Валентин Беляков - Час червей

Вернувшись в свою хижину, я заварила немного папоротникового чаю, чтобы отбить вкус инопланетной плоти. Сейчас он уже не казался таким приятным, как в пылу сражения. Выпив чай, я прилегла на свой тюфяк, укрылась чьей-то мохнатой иссиня-чёрной шкурой и положила к себе на колени увесистый томик с заклинаниями. Поскольку я не ставила себе целью придумать, о чём там написано, мой мозг генерировал какую-то белиберду, постепенно усыпившую меня.

Ого, неужели это сон во сне? Такое со мной бывало отсилы пару раз в жизни. Мыш, ты здесь? Ага, тут как тут. Снова зовёт в путешествие, неугомонный. Если в других мирах будет так же весело как в этом, я, так и быть, согласен потерпеть пространство между ними.

– Рванули!

Неси меня, мой верный Мыш, в любое место, что тебе по нраву! И пусть там будет весело!

На этот раз я осознал себя шагающим по тротуару вдоль широкой, как футбольный стадион, дороги. Я с любопытством огляделся. Громадные аморфные небоскрёбы, будто перетекающие один в другой, обвитые, пронизанные, спутанные многоуровневой сетью шоссе, подобных тому, на котором я оказался. Словно бесконечный рой механических пчёл носятся по ним и над ними беззвучные каплевидные автомобили. Напугал ли меня этот новый мир волнами неонового света? Отпугнул ли бешеным натиском звуков? Отнюдь нет. В реальности я бы с ума сошёл от подобного. Но нынешний я чувствует себя здесь в своей тарелке.

Вальяжно прогуливаясь по улицам этого исполинского неонового муравейника, блестящего, как леденец, и бесформенного, как раковая опухоль, я с праздным любопытством разглядывал его разношёрстных обитателей и заимствовал у них некоторые черты. А выбрать было из чего: в этом мире, похоже, уживалось множество рас, и далеко не все из них были человеческими. Но в этот раз я постарался не перемудрить и придал себе внешность и повадки Абстрактного Привлекательного Парня. Это было существо, почти во всём противоположное мне: харизматичное, высокое, тонкостное, темноволосое и эстетично угловатое. Только зелёные глаза я решил оставить, сменив лишь оттенок болотной тины на почти изумрудный.

В таком виде я и заглянул на огонёк в один из сочащихся медвяной музыкой ульев. Широкий вход был затянут искристым неосязаемым полем, беспрепятственно пропустившим меня внутрь. В серии огромных, перетекающих друг в друга залов размещалось что-то вроде клуба или центра развлечений. В первом царил полумрак, то и дело разрываемый эпилептическими вспышками разноцветного света. Плотная толпа людей, антропоморфных енотов, гигантских желеобразных слизней и прочих существ, способных слышать и двигаться, извивалась и подпрыгивала под ритмичную музыку, настолько громкую, что вибрировал пол. Я бы присоединился к их веселью, но по эстетическим соображениям не выношу попсы, какому бы миру она не принадлежала.

Протолкавшись сквозь танцующих, я оказался в более степенной обстановке, однако и здесь был свой накал: вдоль стен стояли игровые автоматы, а большую часть пространства посреди зала заполняли игральные столы.

Я постоял возле первого попавшегося стола, стараясь вникнуть в правила игры. Вскоре мне это удалось, но я также заметил ещё один важный нюанс: соигроки после каждой партии давали друг другу пять. Однако, это не было проявлением дружелюбия, просто у каждого в ладонь было вживлено какое-то платёжное устройство, и посредством соприкосновения можно быдо перевести деньги на счёт или снять их. Поскольку это МОЙ сон, я легко скопировал это удобное устройство и стал вполне платёжеспособным. Как всё-таки приятно осознавать, что твои средства абсолютно неограниченны!

Я присоединился к игре, сходу делая крупные ставки и часто проигрывая, по неопытности, чем быстро привлёк внимание. Конечно, жульничать для меня было бы просто, как два байта переслать, я мог бы запросто обчистить это милое казино. Но к чему мне выигрыши, если я и так бесконечно богат? Во первых, читерство свело бы на нет весь азарт, а во-вторых, мне просто нравилось смотреть, как радуются другие игроки, когда выигрывают. Давно я так искренне не радовался за других людей!

Постепенно я стягивал на себя интерес и симпатию всех присутствующих: меня приглашали ко всем столам одновременно, очаровательные (хоть и не всегда человекоподобные) официантки то и дело подносили подносы с инопланетными явствами и напитками, которые я немедленно поглощал, щедро давая пять направо и налево и не заботясь о том, какие именно суммы при этом списываются со счёта. Всякий стремился чем-то заинтересовать меня, завести разговор, и я разговаривал с ними и искренне смеялся их шуткам, хотя и многого не понимал. И смех мой был невероятно мелодичен и заразителен, и я был просто очарователен, когда смеялся, да и в принципе неотразим. Мне это было известно наверняка, ведь я иногда посматривал на себя от третьего лица (ещё одно полезное умение, доступное, к сожалению, только во сне).

Я был так опьянён непривычной дозой внимания, что смутно помню, как так вышло, что еду я стал поглощать вместе с подносами, разевая бездонную пасть, словно шрам протянувшуюся от уха до уха. Кто были трепещущие от восхищения девушки, что ластились ко мне, дрались за место на моих коленях: первом, втором, третьем, четвёртом… Пожалуйста, не ссорьтесь! Я же всех вас так люблю, мне не сложно отрастить ещё кучу коленей, на которых вы сможете уютно усесться и приласкать меня, мне же это только в радость! Вам даже не обязательно подходить ко мне близко, друзья мои! Смотрите, какие длинные руки-щупальца я отрастил – и на каждом светятся цифры платёжного устройства. Видите, мне ничего не жалко, дайте пять! ДАЙТЕ МНЕ ПЯТЬ И ОБОЖАЙТЕ МЕНЯ! НЕ ВЗДУМАЙТЕ УХОДИТЬ, Я ВСЁ РАВНО ПРИТЯНУ ВАС НАЗАД!

Больше ртов, чтобы есть и петь, болтать и смеяться, больше рук, больше тела, больше меня! Иначе я не смогу вместить весь этот праздник!

(Стук…)

Я стал огромным, бесформенным и пугающим, умудрившись не растерять при этом свою демоническую красоту. Кто-то пытался сбежать, а кто-то остался, загипнотизировавшись моим великолепием и, похоже, немного тронувшись умом.

(СТУК)

Я бы хотел, очень хотел продолжать наслаждаться всем этим, но что-то всё настойчивее стучало у меня в голове, и блистающий неоновый мир стал затуманиваться, растворяться…

– Эй!..

К стуку добавился робкий оклик и я, выдернутый из безумной грёзы, нехотя разлепил глаза. Я проснулся, но ещё не в реальности – я снова был ведьмой.

– Эй! Ты спать?! Ведьма, ты спать?! Я подарок!

– Да иду я, иду! Кого тут принесло с утра пораньше на мою седую голову? – я неторопливо подошла к двери и открыла её. Внизу нервно мялся какой-то подросток из деревни. Его кожа имела редкий нежно-лиловый оттенок, а тело, прикрытое лишь несколькими листьями, было ладным и гибким.