Марина Шамова - Базовая машина

– Господин Приор, вероятности низкие…

– Прекрати называть меня так. Здесь я не Приор, а подкаблучник. Я предпочитаю отделять эту сторону характера от работы.

– Извините, – сказал Терри, с трудом зажевав «господин Приор». – Эва… все эти вопросы изучала и настроена оптимистично.

– Ты не ответил на вопрос – зачем это тебе?

– Я люблю её, – ответил Терри и наконец смог поднять на Приора глаза. Иона смотрел на него с малообъяснимой тоской.

– Помыкать её желаниям не значит любить, Терри. Почему ты стоишь на своём, даже узнав, что ребенок будет расти при тебе?

– Не знаю. Но я знаю другое – в таком темпе ни вы, ни она долго не протянете. Разрешите попробовать, все анализы дают хорошую вероятность. Она очень хочет детей, она бредит мальчиком. Наследником для вас, чтобы это ни значило.

– Ты сможешь сделать правильный выбор, когда его придется делать?

– Какой выбор?

– Город не должен узнать, что моя дочь явила свету дефектного. Иначе её переведут на четвертый сертификат и стерилизуют. Она сойдет с ума, как её мать. Если ты берешь на себя ответственность, ты обещаешь мне, что не допустишь больного ребенка до сертификации – и она об этом не должна узнать. Я снова введу в рацион Эвы эти… добавки. И ты больше не будешь заикаться о детях.

– Так точно.

– И до сертификации я этих детей даже видеть не хочу.

– Так точно.

– Ты вообще видел младенцев?

– Да, одного Эва мне показывала в саду.

– А теперь представь, что это твой ребенок и ты сворачиваешь ему шею. И ещё раз ответь на мой вопрос.

– Так точно.

– Может дело и правда в этом инстинкте… Я не смогу. За меня это сделает кто-то другой.

Тогда Терри не понял, что Иона имел в виду под «выбором». Точнее умом он обработал гипотетическую ситуацию, о которой говорил ему Приор, и разрешил её в соответствие с идеологией: дефектные дети должны быть уничтожены. Логичный постулат, который вдалбливался всем с Питомника, рядом с тем, что твоя ценность напрямую зависит от пользы, которую ты можешь принести Городу. Пользу может принести только здоровый человек.

Страшно стало потом. Он нарушил обещание дважды. В первый раз, когда ему показали Иоланту, Терри осознал, что родительский инстинкт в нем всё же есть – это делало его напрочь дефектным. Он понял, о чем говорил Иона, когда рассказывал про имя Эвы. А второй раз он нарушил обещание, когда перепуганная Эва протягивала ему хрипящего и задыхающегося мальчика, настоящего, реального и вовсе не гипотетического. Его ребенка. И вмиг все идеологические установки летят во тьму, а в голове пульсирует одна мысль – помочь, спасти любой ценой.

Поначалу скрывать приступы Юкки было страшно, но за год они довели свои действия до автоматизма. Терри понимал, что это было легко – Приор не желал иметь никаких дел с детьми до сертификации. Приходя в куб, он запирался в своем блоке, нянчил Номи, но чаще его просто не бывало дома. Однажды утаив от него правду, скрываться после было легко.

Терри решил выяснить, что за болезнь у Юкки. Он просил Бальдра. Медик-гиммел не нашел никаких отклонений. Когда же случился приступ, он растерялся так же, как и Терри в первый раз. В его инструкциях не было заболевания с такими симптомами. Эва шипела – что медик-гиммел может знать о болезнях высших? Нужно достать медика-вадара! Через коллег Бальдра им удалось отыскать медика из Четвёртого приората – Сааведро. Он не сказал ничего нового – переждать спазмы, настроить вентиляцию, давать много пить. Он тоже не знал из-за чего происходят приступы и что за черная пена лезет из ребенка. Легко было сказать «переждите приступ», ведь с каждым разом это длилось всё дольше. Юкки задыхался, а они ничем не могли помочь.

Но Сааведро взял анализы, проявил дотошную заинтересованность. И, видимо забыв о сотню раз повторенной просьбе, записал эти исследования на Эву. Об этом сразу же узнал Иона, от статуса которого отщипнули непонятный медицинский ресурс. С огромным трудом, краснея и заикаясь, они на ходу что-то выдумали, в глаза врали Приору. Точка невозврата была пройдена. Одно дело скрывать что-то, совсем другое дезинформировать.

Теперь, по прошествии года с момента первого приступа, Терри понимал, что всё безнадёжно. Над ними грозно нависала сертификация – событие, обязательное для каждого гражданина Города. Его проводят, как только ребенку исполняется четыре года. Это прохождение тестов на физическую и интеллектуальную пригодность. Город определял на кого из детей стоит тратить ресурс в дальнейшем, а кого лучше умертвить, для блага остальных. Условно, перед обладателями первого сертификата были открыты все двери, те же, кому доставался четвёртый были обречены на крематорий.

Юкки был умным мальчиком, с тягой к изобретениям. Он быстро решал головоломки и составлял свои, хорошо считал в уме. Он постоянно что-то изобретал и ломал, но лишь для того, чтобы понять, как все устроено. Юкки был рожден в семье Приора и, ему хватило бы слабого третьего сертификата здоровья, чтобы продолжать жить. Но его забракуют при малейшем намёке на приступ. Это однозначно четвёртый, на интеллектуальные показатели и статус смотреть не станут. Сразу из тестовой комнаты мальчика повезут в крематорий. Дальше гарантирована проверка членов семьи. Тогда всплывёт третий сертификат Эвы, у неё в крови «наследуемые» дефекты. Ей, а не Лефтерису, владельцу «счастливого» первого, придется расплачиваться за дефектного ребёнка. Её саму загонят на стерилизацию. В один день она лишится ребенка, будущих детей и, вероятно, мужа. А может и разума. Иона предупреждал…

Чтобы всего этого избежать, Терри нужно всего-то не допустить Юкки до сертификации. Свернуть шею собственному сыну. Сможет ли Терри принять правильное решение? Только сейчас это решение, несмотря на все аргументы, казалось неправильным!

Терри вздрогнул. Юкки затих, а он так глубоко погрузился в свои мысли, что не заметил, как морниец подполз чуть ли не вплотную к его ногам. Своими жуткими глазами тварь прямо смотрела на Терри. Совершенно черный белок, ярко голубого цвета радужка, сейчас сжавшаяся до узкого обруча вокруг черного зрачка. Немигающий взгляд. Возникало единственное желание – затряхнуть его на месте. Но это был морниец Ионы.

– Я… помощь. Дай, – в голосе твари слышалось требование.

– Уйди или я сломаю тебе вторую руку. Если это не поможет – шею, – потребовалось бесконечное усилие, чтобы не заорать – Терри боялся напугать затихшего Юкки. Морниец, вопреки угрозам, подполз ближе, протягивая к Юкки ладонь. Руки у него были сплошные кости и сухожилия, обтянутые тонкой кожей, вытянутые, с длинными пальцами и отвратительными желтыми ногтями. И Терри четко видел закрытый перелом и неестественно торчащую под кожей предплечья кость.