Николай Зуев - Запах теней

«на них была плёнка, и у них нет лица»

«они забавные и… они хотели поговорить со мной»

Не хотелось Диме так думать, ужасно не хотелось, но назойливая мысль штопором ввинчивалась в голову. Собирались поговорить. Но почему? Зачем? И в голову не приходило мальчишке, что ночные гости – лишь плод детских фантазий. Намного проще считать, что космонавтики настоящие, неподдельно живые. По-видимому, от необъяснимого травящего страха, обессиленный детский мозг выбрал именно такой способ защиты и воспринял возникшие образы как реальность. Вот только, что реально, а что – нет, трудно определить.

Немного погодя родители ушли, и мальчик слабо припоминал, о чём они беседовали. Мысли были о другом: после невольно брошенного отцом заколдованного слова «космонавт», разноцветьем ощущений и впечатлений закувыркались образы, в туманной мгле ночного ужаса которые болезненно застряли в голове и не давали покоя. Странные гости пугали, но, в то же время, притягивали.

«человечки без лица»

Они настолько заострили на себе всё Димкино внимание, что весь остаток вечера он думал только о них и был уверен, как никогда, что их следующая встреча состоится уже совсем скоро, может даже, сегодня ночью. «Космонавтики» приснятся ему, непременно прилетят, и уж на этот раз он поговорит с ними, если, конечно, они того пожелают. Это необычайное убеждение так обрадовало его, что он не обратил внимания, как перестал бояться их. И как же ему захотелось сейчас поделиться с кем-нибудь о своём заключении и всё рассказать, поведать о странных чудных гостях, наведавшихся ему ночью, что он тут же вспомнил про девушку-медсестру по имени Дина. Малыш зарёкся, что обязательно расскажет ей обо всём и прямо сегодня.

Но в этот вечер поделиться впечатлениями с Диной ему так и не удалось.

***

Опять это жгущее чувство внутри, эти изнуряющие пытки, это паническое ощущение безысходности. Как бы он хотел избавиться от всего этого и не испытывать больше страх. Почему, почему же это происходит? Что нужно сделать, чтобы истязатель ушёл, покинул разум и тело мальчика? Что для этого необходимо? Как быть? Бесконечность пролетела перед глазами. Дима думал: сейчас он сойдёт с ума – больше не выдержит гнетущее бремя неведомой силы. Но малыш продолжал бороться. Пока оставалась хоть какая-то надежда вновь запустить стрелу помощи в реальную среду, в тот самый мир, где нет ни страха ни печали, где дышишь воздухом и вкушаешь прелести настоящей жизни, он бился.

Метнуть посыл – закричать, и тем самым позвать на помощь. Получиться? Удивительно, после двух, практически бессонных ночей, ему хватало сил сражаться, сражаться с невыносимым иродом. Что за напасть обрушилась на малыша? Что за недуг поразил маленького человека? Мелкая дрожь пульсировала по телу, и страх, будто кислота, разъедал всё то, что ещё сохраняло способность жить. Исступление, и снова край бездонной пропасти, в которую внутренняя, возникшая из неоткуда, жестокость и злоба бросает вновь и вновь. Уничтожить, раздавить, погрузить во тьму.

Какая-то ещё не порабощённая часть мальчика была уверена, что придёт она и снова спасёт его, как делала уже не раз. Да, где-то в закромах избитого рассудка он ждал Дину, ту девушку, которая дивным образом буквально вырывала его из воображаемого капкана и приводила в себя. Димка не помнил и не знал, что разговаривал с ней прошлой ночью; он даже не догадывался (откуда ему было знать), что девушка до ужаса боится его. Мальчик сохранил лишь обрывки воспоминаний: как приходила она, в обличии доброй волшебницы, прогнала страх и вызволила ему «наружу», а после стало так хорошо и легко, что пуховым покрывалом обхватил сон и приласкал нежным теплом сладостных объятий.

Но пока спасительницы не было, маленький мальчик, раз за разом, предпринимал попытки закричать, стремился пошевелить частями тела, но всё тщетно. Он чувствовал, как его лихорадит, как холодной и колючей вибрацией проноситься по его телу дрожь, как ненависть, будто паразит, сживает иссякающие остатки разума. Маленький Дима знал об этом, как и знал то, что на самом деле, в реальности, его трепещущее в муках тело абсолютно не подвижно.

«Как же невыносимо всё это»!

Всё происходит внутри: мальчик до ужаса боится чего-то, но вот чего… неизвестно. Как в страшном сне! Но это не сон, ведь он не может проснуться, к тому же, он видит потолок, свет лампы, дразнящий непокорные глаза. И когда ему особенно страшно, её подмигивания становятся интенсивнее и быстрее.

Малыш набирается сил и кричит, что есть мочи, визжит со всей силы взахлёб, надрывая голос, слышит , как задыхается от собственного крика.

«Как же мучительно, как же это нестерпимо»!

Только короткие провалы в беспамятство спасают ребёнка от сумасшествия. В который раз ему кажется, что ещё чуточку и он сдастся и …

«Что тогда? Умрёт? Свихнётся? Или ещё что?» Он не знал, и совсем не хотел знать. Больше всего на свете он боялся остаться там, в своём ночном кошмаре, остаться навсегда. Эта мысль приводила его в ещё больший ужас, чем он мог испытать сейчас.

Присутствуя как бы вне тела и, в то же время, внутри него, мальчик не имел власти над ним. Всё видеть, слышать, чувствовать без всякой возможности пошевелиться; не закричать, не вымолвить и слова, только лежать и бояться; остаться там, в мире кошмаров, быть запертым между двумя мирами: реальным и нереальным. Что может быть ужасней?

Иногда, между секундными провалами, он отчетливо испытывал некую двойственность в себе. Казалось бы, он здесь в комнате лежит на кровати, но, в то же время, где-то в совершенно другом месте – телесная оболочка уже не принадлежала ему. Мальчику даже пришла дикая идея, что он вполне сможет повернуться внутри собственного тела, и сделает это. Но страх крепко держал его и не мог позволить пленнику сделать это.

После очередного помутнения рассудка Дима словно заново погружался в собственное тело, и на правах хозяина силился подчинить его, но у него не получалось никак –точно дикий зверь, страх подстерегал жертву, набрасывался и поглощал частички жизненной силы ребёнка.

Провал в бездну, а после – страх; за ним ещё провал и снова страх, и так по замкнутому кругу. В какой-то безумный миг мальчику, вдруг, показалось, что страх – это не просто ощущение травмированного разума, а вполне живое существо. И этот живой монстр совершенно реален, как и сам Дима. Существо, именуемое страхом, доподлинно существует. Каждый вечер оно приходит к нему, выжидает, когда жертва уснёт и набрасывается, вонзая в бедное дитя свои ядовитые клыки. Монстр пробуждает ребёнка и приступает к трапезе, где на ужин, как и прежде, Димкин разум.

Вот уже третью ночь (уже третью) это существо истязает мальчика, отделяет очередной кусочек сознания и никак не может насытиться. Что дальше? Что же случится, когда этот ненасытный червь обглодает последнюю частичку жизни? Что тогда? Мальчик умрёт? Свихнётся? Или ещё что?