Андрей Киров - Сказка про доброго дракона. Сказка для взрослых

Портной сначала так испугался, что затрясся, как осиновый лист на ветру: «Ни в какую не пойду к дракону, он меня съест». – «А девок наших хватать за грудь и попу, это у тебя смелости хватает? – возразил староста. – Мне уже не раз жаловались, дескать, забугорный гость какой наглый, вместо того чтобы мерку снимать, шить модное платье, за грудь трогает, что там ему за Стеной в мегагородище их шалавы не дают, что ли? Там у них строго, кто-то сказал, могут посадить на полгода за сексуальное домогательство, как недавно случай был: одну бабу, певицу, журналист провёл ей рукой случайно по заднице, она крик подняла, подала в суд на бедолагу за сексуальное домогательство, того оштрафовали на триста долеров. В том ущербном мире основная денежная валюта – долеры. Теперь мужики из того государства вообще боятся даже здороваться за руку с бабами, часть из них с горя подалась в Союз Мэнов Нетрадиционной Ориентации (проще говоря, в пидоры), а остальные потихоньку становятся алкашами, наркоманами, футбольными фанами, импотентами. Скоро тамошние дамы сюда попрут за нашими парнями, чтобы хотя бы на полчаса почувствовать живую мужскую силу, стоящую стоймя у себя внутри, вкусить сладкого. Женщины, вооружайтесь вилами, а то всех полноценных парней с хорошей генетикой ущербные на семьдесят пять процентов головы дамы в мегаполисы переманят. Такие там сплетни ходили, так что давай, иди по хорошему, а то на съедение вместо Маши тебя отправим», – припугнул староста иностранного дизайнера.

Тот ещё сильнее испугался, он же не знал, что портных, а тем более лиц мужского пола драконы не едят, тем более полумутанта из заражённой ядами промышленности зоны и съесть-то для дракона впадлу. Это ещё хуже, чем съесть шлюху. У шлюх хоть тело и ядом пропитано, однако на вкус ничего, а у полумутанта как резина жёваная. Вместо крови какой-то мутный раствор течёт, им начали впрыскивать кудесники в белых халатах (их в Том мире уже и крокодилы с акулами не едят, знают – как бы не отравиться) Ну, если только голову оторвут – это драконы для развлечения – или во рту пожуют, а потом выплюнут. А девственниц хавают – так это, скорее, вынужденная мера – жертвенный обряд, а не как настоящие каннибалы, чтобы пожрать человечинки. Хотя будем объективными – и некоторые драконы этим грешат.

«Гуд!» – Ерчаче задрожал ещё сильнее, и пошёл как миленький, и обмерил Власика, всё по чести, правда, в обморок падал раза три. Дракон, не привыкший к таким делам, когда тебя обмеривают метром, от щекотки хихикая, пасть разевал слишком широко, а модному портному казалось, что дракон собирается его проглотить. И быстро, за три дня, ему сшили великолепный с прорезями для крыльев, с широким воротником, длинный, до самого пола, красивый халат из золотого шёлка – даже с аппликацией дракона на спине. Власик остался очень доволен. И потом, за несколько часов до прихода Маши, когда она спала, дракон репетировал ночью перед зеркалом, которое тоже принесли из деревни, как он её встретит и что будет говорить, чтобы она сразу не испугалась, стараясь найти образ совсем не кровожадного, а даже обаятельного и симпатичного молодого ящера, не чуждого предметам прекрасного…

Так что к её приходу он более-менее подготовился, чтобы подать себя как можно выгоднее, стараясь представить себе быт людей, чтобы понравиться Маше или хотя бы произвести приятное впечатление. «Однако какой я всё-таки… необычная у меня внешность, не такая, как у старосты или сельских мастеров или того же портного. Кстати, как от него неприятно пахнет, как от помойного мурзика», – думал он, вспомнив дизайнера. И не удивительно: он был пропитан запахами техномира. И сейчас, когда она робко вошла в пещеру, по стенам горели декоративные факелы, не такие грубые с намотанной на палку паклей, распространяющей вонь и чад, а с пропитанным специальным составом материалом для горения, в то время в деревнях он продавался в скобяных лавках, горел ровно, с ароматом лаванды или других цветов, много света в помещении. Маша, увидев Власика, стоявшего в картинной позе у камина, расправившего плечи, одна рука, то есть лапа, лежит на каминной полке (мастера и камин ему сделали в пещере), вторая заложена за спину; и крылья он предусмотрительно сложил (у драконов ещё было природное умение – складывать за спиной крылья, что они почти не видны, если требовали того обстоятельства, и расправлять их на полную ширину и длину, когда надо), в этом ярком жёлтом халате (он стал чем-то напоминать восточного падишаха), она не то чтобы испугалась, а не удержалась и прыснула со смеху – смешливая была девица.

– Ой! – Она тут же приняла серьёзный, соответствующий моменту, вид. – Извините, господин дракон.

– Что такое? – Власик, слегка смутившись, изменил позу. – Я смешно выгляжу?

На морде у него появилась отнюдь не кровожадная гримаса, а растерянное выражение. Маша сразу это заметила: «Как он смутился: точно влюбился в меня. Ой, что теперь ждать от этого? Не дайте боги, ещё придёт этот дурак Ванька разбираться со своим арбалетом и дружками. Влюблённые парни такие все делаются дураки, что хоть сразу на приём к психотерапевту». К ним недавно приезжал один такой из-за Стены, учил интиму между мужчиной и женщиной, его на смех подняли: «Ну ты и заливать, дядя, здоров. Где только таких слов нахватался? Язык сломаешь, пока выговоришь, как ты говоришь: „сублимация“, „либидо“, „на задней стенке влагалища“. Вешай лапшу на уши у себя в городище закомплексованным бабам». В селе его за убогого приняли.

– Не обижайтесь, Влас Ихтиозаврыч, – девица сразу сориентировалась в ситуации, – вам совсем не идёт подражать людям, тем более я никогда не могла представить себе дракона в халате! – Потом, спохватившись, чтобы не испортить первый контакт с драконом, добавила: – Но надо сказать, в этом халате вы смотритесь вполне элегантно, хотя на первый взгляд и непривычно! Это Пантелеймон Спиридонович, что ли, додумался вам прислать? Вот угождала-то! – И подумала: «Как боится за своих дочек-страшилок, тоже ведь когда-нибудь придётся на кастинг их, чтобы проходили! Вот и стелется перед драконом, чтобы потом как нибудь отмазать, намекнуть, типа, если какую выберут, дескать, эта мне не подходит, ведите красивую!»

– Да? – Власик воспрянул духом. – Значит, вам всё-таки понравилось? Да ты проходи, – спохватился дракон, заметив, что девушка в нерешительности продолжала стоять в дверях с брезентовым мешочком (потом их, спустя сто тысяч лет, назовут рюкзаками) за плечами на широких лямках, – мешок положи…

Маша покорно сделала, как он ей сказал, сняла сапожки у порога с прилипшей к ним опавшей листвой и села на новенький, два дня назад сделанный столяром, табурет, с искусно подогнанными гладкими досочками, пахнущий сосной: в пещере стоял густой приятный запах свежеобработанного дерева, наполняя помещение естественными лесными ароматами, – и потупила глаза, вспомнив правила поведения девицы в обществе незнакомого мужчины, в данном случае драконьего юноши, как их учили в школе на уроке нравственного воспитания для девушек выпускных классов.