Алексей Резник - Планета несбывшихся снов

Когда они уже садились с Мариной в только что пойманное им такси, Джона, как обухом по голове, осенило: «А где же беседа с обещанными КМБ-шниками?!».

Когда они уселись в такси (до коттеджа Джона было полчаса езды) Марина сначала поинтересовалась у него, имея ввиду, знакомство с родителями:

– А ты уверен, что это необходимо?

– Ну а вдруг мы когда-нибудь вправду станем мужем и женой? – кивнул Джон и весело улыбнулся, хотя никакой уверенности относительно их общего с Мариной будущего не чувствовал. Но, судя по реакции Марины, предположение Джона пришлось ей по душе. У неё заметно поднялось настроение, чья планка не смогла опуститься даже после давно рвавшегося наружу вопроса Джона:

– А что ты знаешь про планету Плева?

– Да так – всякие разные студенческие байки, относящиеся к разряду обычных детских страшилок. Не бери в голову Джонни – я просто расстроилась, что ты не полетишь со мной на Сайинландж и мне придется вместо тебя терпеть присутствие этого жлоба Соколовского!

Дальнейший остаток пути прошел в обычном шутливом студенческом трепе.

Их встретила мама Джона – маленькая худенькая женщина лет сорока пяти с добрым интеллигентным лицом (отца пока еще не было дома). На высокую симпатичную Марину она посмотрела доброжелательным, но чуть-чуть испытующим взглядом.

– Все в порядке, ма! – весело сказал Джон. – Завтра улетаю на практику!

– Сдал что-ли?! – с притворным недоверием спросила мама.

– Сдал, сдал, не волнуйся,! – торопливо проговорил Джон. – Кстати, познакомься, это – Марина!

– Очень приятно! – мама подала Марине руку и назвала свое имя.

Через пять минут все трое сидели в гостиной за столом, специально накрытым к сдаче последнего экзамена Джона. В центре круглого стола среди красиво сервированных блюд с различными мясными, рыбными и овощными салатами возвышалась большая бутылка белого виноградного вина.

– А где па? – спросил Джон, отвинчивая с бутылки пробку.

– Дела на работе – он будет только вечером, – мама отвечала односложно, никак, очевидно, пока, не сумев заставить себя привыкнуть к новой гостье, как к будущему полноправному члену своей семьи, и в результате ее манеры вести разговор, за столом пока оставалась некоторая напряженность.

Для исправления положения необходимо было что-то срочно предпринять, и поэтому Джон налил каждому сидящему за столом по полному бокалу вина.

Мама бокал едва пригубила, а Джон и Марина осушили свои бокалы залпом до дна, как привыкли это делать на многочисленных студенческих вечеринках, и поэтому почти сразу начали чувствовать себя намного раскованнее. Мама лишь удивленно поднимала брови, глядя на молодых людей.

– Извините меня, миссис Оланж! – не совсем трезво засмеялась Марина. – Я, вообще-то, не пью – просто сейчас я себя ужасно неуютно чувствовала! Джон так неожиданно меня пригласил…, – она с веселым изумлением взглянула на Джона и опять бессмысленно расхохоталась. Джон незаметно ткнул ее коленкой под столом, но захмелевшая Марина, кажется, не обратила на его предупреждение внимания.

– Да уж, – тем временем согласилась мама, – Джон умеет преподносить неожиданности.

– Ну что вы, в самом деле, на меня напали! – умоляюще поднял руки кверху Джон. – Неожиданно, неожиданно – я четвертый год уже собираюсь пригласить Марину к нам домой! Какая же может быть тут неожиданность!

– Ой! – всплеснула себя руками по щекам Марина. – Боже – что я слышу!

Джон рассмеялся. Улыбнулась первой по настоящему приветливой улыбкой и мама. Затем мама, словно спохватившись, принялась накладывать в тарелки, дивно пахнувшие и экзотично выглядевшие салаты. И все встало на свои места: так натянуто начавшийся обед постепенно и незаметно превратился в уютно обставленный семейный ужин. Мама много и доверительно рассказывала Марине о детстве Джона, о некоторых нюансах его непростого характера, и о многом другом, о чем может рассказывать возможной будущей золовке возможная будущая свекровь. Марина, в основном, внимательно слушала маму, а Джон, в перерывах между мамиными монологами, болтал всякую веселую чепуху, состоявшую из анекдотов и полупридуманных смешных случаев из университетской жизни.

Уже в начинавшихся сумерках пришел наконец-то папа – такой же гигант, как и его сын. Он с собой притащил еще вина. Ему очень понравилась стройная большеглазая шатенка Марина. Он галантно поцеловал ей руку и сказал, что очень рад за «своего болвана», которому судьба подарила такую девушку, как Марина.

Мама принесла на огромном овальном блюде зажаренного в собственном соку и в букете редких специй и вин жирного нильского гуся. Папа зажег свечи и потушил электрический свет. Пламя свечей сделало обстановку не только уютной, но и романтичной, и не для одних Джона с Мариной, но и для мамы с папой. Мама с папой обменялись такими взглядами, в которых увидели свою юность и день рождения своей любви.

Джон же, кроме мощного прилива нежности к сидевшей рядом девушке, внезапно вспомнил детство. И не то, чтобы даже вспомнил, а буквально окунулся в красочный карнавал самых счастливых жизненных воспоминаний, спонтанно разыгравшийся среди ущелий мозговых извилин бывшего космического десантника. Праздничные домашние ужины при свечах и с обязательным жареным нильским гусем являли собой парадное лицо детства Джона. А за окнами в такие моменты обычно стояла густая бархатная тьма под звездным небом, как это происходило и сейчас. Джон повернул голову к окну и заворожено посмотрел на звезды. Через секунду в его взгляде – нет, в нем еще не запрыгало смертельно раненой лягушкой паническое смятение, а пока лишь появилась естественная горечь скорого расставания с родными и близкими людьми. Она была еще очень слабой, и даже не совсем горечью, а так – горьковатым, уже не сладким, осадком при мысли, что дома при свечах с родителями он, вполне возможно, сидит в последний раз… Перед практикой, разумеется. Но, тем не менее, он не сдержался и, прервав милую болтовню за столом, ляпнул:

– Шансов вернуться с Плевы примерно столько же, сколько сдать экзамен профессору Солонцу – это ясно самому тупому и бесперспективному студенту нашего факультета вроде меня! И лучше всего об этом осведомлена Марина Баклевски, ведь у нее папа – пятизвездочный генерал КМБ!

– Ты что плетешь?! – яростно прошептала Марина в самое ухо Джону и больно ткнула его локтем в бок. – Если не хочешь, чтобы я тут же отсюда ушла и никогда больше не возвращалась, то прекрати пороть всякую гиль!

– Прости, дорогая – я и сам не знаю, что это на меня вдруг нашло! – Джон ласковым движением обхватил огромной кистью хрупкую миниатюрную ладошку Марины и примирение, хотя бы по чисто внешним признакам, кажется, состоялось.