Оуэн Баркер - Как во сне… Или идиллия дюн. Рассказы

Мур покрылся испариной.

– Командующий, прошу прощения, но это далёкий от нас год, и вряд ли…

– Повторяю, – грозно прорычал Дженкинс, – предоставьте мне всю имеющуюся информацию. И никаких «вряд ли».

– Но на это необходимо время…

– — Я вам его предоставляю! Начинайте. Вместо себя назначьте кого-нибудь из своих помощников.

– Будет исполнено, командующий.

Как только Мур вышел, Дженкинс вернулся за стол. Открыл журнал. От высушенных временем пожелтевших и хрупких страниц веяло космическим холодом – дневник излучал запах вечности. Словно древние письмена волхвов, записи несчастного пилота представлялись командующему священными. Исповеди, хроника и невероятные события, описываемые Харди, являлись ни чем иным, как открытием вселенского масштаба, которое ненамного приоткрывало тайны мироздания и мироустройства.

Но прежде чем делать для себя некоторый вывод, Дженкинс решил дождаться доклада Мура из всемирной архивной базы данных по исследованию космического пространства, а также полный отчёт о самом космическом корабле и обо всех предметах, находящихся в нём. Он отдал распоряжение изучить каждый дюйм, исследовать каждую пылинку, восстановить, по возможности, всю имеющую аппаратуру, чтобы сопоставить записи пилота с реальными фактами и правильно понять происшедшую в прошлом либо трагедию, либо намеренный, и, безусловно, преступный, безвозвратный запуск пилотируемого корабля.

Прошли четыре дня. Мур вошёл в кабинет главнокомандующего и вручил тонкую папку документов. Бегло перелистав несколько страниц, Дженкинс вернулся к первой.

Миссия «Вега-1» (секретное название «Андромеда»), пилотируемый корабль «Фотон» (секретное название «Созвездие»);

Старт: 13.34., январь 25, 2049 год;

Место запуска: США, Флорида, мыс Канаверал.

Двигатели:

основной: ядерный, жидкостный;

вспомогательные: ионный.

Параметры: высота 162 фута, ширина 37 футов;

Стартовая масса (без ракетоносителя): 165 тон;

Полезный объём: свыше 130 куб. ярдов.

Корабль пилотируемый.

Экипаж: один пилот, Харди Аддерли; военный лётчик-астронавт; второй лейтенант, 27 лет, 2022 г.р.; место жительства и службы: Довер, штат Делавер, США. Женат, двое детей.

Цель полёта:

а) испытание опытного образца жидкостного ЯРД в условиях длительного полёта в космическом пространстве;

б) физиологические исследования организма человека в условиях длительного пребывания в космическом пространстве; испытание психической и физической выносливости человека во время многолетнего полёта в космосе.

в) изучение дальнего космоса.

Заданное направление: Сириус (Альфа Большого Пса).

Проект засекречен. Обнародованная цель программы запуска для СМИ: обследование земной атмосферы, биоисследования беспозвоночных, выведение искусственного спутника GPS (U2). Длительность полёта: не ограничена.

Экипаж (пилот) о целях и задачах миссии не осведомлён.

Миссия считается не выполненной (потеря связи с кораблём в начале полёта; прекращение визуального наблюдения – 30 сентября 2056 года на расстоянии 6 астр. единиц от Земли).

Пилот награждён медалью Почёта (посмертно) в 01.10.2056 году.

Ниже приводился список людей, ответственных за полёт.

Дженкинс ещё раз перечитал документ.

– Часы, значит, так и не нашлись? – переспросил он подчинённого.

– Никак нет. Корабль обследован полностью, но часов нет.

Джонотан Дженкинс задумался. Было видно, что он чем-то расстроен.

– А почему так мало архивной информации?

– В то время использовали примитивные технологии. Это было на заре компьютерной эры. Карты, диски, оборудование, – они применяли дешёвый материал. Долго хранить информацию на таких носителях было трудно. До открытия нанозолотого покрытия дисков было ещё далеко. Серверы, возможно, дали сбой. Они вообще много информации потеряли в то время. То, что успели вовремя перенести на копии, то и осталось в архиве. По этой миссии это всё. О других американских запусках за тот год существенной информации нет.

– Жаль, – главнокомандующий посмотрел в окно. – Жаль, что на борту никого не оказалось.

Мур удивлённо посмотрел на командующего.

– Если бы нашлись часы, можно было всё это как-то объяснить… – Дженкинс забарабанил пальцами по подоконнику. – Но как и они могли испариться?

– Гм, я тоже не могу ничем это объяснить, сэр. Единственное предположение, что он самостоятельно покинул корабль.

Дженкинс подозрительно посмотрел на Мура.

– Но эта версия отпадает, сэр, – продолжил Мур, – так как пилот был замурован, как в консервной банке. Открыть люк можно было только снаружи. Других выходов из корабля нет. – Мур замешкался, почесал бровь. – И ещё одна деталь остаётся непонятной, сэр…

– Какая?

– Как он сумел развернуть корабль с неисправным управлением, точнее, не имеющего вообще никакого управления, и направить его именно по той траектории, которая была задана на старте, чтобы точно вернуться на то же место?

Дженкинс не стал отвечать, только окатил холодным взглядом Мура, понимая, что тот не знает истинных событий, которые произошли во время полёта, – заместитель не знал содержание бортового журнала и не знал подлинной картины происходящего на борту. «Да, Харди Аддерли покинул корабль, – размышлял Дженкинс, – тут всё ясно, как день. Но что, если сделал он это не самостоятельно? Если так, то получается всё, что он описывает в журнале, соответствует правде». Главнокомандующий почувствовал восторг, грудь наполнилась жаром в предвкушении какого-то знаменательного события, или даже открытия. Открытия вселенского масштаба. Он ощущал себя в шаге от ответа на вопрос, который не даёт покоя человечеству уже многие десятки тысяч лет.

– Мур, хочу спросить тебя.

– Я слушаю вас.

– Как ты считаешь, безвыходных ситуаций не бывает?

Мур ответил не сразу: – Ну, смотря какая ситуация. Разное бывает…

– Так вот знай: безысходности нет.

– Безысходности? – переспросил Мур, слегка скривив губы.

– Безысходность не существует, – повторил главнокомандующий.

А про себя подумал: «Мы не одни».

И эта мысль волновала его всю оставшуюся жизнь.

К О Н Е Ц.

2018.

Она сидела на диване, поджав под себя смуглые стройные ноги; её воспалённые глаза, опухшие от слёз и бессонниц, внимательно следили за Тимом. Её кошмарам не было предела, и она чуть ли не каждый день, в течение почти тридцати лет, умоляет его уехать отсюда. Продать этот проклятый дом и переехать подальше куда угодно, только не жить здесь.

Она понимала: ему нелегко принять такое решение даже ради неё, хотя за столько лет совместной жизни всё-таки можно было это сделать. У него в Эль Пасо хорошая работа, стабильный и высокий заработок, друзья, дом, в котором они прожили тридцать пять лет… Нет, он, как всегда, только успокоит её, и на этом всё закончится. В лучшем случае, он увезёт её на недельку куда-нибудь в Калифорнию, на пляжи Ла-Хойя – он часто так делал. Ей, конечно, это помогало, но только на то время, пока она находилась вне стен этого дома. Когда они возвращались, всё начиналось сначала…