М. Хрумин (но это не точно) - Привет из 70-х

Когда дым от пожарищ и боёв рассеялся, вопрос о территориальном устройстве Новой России был полностью улажен. Все, что осталось от принадлежавших нам некогда бескрайних пространств и угодий, теперь укладывалось в границы формации, начинавшихся от Астрахани и Волгограда на юго-востоке: выше тянулась Самарская область, Чувашия, Кировская губерния, пока эта часть родины не заканчивалась на Дальнем Севере у поселка с символическим названием Мгла: на Западе и Севере все осталось без изменений, даже на Калининградскую область никто не позарился. В общем, буря утихла, и с тех пор прошла уже половина человеческой жизни: в описываемые времена я был маленьким мальчиком, плохо соображавшим, что происходит вокруг: у меня-то всё шло прекрасно: сияло солнце, детство играло яркими красками. А во главе государства встала новая шайка проходимцев-патрициев, продолжавшая набивать свои карманы, а не заботиться о плебеях. Новый президент даже чем-то походил на старого, такой же невысокий, лысенький, но он был гораздо более обрюзгший и коренастый: бульдожьи щеки, круглые очки, толстые пальчики: в народе его сразу же прозвали Пончиком. Мы, я подразумеваю простой народ, продолжали жить так же убого, как раньше, и я не планирую подробно останавливаться на этом, а если и распространяться на тему уровня жизни рядового человека, – послушайте, мы же не знаем, как можно жить по-другому. Да и не думаю, что раньше могло быть сильно лучше. Напротив, убежден, что технический прогресс таки облегчил жизнь каждого индивидуума (если раньше позволить себе жизнь во дворце могли лишь редкостные вельможи, то теперь каждый мог возвести себе какие угодно распрекрасные цифровые чертоги). Что там у других, более развитых цивилизаций? Вы знаете? Я – нет. То есть мы, конечно же, представляем, что у этих, на Западе, наверное, всё благороднее и благополучнее, чем у нас, всё чинно и опрятно, но туда – нам не по пути, это таинственное нечто мы не щупали и не ведаем, каково оно на вкус. Для нас норма – суровая «Красная пустыня», наши женщины – реинкарнации Моники Витти, наши индустриальные пейзажи всё ещё напоминают открытки Стивена Лоури и кубистические экзерсисы Фернана Леже (эти художники порой подозрительно далеко и прозрительно глубоко могли заглянуть в будущее, подковырнув своё унылое настоящее). Нашему очередному несменному лидеру, пожалуй, удалось то, к чему он стремился: сделать настоящее продолжением прошлого и его вымученным воплощением в соответствии с госпланом. Вообразить иное будущее нам недоставало воображения. Зато виртуальная реальность увела нас в цветной мир зыбких миражей. Так мы перестали замечать разруху и привыкли жить в безликих, клонированных утилитарной насмешкой архитекторов-троллей крысиных клетках с треснувшими фасадами из дешёвой облицовочной плитки, с ржавыми подтёками по швам или выцветшей посеревшей штукатуркой.

Автобус подкатил к заводу, и все пассажиры гуськом поплелись к раскрытым дверям. Кто-то потряс меня за плечо, и я обнаружил, что проспал целых двадцать минут и теперь чувствовал себя намного лучше. Пашкевич, который и разбудил меня, семенил впереди, бурча про себя: он вечно казался недовольным и постоянно выражал разочарование жизнью, словно грустный арлекин с полотна Пикассо. Толпа втекала через главную проходную двумя тонкими очередями: мальчики налево, девочки направо: всем приходилось на пару мгновений останавливаться перед считывателями сетчатки глаз: идентифицировав личность, поручни раскрывались, пропускали тебя и тут же грубо замыкались перед следующим, и процедура повторялась.

