Александр Фролов - Гребень Дракона

– Эй ты, ехидна вшивая, слушай мой вердикт. Тебя будет судить твоя собственная память, и казнить ты будешь сам себя по принципу «око за око, зуб за зуб, кровь за кровь» – в той самой последовательности, как ты это проделывал со своими жертвами. Я не буду оглашать, какие кровавые расправы ты учинял над девушками из каталога «Путана» – список черных дел хранится в твоей башке. Каждая последующая экзекуция будет начинаться после полного восстановления твоих органов, поврежденных предыдущей процедурой.

Мой «телепат» подсказал мне, что инопланетянин испугался и надумал смыться; в тот же миг Крыпс был пойман моим «коконом», помешавшим ему ускользнуть из «Старого замка»; а я продолжил свою речь:

– Не торопись уходить, я не закончил. Эти самоистязания будут длиться до тех пор, пока не закончится список твоих прегрешений. По случаю нашей встречи дарю тебе на память из своего арсенала набор твоих любимых инструментов. Я объединил их в единую опцию – «инквизитор», которую тебе ни за что и никогда не удастся стереть. Да! Заранее предупреждаю: если ты на меня пожалуешься в суд, то тебя постигнет кара во сто крат суровее – и с са́мого начала. Не советую это проверять. Первое твоё самонаказание начнется здесь и сейчас, сразу после моего слова «пуск».

Как только я произнес это слово, у Фенокли Крыпса отлетели обе ушные воронки, глаз со жгутиком и по пять пальцев с каждой руки. От внезапной боли он завизжал, как резаный.

– Прикинь, циклоп, как удачно, что у тебя было так много пальцев! Той девушке, что была на колу, ты, сволóта, все до единого пооткусывал, а у тебя – смотри-ка – аж по три пальца на руках осталось; можешь сразу две фиги скрутить и смело показать своей карьере. Так-то, Крыпс Феня. Нагрешил ты изрядно; вот и казни теперь себя в режиме самообслуживания, и отмывай свои грехи собственной кровью, – сказал я и, сняв «кокон» с Тайного Советника, вышел из «Старого замка» с чувством выполненного долга.

1

Проснувшись утром 299 числа 9065 года на десять минут раньше обычного, я потянулся и бегло просмотрел в блоке памяти свои ночные сновидения. Снилась мне всякая галиматья, навеянная «архи-сном»: про рыбалку, на которой я поймал огромного тайменя, про звездные войны, про Крыпса, от которого осталась лишь одна голова после экзекуций. Самый последний сон был про подводный мир. Вроде бы, плаваю я, в акваланге, любуюсь красотами морских глубин, а потом на дне океанской впадины обнаруживаю какую-то затонувшую цивилизацию.

Собираясь на занятия, я отключил «антителепата», поставил Программатор на «автомат» и подумал: «Плохо, что в опциях, кроме этого „антителепата“, нет дробных суб-опций, которые могли бы скрывать частные мысли на какую-то определенную тему в общем потоке размышлений. Надо бы сделать такой фильтр, чтобы можно было фильтровать мысленный базар или менять его смысл».

Через миг в уме открылся перечень опций, и я увидел в нём только что созданные новенькие утилиты – «антитема» и «перевертыш». Первую из них я сразу же включил на предмет секса и Крыпса…

На занятия я прибыл к часу. Мы с Розой приветливо поздоровались, и она сразу объявила:

– Ник, сегодня наше обычное расписание уроков будет несколько изменено. Сначала проведем физподготовку, а уже после обеда займемся теорией. С сегодняшнего дня корректирующее поле одевать на тебя больше не будем: твоё тело уже сформировано по всем заданным параметрам. Я вчера об этом доложила руководству.

– С чем связана такая перестановка? – спросил я.

– Через десять – пятнадцать минор на наши занятия должны прибыть члены экспертной комиссии, – ответила наставница.

– Что за комиссия? Кто входит в её состав? – поинтересовался я.

– Артур Боровик НК – начальник Центра Особого Назначения; главный медик-эксперт ЦОН Галина Радуга ТО. С этими товарищами ты уже встречался. Кроме того, в неё вошли: Мария Медиана МИ – начальник отдела биологии; Зоя Лаванда ААС – начальник отдела виртуазной генетики; эксперт-психолог Ефим Гранит БЧ; главный специалист по всем видам борьбы Константин Зверобой ЭФ; ну, и ещё семь-восемь ученых по некоторым виртуазным направлениям. Председателем комиссии назначен Иван Юпитер РЫ – второй помощник президента Илоны.

– Ого! Серьезные ребята. Что же им от нас понадобилось? – насторожился я.

– Они намерены присутствовать на нашей тренировке, с целью определить правильность выбранного метода твоей физподготовки, – сказала Роза и непринужденно добавила: – После разминки тебе, Ник, предстоит вступить в схватку с десятью самураями.

– Во как! – воскликнул я и подумал: «Ох, и отмутузят же они меня на глазах у Лаванды. Какая красивая фамилия!»

– Не отмутузят. Слово-то какое надумал! Ты же будешь сражаться с ними при активизированной опции «каратист», вобравшей в себя все наилучшие элементы рукопашного боя из всех известных Галактике видов борьбы. Тебе нужно будет их убить, всех десятерых, – спокойно проговорила она.

– Убить?! За что? Они мне ничего плохого не сделали. Не стану я их убивать. Так и доложи Юпитеру, – запротестовал я.

– Они не люди, Ник, – рассмеялась Ласка.

– Кто же тогда? Андроиды? – спросил я.

– Нет.

– Сканы, что ли?

– Не сканы, а скляны. Это учебные пособия, созданные на основе живых голографических изображений, – пояснила она.

– Как Аннотация каталога «Путана»? – высказал я своё предположение.

– Да, как Аннотация твоей любимой «Путаны», – с сарказмом ответила Роза.

Мне вспомнилось, как во время полета Анюта восхищалась моими крутыми виражами, а в минуты опасности в страхе зажмуривала глаза, как экспансивно она управляла гравилетом, да так разошлась от своих эмоций, что даже кончила по-настоящему; и я возмущенно произнес:

– Нет, я отказываюсь убивать этих несчастных склянов. У них же душа есть!

– Николай, скляны-воины лишены каких бы то ни было чувств. Они не знают ни жалости, ни страха, ни радости, ни боли. Это голые голограммы без признаков души – бездушные, безжалостные убийцы, – переубеждала меня Ласка. – А вот твоя скляночка Анюта, в отличие от них, человеческими эмоциями наделена. Поэтому она может радоваться, бояться, переживать и ещё что-то – не разобрала. Ты их всех не смешивай в одну кучу.

– Это в корне меняет дело, – проговорил я. – Но тогда возникает другой вопрос. Ты думаешь, я не пробовал щупать Аннотацию? Да через неё руки пролетают, как сквозь пустоту. Они же неуязвимы, твои голограммы.

– Но на этих самураях установлена контрольная спецпленка. Она материальна и осязаема. Вот её-то и надо разрушать, – растолковала наставница.

– Да-а. Зря ты меня заранее не поставила в известность. Я бы хоть потренировался, на воинов этих поглядел. Ну, Роза! Опозоримся мы с тобой вдвоём перед Юпитером – загремим под фанфары. Ей-богу загремим, – сокрушался я.