Андрей Киров - Сказка про доброго дракона. Сказка для взрослых

– Как же не страшный? – возразила их мать. – Староста успел расписать, какой он уродливый и отвратительный, а как зарычал – весь лес содрогнулся. У одного любопытного медведя, подсматривающего из кустов, эпилепсия началась, а у одной кикиморы болотной выкидыш случился. А как огонь в небо пустил этот драконище, прямо из пасти, чуть весь лес не спалил! Это правда, дочка? А какие у него перепончатые крылья, уродливые наросты на спине, хищные ноздри! Ты весь этот ужас видела?

– Ну, видела, мама, видела! – ответила Маша. – Да, здорово он может извергать пламя, а относительно всего остального староста приврал. Что ты, мама, его не знаешь! И не такие уж и страшные у него крылья, немного необычные, конечно, не как у ворон или аистов. Хоть и выглядит поначалу ужасным, а глаза у него добрые!

Мама с Дашей и Настей с любопытством посмотрели на Машу.

– А что ты его защищаешь? Какая ты всё-таки у меня чудная! Вся в бабушку! Та тоже была чудная! Тебя через две недели на съедение поведут к дракону, а она: «Глаза у него добрые»! С добрыми-то глазами он тебя и съест, не подавится! К нам тоже из-за Стены наведываются вон какие «крокодилы» из мегаполисов, тоже с добрыми глазами! С такими добрыми, что аж жуть берёт, когда с ними разговариваешь! Не строй иллюзий, доченька! Добрые-то добрые, но не забывай, что это – дракон, существо чуждое нам, людям, кровожадное, если ест таких красавиц. Я что, тебя зря, что ли, выносила под сердцем, родила, растила, ночами недосыпала, недоедала, и тебя, и Дашу, и Настю, и ваших братишек, а теперь какому-то летающему монстру я должна тебя отдавать? Помню, маленькая ты была, как кричала в люльке ночью, когда описаешься, тебя качаешь-качаешь, устанешь, а ты всё кричишь, даже после смены памперса. Папка тоже: «Давай, Фрося, отдохни маленько, я покачаю, спою частушку, расскажу стишок – „буря мглою небо кроет“ – или какой другой, может, она успокоится!» И теперь я тебя должна отдавать какой-то рептилии с крыльями, чтобы она тебя скушала? Мы что, тебя для этого, что ли, такую красавицу вырастили? Думали, скоро замуж тебя отдадим за хорошего парня, мы уже с отцом приметили за кого, за сына Никиты гончара – у него один из прапрадедов витязем был, генетика превосходная. Родишь нам с десяток внучат, вырастут – богатырями станут, может, и драконов тогда победим, вся надежда на вас, доченьки, не за этих же городских деградантов отдавать, пивных алкашей, слабосильных и порченых, которых наплодили городские шлюхи, жизни своей не представляющие без сигареты и стакана вина или пива, прости меня, матушка Макошь, за бранное слово. А тут тебя сразу – такую чистую красавицу – отдать чуде-юде? Это всё, отец, ты виноват, избаловал их! – крикнула она вслед Вакулу.

Поплакали они маленько, поругались, как это принято у женщин-матерей и их взрослых дочерей, и начали думать, что делать дальше. Но ничего не придумали ни в этот раз, ни на второй день, ни на третий.

Пролетела неделя быстро, за ней вторая ещё быстрее, не успели мать с дочерьми вволю поплакать, вечером пришёл староста:

– Давай, Машка, собирайся, завтра идти к дракону.

– Давай, мама, и вы, сёстры, собираться, чего уж тут ждать, кладите в суму платья мои, и бельё новое, вот это, я ещё ни разу его не надевала, и косметику на всякий случай. А в этих сапожках я пойду, какие красивые, утром отправлюсь, отдохну часика два и пойду по утренней росе.

