Алексей Резник - Хроника пикирующего района

– Юрий Бедмондович – откуда взялся этот шершень?! Вы же клятвенно утверждали не так давно, что лично обнаружили гнездо на чердаке здания редакции и уничтожили его вместе с обитателями!

Юрий Бедмондович выплюнул обломки зубов себе на ладонь, несколько секунд смотрел на них с бесконечно горьким сожалением, и создавалось впечатление, что вопроса главного редактора он словно бы не слышал. И только, когда тот вторично демонстративно зарядил свою, не знавшую промахов, рогатку, глава Районной Поэзии злобно прошепелявил в ответ:

– Я, Александр Иванович, за всех районных шершней не в ответе! Наших, что на чердаке жили, я сжег – полредакции подтвердить могут! А этот, откуда взялся, так кроме него самого, по моему, вам никто и не сказал бы! Этот здоровенный какой-то, наши редакционные раза в полтора его меньше были!

Тут объяснения Ширяева прервала очнувшаяся Бобкова, до сих пор лежавшая на лопатках, задрав ноги вертикально вверх. Она пришла в сознание и первым делом громко и грязно выругалась, с грохотом уронив короткие, но тяжелые ноги на пол. Затем ей удалось встать на колени в молитвенной позе, и все сотрудники газеты увидели, что лоб заведующей отделом «Астрал и Паранормал Района» украсила огромная багрово-синюшная шишка.

– … Тиран вы, Александр Иванович – издеватель!!! – с ненавистью прохрипела Бобкова, обращаясь к главному редактору.

Дальше она еще что-то хотела сказать в том же духе, но Александр Иванович, что есть силушки шарахнул костистым волосатым кулаком по столу (подпрыгнули стопки рукописей, в беспорядке разбросанные фломастеры и авторучки, обезглавленный полосатый труп шершня, продолжавший сочиться ядом), подскочил на ноги и рявкнул:

– Замолчи, проклятая пьяница, иначе я тебя не уволю, а просто убью!!! Вы все прекрасно знаете об объеме моих полномочий, и ты, Бобкова – в первую очередь!!! И то, что я доведу сейчас до вашего сведения, касается не только горькой пьяницы и хронической нарушительницы трудовой дисциплины и правил техники безопасности Ирины Владиславовны Бобковой, но и всех остальных сотрудников газеты «Хроника Пикирующего Района»!!! Но, тем не менее, слушать меня сейчас очень внимательно должна, прежде всего, кандидат номер один на смертную казнь через расстрел из рогатки, Ирина Бобкова!

Ты, судя по состоянию твоей рожи, пила беспробудно все выходные! А за эти выходные, то есть за два последних прошедших дня – субботу и воскресенье, в нашем районе погибло и умерло естественной, а может, противоестественной смертью сто тридцать два человека, из них – двадцать восемь больных одиноких старушек! Эти старушки, как не трудно догадаться, умерли от элементарного систематического недоедания или, говоря без фальшивой этической маскировки, от элементарного голода!

В те минуты, когда заведующая целым отделом нашей газеты вливала в свою ненасытную луженую глотку полстакана восьмидесятиградусного свекольного самогона, какая-нибудь девяностолетняя Матрена Ивановна из села Будилово испускала последний выдох, не имея больше возможности сделать очередной, так необходимый для продолжения жизни, вдох. И смерть ее наступила в пустом тоскливом пыльном доме, почти свободном от мебели и в условиях полного, классического одиночества! Ты наслаждалась одуряющим шумом в своей голове, вызванным свекольным самогоном, а Матрена Ивановна в смертной муке пыталась ясно представить образы давно умершего любимого мужа и погибших на войне сыновей! Хоть одна твоя статья, Бобкова пошла кому-нибудь на пользу из сорока семи тысяч несчастных жителей нашего Района, облегчила физические страдания и душевные муки больным и старикам?!?!?! Я думаю, что – нет!!!

Ты упорно ищешь причины множества ужасных районных проблем в коварных происках злобных потусторонних сил, но тебе в башку ни разу не пришла простая и добрая мысль – взять пачку чаю, немного сахару, полкило бубликов и съездить с этими нехитрыми подарками в гости к какой-нибудь вот такой вот одинокой старенькой Матрене Ивановне. По человечески поговорить с ней, расспросить о бедах, о детях и внуках, о других проблемах, посочувствовать и пообещать при расставании периодически приезжать в гости. Намного легче бы сделалось старушке после подобного визита, поверь мне на слово!

И, вообще, не вас же мне учить и в тысячный раз повторять о том, что для многих и многих жителей Пикирующего Района именно наша газета является единственным окошком, какое можно раскрыть и заглянуть в мир, если не радости, то хоть какой-нибудь надежды на лучшее. Не хочу далдонить прописные азбучные истины, но никогда не забывайте главного – все вы на переднем крае борьбы с Вселенской Ложью, являющейся злейшим и, безусловно, смертельным врагом, как нашей Газеты, так и всего нашего Района! Следовательно, мы, сотрудники Газеты, обязаны выглядеть, как бесстрашные, кристально честные носители Правды, а не как какие-нибудь опустившиеся «профурсовки» вроде Бобковой! Никто из нас не имеет права перестать уверовать в обязательное написание Золотой Статьи Спасения! Кто-нибудь да непременно напишет, не может не написать! – Александр Иванович заметно разволновался и вынужден был прерваться на несколько секунд, но пару раз кашлянув в кулак, он продолжил уже в более прагматичном ключе:

– Так, я – не живодер, не палач, не убийца и садист, поэтому тебе, Ирина Владиславовна даю последний шанс остаться работать в Редакции! Сейчас ты пойдешь, проспишься, сделай там, на рожу какие-нибудь примочки, чтобы на людях не стыдно было показаться и Газету не позорить! Та что, завтрашний номер остается пока без твоих материалов…

– Да у меня готово все, Александр Иванович! – обиженно прервала главного редактора всхлипывающая Бобкова. – И все материалы —сенсационны! Я никогда не халявлю, и вы это прекрасно знаете! Сегодня ночью я видела во плоти и крови настоящих «коридорных чертей»! (Боровой и Виноградов не смогли при этих словах Бобковой сдержать кривых ухмылок)

– Все, все, все, Ирина! – торопливо проговорил Малеванный, умоляюще подняв руки кверху. – Потом, потом, Ирина – не сейчас! Сейчас мне некогда заниматься пустяками! Иди, отдыхай, а нам нужно проводить планерку! Работать нам нужно, а не самогонку пить! Все – свободна!

Ширяев подскочил со своего стула, подбежал к Бобковой, помог ей подняться, и, бережно поддерживая под локоть, вывел в коридор. Возможно, он там поцеловал ее коротко в щечку на прощанье, порекомендовал побыстрее добраться до общежития и, действительно, лечь спать, пообещав, что скоро придет к ней в гости и обязательно что-нибудь принесет с собой похмелиться. А, возможно, что все у них получилось не так романтично, но не суть, как говорится, важно – через минуту Ширяев вернулся в кабинет главного редактора заметно повеселевшим, словно бы не ему только что сломали два передних зуба. Он тихонько сел на свое место и внимательно принялся слушать Малеванного. А Малеванный что-то горячо и вдохновенно втолковывал благодарным слушателям о необходимости строгого соблюдения трудовой дисциплины, как основного залога возможности написания когда-нибудь в ближайшем обозримом будущем Золотой Статьи Спасения.