Верука Соль - Огненная Роза. Живу тобой. Книга 2

…Мелькарт долго был в отключке. Несколько часов, не меньше. Таль и сам был настолько растрёпан, что не мог ни стоять, ни сидеть, ни даже думать. Когда их бросили в темницу, он, пересилив собственную слабость, взялся приводить Мелькарта в порядок и скоро убедился, что тот вполне жив и даже почти цел, а раны его не опасны. Когда кровь уже была смыта и холодные примочки облегчили боль, Таль укрыл друга не весть откуда появившимся одеялом, лёг рядом и задремал. Но тревога не дала толком расслабиться и он встрепенулся, прислушиваясь. Да, сил не было двигаться, и он просто остался лежать. Мелькарт хрипло, прерывисто дышал, и Таль видел, что ему снится кошмар. Настоящий, запредельный. И Талю Ашеру снова захотелось что-то сделать, как то помочь другу, защитить его от всех ужасов, от всех страданий и злодеев. Он стал осторожно поглаживать его лицо ладонями, шепча что-то успокаивающее, доброе. А потом, немного помедлив, не справился с желанием и прильнул губами к жёсткому, бесчувственному рту друга. И не важно, что мужчина не отвечал на ласку: Таль с особенной остротой ощутил, что это именно оно и есть – чувство влюблённости, полёта, обладания своим сокровищем. Хотя бы на миг, хотя бы украдкой… Как же сладко, как волнительно! И он снова и снова целовал желанного мужчину, упиваясь своей тайной властью над ним. Наконец он чуть отстранился что бы перевести дух.

– Ну, наигрался? – Таль испуганно вздрогнул и залился краской смущения: вот его поймал с поличным тот, кого он тайно домогался! Срам-то какой! Мелькарт сурово смотрел на него несколько мгновений, а потом решительно отшвырнул друга от себя: – Слезь с меня и пошёл вон, болван!

Таль виновато отвёл глаза и отполз в сторону. В голове его всё ещё звучала мелодия влюблённости и бродили такие желания, что он аж сжал зубы и принялся считать от тысячи обратно через семь. Тут же запутался, окончательно смутился и закрыл лицо руками.

– Прости. Не знаю, что на меня нашло.

– Да уж, не знает он… Ладно, в другой раз разберусь с тобой. – Мелькарт попытался сесть. Но тело не слушалось, и он застонал от боли. Таль немедленно потянулся к нему – он хотел помочь, – но мужчина сердито отмахнулся: – Да убери ты лапы свои, бесстыжий! Без сопливых справлюсь.

И он справился. Правда, при каждом движении его перекашивало так, что он даже сам усомнился, стоило ли выпендриваться перед Талем. Но он и правда не хотел, что бы Таль сейчас дотрагивался до него: вкус его губ был таким сладким… Тьфу! Нашёл о чём думать! Он вздохнул и Таль участливо спросил:

– Ты как? Этот громила тебя так отделал; я боялся, что он убьёт тебя.

Мелькарт пожал плечами:

– Да нет, не убил бы. Я думаю, этот мерзавец, Огненная Роза то бишь, не позволили бы этому случиться. Но я и правда чувствую себя выпотрошенным, вывернутым и снова набитым и зашитым.

И он закончил свою мысль такой руганью, что Таль снова покраснел. Когда разозлённый Мелькарт чуть выдохся, молодой человек протестующее замахал на него руками:

– Да угомонись уже, вояка! Не ровён час, Огненная Роза услышит, что ты тут говоришь, и какие пожелания ему отгружаешь! Лучше бы спасибо сказал!

– О как! И за что это?

– Да за то, что он спас тебя, дубина! От пыток, от расправы, от этого бешенного битюга, что дух из тебя вышибал! Да и меня он тоже спас. Я уж не думал, что мы живыми выберемся из той залы.

Мелькарт снова разразился руганью.

– И куда мы выбрались? Из одной задницы в другую? Очнись! Ничего же не изменилось, и мы всё на той же сковородке, только огонь вроде как убавили малость. И можешь не сомневаться, что этот сукин сын не по доброте душевной оказал нам любезность. Мы ещё пожалеем о том, что нас по – быстрому не убили! Уж точно у треклятого Плектра есть интересные идеи на наш счёт.