В три часа утра Маша распрощалась со всеми, перецеловала своих спящих братьев, а так же сестёр – они ей помогали собираться, отца с матерью, те тоже не сомкнули глаз, сказала, чтобы Вакул её до пещеры не провожал, и отправилась.

Стояло восхитительное летнее прохладное утро, с обильной росой на траве – она прямо как угадала.

– Навстречу своей судьбе… Ой, что там, сестрёнки, будет? Вдруг и правда я ошиблась и дракон меня… того! На один зубок положит, а другим прикусит – только косточки затрещат!

Подошла ко входу в пещеру. За эти две недели мастера из села не только сделали модный дизайн в пещере, но и поставили входную дверь с глазком, чтобы видеть изнутри, кто пожаловал в гости. Дверь была толстая, надёжная, из ясеня, плотно закрывавшая вход, по краям они её отделали строительным материалом. На выкованных фигурных железных петлях, с кокетливой табличкой: «Дракон – Влас Ихтиозаврович Рептилоидов. Дёргать за шнурок три раза». Справа от двери и правда висел шёлковый шнурок, через дырку в стене соединённый с медным колокольчиком. Власику эта игрушка очень понравилась, он сначала сам дёргал для развлечения и радостно повторял, как маленький: «Дзинь-дзинь, господин дракон, к вам посетитель».

Маша набралась храбрости: «Ну, храните меня, Боги, матушка Макошь и батюшка ДаждьБог» – и подёргала три раза за шнурок: «Дзинь-дзинь-дзинь!»

За дверью послышался шорох, кашель и довольно приятный мужской голос с ярко выраженными тенор-модуляциями. Маша даже удивилась: «Да ему можно в ансамбле петь русские народные песни: „Ой, мороз мороз, не морозь меня, не морозь меня, моего коня“».

– Входите! – сказал Власик.

Когда Маша это услышала, у неё сердце забилось от волнения и в душе зашевелилась надежда: «Если у этого дракона глаза добрые, голос мягкий, значит, и драконье сердце не кровожадное, может, и не съест меня…» Это придало ей храбрости: она с усилием открыла тяжёлую, пахнущую свежеоструганной древесиной и лаком дверь и вошла внутрь.

Власик был в красивом золотистом шёлковом халате, который ему специально сшили в деревне – староста постарался. Он принёс и другие некоторые носильные вещи специально для драконов, даже для этой цели съездил на лошади в одно дальнее село, где знал, тоже у них жил дракон, но по истечении срока был забран в Сообщество драконов, и там после него остались кое-какие предметы холостяцкой драконьей жизни: домашние шлёпанцы, полотенце, пара халатов, трубка (тот дракон был большой любитель курить табак), ещё какие-то домашние вещи – всё на дракона и принёс их Власику. Молодой ящер был удивлён, увидев кучу вещей: «Однако, люди неплохо умеют устраиваться в этой жизни: кайфовать перед телевизором, смотреть футбол Парагвай – Россия, счёт десять – ноль, в мягком приятном телу халате, в домашних стоптанных тапочках, попивая пиво с жареной на пальмовом масле картошкой».

Халаты Власику не подошли, тот дракон был крупнее и толще, любил побольше поесть и попить пива, да и выглядели не очень: какие-то замасленные и ношеные. Власик, несмотря на то, что был дракон, оказался в этом плане щепетилен и брезглив, сказалась аристократическая наследственность; не зря же он происходил из древнего рода, его далёкий пращур ещё со звёзд прилетел, был старшим помощником командира звездолёта, мама ему с гордостью рассказывала. Староста же сказал: «Не беспокойтесь, Влас Ихтиозаврович, сошьём на ваш размер, останетесь довольны». Хитрый Пантелеймон Спиридонович на третий день привёл к Власику портного из деревни, как раз у них гостил портной из Того мира, они там для большего понта дизайнерами их называют, таких модных портных, аж из самого городища Нью-Вавил-Она. Звали его Ерчаче Приор.