Пётр Безруких - Контракт на два дня. Трилогия. Книга вторая. Дорогами войны

В начале августа немцы пригнали в лагерь ещё одну партию пленных. Среди них оказалось несколько красноармейцев, которые попали в плен в боях за Витебск. Они рассказали, что в наших войсках появилось какое-то невероятное оружие – мощные танки, быстрые самолёты и удивительные средства связи. Всё это применили по всему фронту от Балтийского до Чёрного моря и остановили немецкое наступление. Немцы повсюду перешли к обороне, но и наши тоже не наступают, потому что новой техники очень мало. Сумели только отбить уже захваченный немцами Витебск, но за него шли тяжелейшие бои, погибло очень много и наших, и немцев.

Один красноармеец видел своими глазами, как сражался новый советский танк. Тот появился внезапно, выскочил на поле один против двенадцати немецких танков, семи бронетранспортёров и противотанковой батареи, а с воздуха немецкие самолёты непрерывно атаковали его и пытались сбросить на него бомбы. Наш танк крутился на большой скорости по полю, не останавливаясь ни на секунду, выпускал дымовые завесы и при этом непрерывно палил из пушки и пулемётов на ходу. Подбил почти все немецкие танки и бронетранспортёры, уничтожил противотанковую батарею и сбил три немецких пикирующих бомбардировщика. Оказывается, он может стрелять из пушки не только по танкам, но и по самолётам. Ещё у него с брони вылетают какие-то заряды и сбивают на подлёте сброшенные бомбы и снаряды, летящие в танк. Наш новый танк разделался с немцами минут за двадцать, оставив на поле догорать костры из подбитой немецкой бронетехники. Сам он целенький выехал на дорогу и умчался на огромной скорости в тыл. На такой скорости могут ездить только легковые машины, да и то не все.

В рассказ парня никто из пленных сильно не поверил, все подумали, что насочинял. Однако о том, что немецкое наступление остановилось, свидетельствовало множество фактов. Во-первых, немцы изменились, а спеси и наглости у них немного поубавилось. Во-вторых, в лагере перестали появляться немецкие офицеры и наши предатели, перешедшие на сторону врага, и агитировать пленных идти служить к немцам. В-третьих, Серёжа подслушал разговор охранников, и те говорили, что война затягивается, и Москву взять скорее всего не удастся. Да, и не только её, а даже Киев и Смоленск. Это очень плохо, и немецкая армия теперь может застрять в России надолго, если в Берлине ничего не придумают.

***

В середине августа немцы сформировали из пленных большую колонну, куда попали Яша с Сергеем, и погнали её через Гродно на юго-запад в сторону Белостока. Шли трое суток, останавливаясь на ночлег в поле. Всё это время немцы пленных не кормили, не поили и зверствовали. Они заставляли их бежать до изнеможения, били палками и прикладами винтовок, а тех, кто не мог идти и падал от бессилия, убивали прямо на дороге. Парни шли босиком и разбили себе ноги в кровь. Оба совсем обессилили и едва не погибли во время этого перехода.

Их спасала только взаимовыручка. Чтобы иметь возможность отдохнуть, после привалов ребята становились в начале колонны и, когда уже совсем не могли идти, присаживались прямо на дорогу и сидели, пока все проходили мимо них. В конце поднимались и шли в последних рядах. В этот раз никто из пленных не пытался бежать, да это было бесполезным. Колонну конвоировали здоровые и крепкие немецкие солдаты, почти половина из них с овчарками. Пленные же все обессилили от голода и едва шли по дороге, так что далеко убежать просто бы не смогли. Да, и похоже, что все уже смирились со своей участью.

В конце третьего дня колонна наконец-то вошла в лагерь в пригородах Белостока. Это снова оказалась большая площадка под открытым небом, огороженная колючей проволокой и охраняемая немецкими солдатами. Лагерь был ещё практически пустым, в нём находилось около сотни пленных, тех, кто его строил. Видимо, немцы разгружали уже полностью забитые лагеря, строя новые. Ребята сразу же заняли удобное место недалеко от кухни в надежде, что им теперь не придётся далеко ходить и стоять длинную очередь за едой.

Утром немцы начали кормить пленных. Рацион питания несколько изменился. Им дали бурду, сваренную из брюквы и полугнилой картошки, те же сто пятьдесят граммов хлеба со свекольными отжимками и соломой и триста пятьдесят граммов чая без сахара. В бурде хотя бы присутствовали разварившиеся остатки картофеля и брюквы, и ребята этому очень обрадовались.

Но, похоже, слишком рано. Их ждала огромная неприятность. После того как они поели, приехали немцы и начали разбирать пленных для работ. Яша с Сергеем попали в команду на ремонт железной дороги. Им предстояло трудиться целыми днями, таская тяжёлые шпалы, щебень и рельсы. Это оказалось сущим адом. Они работали в жару, босиком, перетаскивая большие тяжести. Ребята в первый же день совсем разбили ноги и обессилели так, что едва смогли дойти до лагеря. Охрана им разрешила взять с собой сухих деревяшек и развести в лагере костры. Парни развели костёр и упали на землю рядом, провалившись в сон. От горячих углей шло тепло, и это была первая ночь, когда они не мёрзли.

Тяжёлый изнурительный труд выматывал, а силы таяли с каждым днём. Буквально через несколько дней пленные начали умирать прямо на работе. В один день умерли сразу двое из их команды. Долговязый фельдфебель – начальник охраны – послал ребят выкопать могилы и похоронить умерших. Сергей сумел договориться с немцем-охранником, и тот разрешил им снять с умерших и взять себе сапоги, шинели, пилотки и котелки с ложками. Всё это оказалось ценнейшим приобретением, наступала осень, Сергей был разут и раздет, Яша тоже бос. Оба совсем разбили ноги так, что уже не могли ходить. Яше сапоги оказались немного велики, а Сергею чуть малы, но это сущая ерунда. Теперь им не придётся ходить босиком по щебню и гравию.

Шинели тоже оказались очень нужны, по ночам стало холодно и спать на земле невозможно. Теперь они могли есть из котелков, а свои две освободившиеся консервные банки обменяли у других пленных на портянки. Это была просто невероятная удача, они радовались целый день. Правда, теперь Яша стал носить на себе две шинели, но ему повезло, и вторая оказалась на два размера больше, поэтому сильно не мешала. Радость омрачало только то, что вместе с шинелями они заполучили в наследство от умерших вшей, и обнаружили это в первую же ночь. Парни уже полтора месяца не мылись и не брились, у них выросла борода, а вся одежда провоняла потом. Немцев же гигиена пленных совершенно не интересовала.

Ребят мучил постоянный голод, той жалкой еды, которой их кормили, совершенно не хватало, чтобы восполнить силы. Они оба сильно похудели, и гимнастёрки с галифе на них теперь висели, как на вешалках. Всего три раза им досталась немного нормальной человеческой еды. Когда их вели на работу по улицам города, сердобольные местные жители выходили с едой, завязанной в узелки, и умудрялись передать это пленным. Один раз девушка сунула в руки Серёже узелок, в котором оказались бутылка с киселем из черешни, два варёных яйца, несколько картофелин и чёрных сухарей. Они с жадностью всё это съели по дороге. Другой раз женщина средних лет дала Яше буханку домашнего хлеба, завёрнутую в тряпочку, и ребята ели его два дня. Серёжа разговорился с немцем-охранником, и тот отдал ему несколько галет из сухого пайка. Им опять сказочно повезло, потому что большинству пленных не доставалось ничего и они продолжали умирать от голода и потери сил.