Полагаю, каких-то пятьдесят лет тому назад люди проживали свои жизни в страшных мучениях и в чудовищном издевательстве со стороны властей. Не существовало электронных определителей личности по радужке глаз, а документы приходилось хранить на бумажных или пластиковых носителях в надежном месте, чтобы не дай боже потерять их. Деньги, и те печатались на бумаге и хранились в наличке или на пластиковых картах. Вспоминаются всякие истории из начал века о мошенничестве и воровстве с этих карт. Правда, частично средства можно было хранить и в цифре, но аналоговые носители все ещё сохраняли решающее значение. Портативные устройства для коммуникации представляли из себя неудобные брусочки, что приходилось таскать в кармане и постоянно подзаряжать, и весили они как кирпич, а информация проецировалась на крошечные пяти или шестидюймовые экранчики – и что ты там разглядишь, на этом убожестве? Современные комы легкие, незаметные, мощные и, как правило, носятся на ремешке: главное, чтобы одной стороной встроенные датчики касались кожи, и тогда все необходимые тебе данные будут отображаться прямо в мозгу, передавая информацию через сеть капилляров или нервы: долой мониторы, компьютеры и электроды: людям творческих профессий стало намного проще работать и отправлять информацию в Сеть. Появилось много разных моделей комов, кому что нравится; одни предпочитали их в виде часов, другие в виде очков, браслетов; их вшивали под кожу, изготовляли в форме вибраторов. Многие девушки и женщины вставляли их в промежность, чтобы заводиться и кончать при любой подходящей возможности; особенно похотливые докупали второй, подсоединяли к первому и вставляли в другой проход, чтобы испытывать двойную эйфорию от постоянного возбуждения и оргазмов. Некоторые мужчины тоже пользовались ими для сексуальных утех. Но я не из таких: мне как-то больше по душе реальную бабу щупать, чем витать в виртуальных эротических эманациях озабоченного, как никогда раньше в истории, человечества. Работали и подзаряжались комы от тепла человеческого тела – привет литий-ионным аккумуляторам! А что произошло с Интернетом и как он трансформировался к нашему времени – в этом вы и сами по ходу дела разберетесь, иначе мой теперешний рассказ растянется слишком надолго. Остается добавить лишь, что комы записывали звук, изображение из глаз, историю просмотров и запросов, все действия человека в облачные сервера, согласно правительственному постановлению о работе и фиксации, и запись шла с момента установки кома до его фактического выключения непрерывным потоком. Эти данные хранились в бездонных информационных колодцах, принадлежавшим государственным или частным компаниям. В нашей стране все они, разумеется, подчинялись правительству. Файлы хранились в течение 30 лет, а потом могли стираться по желанию пользователя, или вы сами с помощью особой программы могли отсортировать данные и оставить наиболее ценные воспоминания для потомков. Да, чем-то напоминает древний фильм на эту тему, со стариной Робином, «Окончательный монтаж». Вы можете возразить, мол, такое чипирование делает всю жизнь прозрачной, и возмутиться: как существовать в мире, где нет приватности, и в чём-то будете правы. Кто угодно за определенную плату мог вломиться в твою жизнь и накопать гору компромата на тебя, выуживая наиболее нелицеприятные вещи, например, когда ты трахаешься, или срёшь, или блюешь, или пердишь в публичном месте, или ковыряешься в носу, вытягивая из него козявки, или моешься в душе: чёрт возьми, этого животного дерьма и клейких жидкостей в нас всё еще будь здоров. На самом деле всё обстояло не совсем так: распространять такой компромат без ведома владельца контента было трудно, поскольку общество порицало подобную практику, и правительства многих стран вынуждали компании-провайдеры внедрять алгоритмы, позволяющие замыливать те или иные действия, что являлись компрометирующими, демонстрировали аморальное поведение, обнажёнку, насилие или просто шокировали. Кроме того, каждый понимал, что круглосуточно находится под колпаком полиции, а подобные ей государственные службы могли в любой момент увидеть и узнать, что творится в твоей голове, чем ты занимался и чуть ли не о чём думал на протяжении последних дней, месяцев и даже лет… Чёрт, да всем стало просто плевать. Когда все друг за другом могут наблюдать, паноптикум перестает быть паноптикумом. Общество программировало само себя на открытый и в то же время более пристойный образ жизни. Стали появляться люди, с малых лет жившие с этой системой: у них не было другого выбора или понятия, что можно существовать как-то иначе… И у такого полномасштабного внедрения в человеческое сознание с помощью технологий есть, пожалуй, другое, наиболее ценное свойство: зная, что за тобой постоянно следит Большой Брат, человеку становится всё труднее заниматься преступлениями и проворачивать тёмные делишки: 99,9 процентов населения осознанно отказывались от противозаконных действий в пользу послушания кодексам: уголовного, гражданского, трудового, нравственного. Человеческого, в конце концов. Мы всё дальше уходили от приматов и всё ближе следовали к коллективному разуму, ну, или обыдлялись до состояния стада баранов – есть и такая точка зрения на изменения, произошедшие с нами всеми, и она заслуживает рассмотрения, как и права на существование.