Таль хотел было возразить, но передумал. Бесполезно сейчас собачиться. Надо бы подумать, что делать дальше.

Прошёл час или около того. Мужчины молча сидели на полу – побитые, голодные, угрюмые. Ничего не шло на ум ни Талю, ни Мелькарту. Выбраться из Цитадели без помощи было нереально, а Барон с минуты на минуту решит – таки довести начатое до конца. Вот если бы кого-то заставить помочь! Пленного что ли захватить? Может, тот с перепугу и выведет их за стены? Хорошо бы, но вот голыми руками мацать людей Барона – это равно самоубийству. Особенно теперь, когда все кости, кажется, в теле местами поменялись. И ещё эта муть в голове… Мелькарт содрогнулся: на него вдруг навались те кошмарные видения, что чуть не вынесли его мозг во время знакомства с Огненной Розой. «Крысаки»… «Воины справедливости» раньше о таком не слышали. А теперь он знал всё об этих чудовищах, да и о рефаимах тоже. Кто они, кто их направляет, чего они добиваются. О тех небольших коробочках, что они прячут под плащами: стоит лишь нажать пару кнопок, и словно молнии взрывают мозги, и люди, охваченные ужасом и ненавистью, начинают убивать друг друга просто так, повинуясь неслышному сигналу. А потом приходят меченные розой рефаимы и добивают уцелевших. Это их миссия: убить как можно больше людей. Мир подходит к концу, и все они обречены на скорую гибель.

– Ох, будь всё проклято! Делать то что?

Мелькарт собрался с силами и поднялся на ноги. Затравленный зверь искал выход из клетки, но прутья и запоры оказались столь крепки, что никто и никогда не смог бы их разрушить голыми руками. Мужчина тихо зарычал от злости, но Таль окликнул его:

– Тихо! Слышишь? – Мелькарт замер, но ничего не услышал. Он покачал головой и снова взялся за железо, но Таль зашипел на него: – Да хватит уже беситься-то! Просто стой и слушай. Вот опять! Кто-то приближается!

И правда: из глубины коридора послышались тяжёлые, но будто пьяные шаги. Мужчины встали возле решётки и напряглись, готовые, если придётся, дорого продать свою жизнь. Но стражник, пришедший из темноты, был один и выглядел как-то странно. Его немного потряхивало, когда он открывал замки, и решётка никак не отпиралась. Он лениво, даже будто неохотно, направил на них ствол дестройера и мотнул головой:

– А ну, встали у стены! – Друзья повиновались. – Хорошо. Теперь надевайте эти цацки.

Он бросил им под ноги связку цепей с «браслетами». – Живо! Не то продырявлю!

Мужчины переглянулись. Да что это с ним? Он говорил и двигался будто во сне, и казалось, что он сейчас просто ляжет вот тут у стеночки, завернётся в одеяло и сладко уснёт, забыв о пленниках. Мелькарт подумал: «А вдруг это шанс?» Надо только отнять пушку, а там уж он сможет найти того, кто будет любезен проводить их на волю. И он кивнул Талю:

– Одевайся, братишка! Гулять идём.

Охранник вывел их из каземата, и они двинулись по тёмному коридору. Вот интересно: а почему здесь такая чернота? Лампы светили настолько тускло, что в двух шагах ничего не было видно. И ещё одно: камеры наблюдения не работали! В прошлый раз Таль заметил несколько светящихся глазков на стенах и над дверями, а вот теперь эти серые, невзрачные штуковины казались мёртвыми. Вот это удача! Он взглядом указал на это товарищу, и тот мгновенно всё понял. Да, это и есть шанс! И, убедившись, что поблизости никого больше нет, мужчина неожиданно резко развернулся и набросился на вялого вертухая. Тот совершенно не был готов к атаке, и через мгновение Мелькарт уже вырвал у него оружие и отбросил товарищу, а сам схватился с противником по-мужски. И вот что-то громко и противно хрустнуло: стражник обмяк в мощном захвате рук пленника. Мелькарт отбросил мёртвое тело врага и победоносно взглянул на друга, но в наступившей тишине они оба отчётливо расслышали, как поблизости испуганно ахнул кто-то невидимый. Таль вскинул оружие и жестом показал своему кабиру, что бы тот стал у него за спиной.