Юрий Слобода - Дорогами совдепии
- Название:Дорогами совдепии
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:9785449899644
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юрий Слобода - Дорогами совдепии краткое содержание
Дорогами совдепии - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Утром он понёс свою славу в студенческую аудиторию. Привычно оттолкнув ногой дверь, Соловьём-Разбойником ворвался в комнату. «Пиво-пиво-пиво!» – пожарной сиреной пронзительно заорали меха гармони. Баянист Гуго был сложён, как гиппопотам, а красная шайба, с пылу с жару, нагоняла обезьяний ужас на незнакомый женский пол. Но душа Гуго была невинна. Поклонница Бахуса и Бетховена. Рубаха в петухах браво топорщилась на животе. Линзы очков зорко блистали бриллиантом. С кроватей начали свешиваться ноги.
Худые и волчьи – Никиты. Олимпийские икры – Савы-Шифоньера. Врубелевские голени— Андрея Рублeва.
Добрые слоновьи ноги гармониста, притопывая, манили их не в страну знания, а в пенистую пивную пучину раздолья.
Не хватало шустрых и хитрых копыт Вижульмана и белых святых ног Патриарха.
Вчерашний день выбил из седла ещё одного всадника. Грешное, грузное тело Патриарха было оставлено в пути. В свою скромную обитель его принял приятель, Слава Апостолов, проживавший по дороге к общежитию, когда стрелки часов клинками сомкнулись на полночи. Душа Фанерия Патриарха тенью отца Гамлета парила во снах, выбравшись из склепа забвения.
А день уже сочно настаивался. Суффикс творил разбой, терзая рыбью голову, набираясь учёности. Зелёным оком озирая свои владения. А на улицах, налево и направо расцветали чудеса в прозрачных абрикосовых платьях юности. Лопаясь бутонами и выбрасывая две элегантных стройных ножки.
Вот идёт она. Быстрая, небрежная, незнакомая. Эй, юность, ты же так болтлива. Мы с тобой одной крови!
В трамвае, как в желудке, качаются пассажиры. Убаюкивает бдительность вагончик. Выходит на охоту контролёр. Жадная совесть трамвайно-троллейбусного депо. Продирается напористо, но крадётся. Дичь мелкая, но тоже расторопная. Он охотится и на него охотятся.
– За проезд платить будем? – строго и неуверенно. Как учитель. Закидывает удочку трамвайным недорослям.
Где этот притаившийся пассажир, который непременно выдаст себя? Ведь надо обилечиваться? В голосе потепление. Возьми, похлопай по плечу рядом стоящего, бабусю усади у окошка, ребёночку сделай «козу». Эдакий я вовсе и не контролёр. А такой же горемыка, но при исполнении. Слуга царю, отец солдатам. Поговори. Просто о жизни. Пожури вышестоящих, не ездящих трамваем. Вынюхивай чутким ухом зазевавшегося. Не успел…
Всё. Приехали.
На улице глаза побежали по витринам. Поскакали по полкам. Потрогали глазом, пощупали, глазом надкусили. А продавщица взглядом сама тебя переваривает. Должно быть, все продавцы из под прилавка лимоны кушают – тренируют улыбку. Приятного аппетита..
И мы идём дальше, любезность перевариваем. Ну вот, пришли. Серый двухэтажный дом стыдливо присел у дороги, распахнув гостеприимную подворотню, и пустил лужу, поливая асфальт канализационными нечистотами. Здесь находилась скромная обитель Славы Апостолова.
Слава Апостолов был человеком благородного воспитания и недюжинной лени. Отрочество пьющего диссидента было бунтарским и сумбурным. Хотя, ни законопослушный дедушка его, и никто из родственников не пересекался с мятежным лейтенантом Шмидтом. Слава же был в сношениях с лейтенантом-инспектором. И он знал, что «свобода встречает радостно у входа», но не спешил к её парадному подъезду, оставаясь в тени фойе, где ленивая душа искала монашеского успокоения. Проживал он как в ссылке, в каморке подвала, преобразовав её наскоро в односпальную комнатку, дабы быть ближе к народу и испытать его лишения. А однокомнатную квартиру наверху сдавал каким-то квартирантам. В очередной раз сочетался гражданским браком с советскими гражданками Нелей и Лерой. И нынче соблюдал великий пост медового месяца.
Огонь, вода и медные трубы – атрибуты героя. Новый герой люмпен-интеллигент. Он экономен и расточителен. Огненной водой, по-братски, угощает соплеменника-аборигена. Бескрылая мысль, выбравшись из гнезда кукушки, кукует ему орлиный размах. Жизнь должна вскармливать его голодное чрево. А медные трубы должны играть ему славу. Но они не играют. И он опускается, хлопая тщеславием, блистая нищим оперением.
Потом собирается стая. Грезится им жаркая страна изобилия. Вечное лето праздности. Хлебные заграничные края. Гонит их инстинкт к наслаждению. Мечутся они. Ищет жар-птица сказку.
Подымет обыватель голову – Труболёты летят… И вздохнёт.
А из всех утюгов трубили западные СМИ, как вольготно живётся за кордоном. И как нежится там в сытной жизни обыватель-тунеядо… Там, только и делай – что ничего не делай! Красота!
Всё окажется с точностью, да наоборот… Но это будет потом…
Радушный хозяин встретил гостей в матёрых красных трусах семьянина. От него разило цыганской вольностью и похмельем. Фанерий Патриарх, как король Лир, был в окружении женщин. Жрицы любви глотали его глазами. Патриарх зачитывал им нравственный кодекс Евы. Слава, уважавший закон шариата, хлопнул их по объёмным женским местам. И они, набросив паранджу невинности, исчезли на «кухне», то есть за клеёнчатой перегородкой данного же помещения с умывальником, служившим одновременно и унитазом для малой нужды. Исполняя на ходу, бедрами, танец невольниц, заводя гармониста. Толстые пальцы Гуго нервно затеребили интимный аккорд…
Комсомолки Неля и Лера жили коммуной. Медоносной пчелой они тянули в семейную ячейку нектарно-бражную массу. Упитанный трутень Слава поглощал меда, проповедуя сладкую истину «Не мёдом едины».
А душа Гуго оводом уже кружила по комнате. Патриарх смиренно запустил руку под полу чёрного пиджака и извлек, жестом факира, хрустящее пожертвование, достоинством в восемь бутылок портвейна. Гонец был послан и прибыл. Засияла пурпурная жидкость, пополняя гемоглобином и алкоголем кровь. Заструила, жидкая пища для печени. Натянулись и зазвенели жилы души. Тряхнул цыганской головой Слава Апостолов. Сорвались девки цыганочку каблуком мять. А Гуго, как упитанный конь, копытом об пол молотит. Меха гармони раздирает.
Скачет Неля козой, длинной ножкой взбрыкивает. Грудь прыгает, словно в ладоши хлопает.
Чуют жадные ноздри гармониста женскую плоть. А Лера взглядом лукавым его ласкает. Томно волосы на плечи сбросила. Ресницы распушила. Серебряные серёжки бряцают мелочью. Прыгает змеиным глазом зелёный камешек в них.
Сава женский хлопок выбивает по попкам. Никита Донбасс матросским «яблочком» ботинки по полу катает. Они большие, как два крейсера, бороздят половую доску пьяной волной. Штормит стихия.
Захмелевший Патриарх золотую рыбку по аквариуму сачком выуживает. Невод авоськой забрасывает. Весело.
Выпрыгнула гармонь из пальцев. Гуго взял стакан, дух перевести. Андрей присел на падишахские перины. Слава, в позе шейха, изрекал библейские истины:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: