Михаил Темнов - День восьмой

Он намекал на недавнее открытие Майкла, которое претендовало на Нобелевскую премию.

– Я не готов взять на себя такое бремя, надо отчитаться за предыдущую работу, а она ещё не окончена… – в очередной раз попытался Майкл уйти от прямого ответа.

Густав Краус улыбнулся.

– Ничего, привыкнете! А в старой лаборатории кто-то другой продолжит и закончит. Вам пора расти, руководить новыми научными направлениями. Мне кажется, вы просто устали. Да и мы хороши, действительно заездили вас… Но и вы не протестовали, – погрозил пальцем шеф.

Он задумчиво посмотрел в окно, за которым шелестели клёны, потом перевёл взгляд на подчинённого.

– Вам, Майкл, необходим отдых, – констатировал он, видимо, уже что-то решив.

На этой фразе Густав Краус сделал паузу, обдумывая детали.

– Кстати, Майкл! Как вы смотрите на поездку в Индию? Ознакомитесь там с работой одного из наших филиалов. Он действует в том же направлении, что и мы. Это интересно, а заодно и со страной познакомитесь. Возьмёте с собой жену. Ей будет приятно. И учтите, это ничего не будет вам стоить и ни к чему не обяжет. Это премия! Считайте её ведомственной… Посещение филиала вас не отяготит, я в этом уверен. Там такие разработки! Ещё вчера это казалось фантастикой, а сегодня – реальность. Отдохните, Майкл, развейтесь. Думаю, недели вам будет достаточно. Завтра вылет. Придёте в себя, отвлечётесь, возвратитесь – и мы продолжим нашу беседу…

Учёный вышел из кабинета и направился к лифту. Замедлил шаг и взъерошил непокорные, цвета светлого каштана густые волосы, потом пригладил их пятернёй. Эта глупая детская привычка его обычно успокаивала.

Из-за угла, как чёрт из табакерки, выскочил сотрудник по сектору Мартин Крег. Он вцепился Майклу в рукав и, погасив дружелюбную улыбку, обращённую ко всем и ни к кому в частности, напрягся:

– Ты от шефа? И что там?

– Предложил возглавить новую лабораторию.

– А ты что? – затаив дыхание, ловил Мартин каждое слово.

– Я вроде бы отказался… Послали отдыхать в Индию, – натянуто улыбнулся Майкл.

– Тебе, конечно, виднее. Да и зачем тебе эта лаборатория?! – с трудом сдерживая захлестнувшую радость, с облегчением воскликнул коллега. – Новые сотрудники, ответственность. У тебя наработок и идей на несколько жизней хватит. И в своей лаборатории справишься! Держись!

– Наверное, ты прав.

Ободряюще похлопав Вебера по плечу, Крег поспешил к лифту.

Майкл, машинально кивнув, оглянулся. Мартин, зажав пальцы в кулак, сделал красноречивое движение рукой. Веберу даже послышалось, что подпрыгивающий от счастья коллега произнёс не требующее комментариев «Yes!».

Мартин изо всех сил, правдами и неправдами, карабкался по карьерной лестнице. Завидуя Майклу, он всячески подсиживал его. Спал и видел себя на месте руководителя любой лаборатории. А тут новая тема, да ещё с таким бюджетом! Весь отдел гудит! Вебер знал слабинку Крега и прощал его, считая, что со временем тот придёт к пониманию опасности некоторых научных исследований и умерит свой пыл в интригах. Ведь успех зависит от того, как использовать свои силы, не разбазаривая их впустую.

Майкл покинул корпус. На улице быстро темнело. Двусмысленность разговора с шефом была ему неприятна. Майкл старался не задевать чужое самолюбие и терпеть не мог, когда вмешивались в то, во что он не хотел. Пытаясь сбросить негатив, он присел на лавочку. На душе было гадко и почему-то стыдно. И за Мартина, и за себя, и за шефа. Ему казалось, что сегодня он, стараясь быть максимально вежливым, оказался излишне дипломатичным, а точнее – вялым и безынициативным.

Вебер не собирался определить свою толерантность как нерешительность или, ещё хуже того – трусость. Он был принципиально против конфликтов. И этим всё сказано. Но осадок остался неприятный. Почему он согласился лететь? Якобы отдохнуть. И вообще, зачем ему эта Индия? А ведь давно планировал безапелляционно всё расставить по своим местам, и сам, без повода.

Как итог, вместо плановых исследований в его лаборатории, эта пустая поездка, посещение филиала научного центра. Сомнительный отдых. Если уж отдыхать, он бы предпочёл Канары или Гавайи. Там хоть нет этих всех центров! Да ещё недавно Мэри некстати пошутила, что их в отпуске ждут берега Ганга…

От невесёлых раздумий отвлекло потрескивание веток. Вскоре показался и источник шума: из кустов показалась крупная чёрная овчарка с белым пятном на груди. Майкл замер. Собака молча подошла к нему и села напротив. Она была не агрессивной и хорошо воспитанной.

«Чья, интересно, это псина?» – расслабившись, подумал он и открыл сумку. Благо, выходя из лаборатории, захватил с собой пригоршню желейных конфет.

Разворачивая, он бросал их овчарке. Собака на лету ловила сладости, слегка помахивая хвостом.

– Скажи, братец, почему люди так много прилагают усилий, чтобы уничтожить друг друга, а у вас, животных, даже в мыслях ничего подобного нет?

Овчарка, проглотив последнюю конфету, облизнулась, тяжело вздохнула, пристально разглядывая его. В глубине тёмных глаз отражались звёзды, и Майклу показалось, что пёс не прочь с ним поговорить.

«Интересно, – подумал учёный, – что бы он мне рассказал о своей собачьей жизни, если бы я смог его понять?».

То, что произошло дальше, удивило Вебера и даже сейчас, в самолёте, не давало покоя.

Овчарка, аккуратно зажав в зубах рукав куртки, потянула его через кусты. Он подчинился призыву, чтобы не обидеть животное, с которым они нашли общий язык.

Вскоре они вышли на небольшую полянку, окружённую низкорослыми канадскими соснами. Пёс поднял лобастую голову и устремил взгляд в небо. Вебер последовал его примеру, и через несколько секунд созерцания ему показалось, что он улетает к далёким мерцающим звёздам, к незыблемости и красоте, таящейся в Млечном Пути. Мелкими и смешными стали и разговор с шефом, и Мартин, и множество мелочей, которые до того ранили.

Майкл вспомнил, что в детстве увлекался астрономией, и у него был свой телескоп. Мальчик часами просиживал с ним, наблюдая за россыпями звёзд. Но то, что он видел сегодня, потрясало чёткостью, гармонией и величием. Притягивало неразгаданной тайной и покоем, которого он давно не ощущал.

Стряхнув восторг, Майкл взглянул на овчарку. И ему показалось, что и ей эта красота по душе.

– Да, брат пёс, спасибо за подарок. Что ты за странное существо?

К тому времени небо потеряло своё очарование и закрылось от понимания. Звёзды стали выше и равнодушно мигали, потеряв связь с Землёй. Что-то ушло. Потрепав по холке пса, он поспешил домой. Овчарка, лизнув его руку, побежала по своим собачьим делам.

Вебер отдыхал, вспоминая, лениво перебирал жвачку мыслей, а самолёт плыл над облаками, уверенно рассекая небо. Майкл глянул на жену. Она, утомлённая поспешными сборами, дремала под убаюкивающее пение турбин.