хорошие кобели, хотя и могут, просто пройдя мимо, заставить сидящую в кафе стайку подружек в едином непроизвольном порыве сжать бёдра, чтобы компенсировать непроизвольный импульс, представляют собой всё же штучный товар. Но неугомонное человечество угораздило произвести революцию в контрацептивах. Где-то тут рождаемости и нанесли уже непоправимый удар.