Эндрю Лапкин - Исход

– Расскажите подробнее, все хотят знать, чем вы занимались все эти годы, – подначивал ведущий.

– После победы в игре я взял небольшой перерыв, пытался осознать случившееся. Как раз тогда мы с женой разошлись, – на короткий момент его глаза сделались печальными, а уголки губ в улыбке опустились вниз, – это сильно ударило по мне, я решил какое-то время уделить своей мечте: много путешествовал и обдумывал различные идеи по организации своего бизнеса. В какой-то момент я встретил Шерил, она дала мне силы.

– Шерил – это ваша вторая жена? – поинтересовался интервьюер.

– Да, она потрясающая! – снова на лице проявился неподдельный восторг.

– Что же, Майк, мы очень рады, что дела у вас идут очень хорошо. Так в чем заключается ваш нынешний бизнес?

– Ну, это небольшое дизайнерское агентство. Мы занимаемся в основном дизайном домов, иногда офисов. Еще бывают заказы на макеты для типографии. Вообще дела идут довольно-таки неплохо! – всем своим видом Майк источал гордость за свой бизнес.

Интересно, какое бы дело я организовал, если бы захотел? – мимолетная мысль посетила голову Андерсона. Он устремил взгляд вниз: чашка была снова наполнена. Он даже не заметил, как это произошло, но было приятно, что о нем не забыли в самый разгар шоу.

Несколько следующих минут Майкл Рэмзи распинался, как же здорово жить на этом белом свете, показывал свой дом, машину. Безусловно, когда-то на победителей было интересно смотреть, но теперь хотелось победить самому. В конце концов, это прекратилось, и дисплей телевизора украсил черный прямоугольник, предвещавший возвращение в студию.

Появился Саймон Джексон. На этот раз он стоял в центре сцены в телестудии.

– Дорогие телезрители! Надеюсь, вам понравилось увиденное. Возможно, кто-то из вас уже спешит заполнить заявку на участие в нашей передаче. – Джексон расплылся в улыбке. – Не спешите. – Лицо его помрачнело. – Сейчас вас ждет порция горечи: история Элиота Касла, нашего первого проигравшего.

После этих слов Ронни и все посетители кофейни «перенеслись» из студии на порог многоквартирного дома. Дом был очень старым. Судя по всему, его наспех собрали из каких-то блоков.

– Мда, ну и дыра, – на секунду зрителей вновь перенесли в обратно студию, где Саймон Джексон, глядя на унылую картинку, высоко поднял брови и немного закатил глаза.

Съемочная группа перемещалась вглубь здания: отвалившаяся штукатурка, мусор повсюду, какая-то старая мебель, которую вынесли в коридор, чтобы выбросить, но забыли сделать это; в углах потолка виднелись пятна плесени. Вскоре они добрались до лестницы и начали восхождение. Лестница тихо поскрипывала, а камера раскачивалась из стороны в сторону. Закончив подъем, ребята из съемочной группы повернули налево и миновали еще десять футов. Квартира 88. Вторая восьмерка на двери была перевернута, хоть логически это ничего не меняло, однако из-за формы, в которой она была выполнена, это бросалось в глаза.

Интервьюер постучал в дверь.

– Кто это? – послышался глухой звук голоса из-за двери.

– Передача «Все или ничего», сэр. Мы с вами договаривались об интервью, – с некоторой опаской откликнулся корреспондент.

– Минуту, – За дверью было слышно какое-то копошение. Вероятно, Элиот совсем забыл, что к нему должны были пожаловать гости с телевидения. Раздался скрежет открывающихся замков, и дверь распахнулась: Элиот Касл был одет в старый свитер, темные штаны, на переносице блестели очки с толстыми линзами.

– Добрый день, сэр! – поздоровался интервьюер, в голосе которого ощущалась неловкость.

– Добрый день, – бросил сухо Элиот. – Проходите. – Он повернулся спиной к съемочной группе и молча повел их по узкому коридору в жилую комнату. Комната была очень маленькой и темной. Явно чувствовалась нехватка света. Касл открыл шторы, и теперь все могли увидеть обстановку. Напротив двери стоял диван. Слева к дивану прилегал стеллаж с книгами до потолка. Камера провела взглядом по содержимому, и стало понятно, что Элиот увлекается римской историей. Андерсон успел прочитать лишь два названия: «Записки о войне. Юлий Цезарь» и «История Рима. Теодор Момзен». Самому Ронни история всегда была безразлична. Элиот тяжело вздохнул, а потом указал рукой на стулья, которые он заботливо выдвинул, пока оператор показывал зрителям комнату.

– Элиот, я понимаю, что наши вопросы могут показаться вам болезненными, – с крайней осторожностью начал интервьюер, – но очень прошу вас ответить на них.

– Ничего. Я готов, – вздохнул Касл.

– Расскажите, как всё начиналось, – с предвкушением спросил журналист. В этот момент камера начала приближать лицо Элиота, а за кадром заиграла музыка, какая-то пьеса на фортепиано.

– Всё было просто. Однажды мне пришла в голову мысль, что… – он немного замялся, – мысль вроде «О, боже мой! Как же это будет здорово! Мне обязательно повезет! Я просто обязан это сделать!» – он улыбнулся, закатил глаза, словно смеялся над собой прошлым. – Глупец! – он издал нервный смешок и продолжил: – Да, тогда мне это казалось замечательной идеей, превосходной! И знаете что? Я до сих пор считаю, что сделал всё правильно!

– Но, постойте, – перебил его интервьюер, – вы же потеряли все!

– Однако я приобрел нечто большее, – глаза Касла после этой фразы мгновенно просияли блеском мудрости. – Я понял. Я понял, что это испытание, которое стоит пройти. До игры у меня было все, что нужно любому американцу: дом, машина, жена, дерьмовый отпуск в горах и бла-бла-бла. Конечно же, всякие лицемерные друзья с их улыбками. Но именно проигрыш меня собрал заново. Жена бросила меня, потому что у нас все отобрали, а она так привыкла жить в этой своей зоне комфорта. Сразу же друзей поубавилось. Но! Я узнал самое главное!

– Что же, Элиот? – с нетерпением требовал ответа интервьюер.

– Кто такие настоящие друзья, – последние два слова он особенно выделил. – Пара моих коллег и друг по школьной скамье помогли мне оправиться, не потерять работу, не потерять себя, снова встать на ноги. Это был тяжелый период: мне приходилось ночевать у друзей, жить с одним чемоданом, с одной парой брюк и парой рубашек. Но, черт возьми! Именно тогда я почувствовал себя по-настоящему живым! Как только мне сказали на передаче, что все проиграно, меня будто выдернули из моего маленького мирка! Вау! – он громко выдохнул, глаза были так широко открыты, что не возникало сомнений – он и вправду восторгается тем, что с ним произошло. – Я всё тот же бухгалтер, как и был раньше для кого-то, но теперь я из другого теста! Посмотрите на мою хижину! – он раскинул руки в стороны. – Да, это не очень привлекательно, но это я смог сделать сам с нуля. Мне как будто сделали перезагрузку, дали «пинка под зад»! И бог мне свидетель, это прекрасно! – на лице Элиота расползлась блаженная улыбка.