Владимир Яценко - Пленники зимы

Максим опирался спиной о тёплую броню вездехода, но чувство, что там, позади кто-то притаился и смотрит, не проходило.

– Доброе утро, – прозвучал сверху голос.

Максим поднял голову и обернулся, – Калима.

– Привет, – кивнул он. – Разве твоё дежурство?

– Как видишь. Не спится?

– Нет, – сказал Максим. – То есть, да. Не спится. Если хочешь, иди спать. Я всегда в это время часовых подменяю…

– Знаю. Давай лучше поговорим. Есть о чём. Не так ли?

Они, не сговариваясь, посмотрели в сторону кладбища.

– Как ты оцениваешь наши шансы? – спросила Калима, спускаясь к нему с борта вездехода.

– Если всё бросим и немедленно отсюда уберёмся, то они, по крайней мере, появятся.

– А подводная лодка?

– Пусть лежит. Место отмечено: палатки разбирать не будем. Как поймём, что к чему, вернёмся и поднимем.

– Это возможно?

– Возможно, – сказал Максим. – Задраить верхний рубочный люк, переключить систему высокого давления на отсеки и выдавить воду. А как продуем прочный корпус, сама поднимется, никуда не денется… Глубина небольшая, метров десять, повреждений при столкновении с грунтом не обнаружено. Лишь бы успеть пришвартоваться к берегу, отдать якоря. Сильное течение…

– А ты знаешь, где эти вентили? Как вытравить воду?

– Ну, зачем же так, Калима, – усмехнулся Максим. – Это твоя подводная лодка, и ты не знаешь, что все чертежи и схемы судна хранятся в командирском сейфе?

– Правда?

– Всегда так… Во всяком случае, если найти схемы трубопроводов, то проблем с подъёмом не будет.

– Я слышу в твоём голосе сомнение, – заметила Калима.

– Их два, – согласился Максим. – В этом мире пока всё парное. Даже сомнения.

Первое, подняв подводную лодку, мы вряд ли сумеем на ней отсюда выбраться.

– Почему?

– Это не автомобиль, Калима. И не самолёт. Это подводная лодка, – фабрика по производству движения под водой. В нормальных условиях, чтобы управлять этой штукой, необходима слаженная работа трёх десятков специалистов. Ты заплатила деньги, ты автоматизировала всё, что было возможно. Число вахтенных мест сократилось до пяти-шести, но всё равно для нас это большое препятствие: горизонтальные и вертикальные рули, дизеля, электромоторный отсек, продувка балластных цистерн, контроль над аккумуляторной батареей… в условиях мощного течения мы разобьёмся ещё до входа в туннель! Твоя погибшая команда, царствие им небесное, была отличным экипажем. Ты не зря им платила деньги. Они сумели настолько мягко нас сюда доставить, что никто даже не сообразил, что в этом месте надо было сильно испугаться.

– Мы могли бы попробовать…

– Да, – кивнул Максим. – Могли бы. Если бы не одно обстоятельство…

– Смерть?

– Она самая. Если скорость наших потерь не изменится, то через неделю здесь никого не останется.

Они опять покосились в сторону могил.

– Может, Виктор догадается прислать помощь?

– С чего бы это? У него чёткие инструкции – три месяца. Связи нет, так что сообщений они от нас не ждут. Беспокоиться никто не станет. А мы не то, что трёх месяцев – трёх дней не продержимся.

– У тебя есть идеи, что происходит?

– Нет. Я знаю только то, что у нас семнадцать утопленников и шестеро, которые умерли неизвестно от чего.

– Из них четверо из первой группы. Может что-то накапливается?.. – Максим пожал плечами и не ответил. – Ты приказал пометить рулевого… ты уже тогда собирался делать им всем вскрытие?

– Не всем, – поморщился Максим. – Слава Богу, не всем.

– Но рулевой оказался в порядке…

– В порядке? – Максим нервно рассмеялся. – Ну да, конечно, он в порядке. Полные лёгкие воды и вместо койки – могила. А так с ним полный порядок!

– Не нужно… – сказала Калима. – Ты не виноват.

Максим промолчал. Ему было что сказать, но он не мог – так сильно сдавило горло.

Ему не хватало слов, чтобы их успокоить, подбодрить, объяснить, что в самой смерти нет ничего страшного, что они уже умирали несчётное число раз. Он не мог этого сделать. Потому что они ничего не знали и не помнили. Они просто хотели жить.

– Страх парализует волю, – сказала Калима. – С этим тоже нужно что-то делать.

– О чём я тебе и говорю. Я опасаюсь, что вот-вот пойдёт обвал ошибок просто от невнимательности, потому что у кого-то начнут трястись руки.

– Но почему лодка затонула? Кто-то открыл вентиляцию балластных цистерн?

– Не обязательно. – Максиму удалось успокоиться. – Судно шло против течения полным ходом. Если с рулевым что-то случилось, и он навалился на горизонтальные рули, то судно дало сильный дифферент на нос, волна накатила на открытый верхний рубочный люк, и они приняли внутрь прочного корпуса воду. С учётом открытых переборок для вентиляции дизелей, вода ринулась на нос, в первый отсек. Тут уже лодка так нырнула, что вряд ли кто-то устоял на ногах, а надстройка оказалась ниже уровня воды. В общем, камнем на дно…

– И что сказала Наташа?

– Она пришла к выводу, что все утопленники умерли в результате утопления.

– Не смешно. И не все.

– Извини, – Максим уселся на землю, привалился спиной к колесу вездехода и тут же отметил про себя, что впервые назвал этот грунт – землёй. "Наверное, это как-то связано с могилами. Покойников никогда не закапывают в грунт, всегда предают земле…" – Не все. У Пака в лёгких воды не было, плюс необычно сильное окоченение трупа.

– Это было с самого начала странно, – Калима присела рядом. – Я была уверена, что его смыло за борт и унесло течением. Он же стоял верхним вахтенным в надстройке, как он оказался внутри прочного корпуса? Причём, сначала умер, а потом спустился по трапу в центральный отсек…

– Возможно, он успел что-то почувствовать, кинулся вниз. Что-то крикнул. Нервы у рулевого не выдержали: переложил рули на погружение.

Максим сделал паузу. Калима промолчала, тогда он продолжил: -… И никаких следов на теле. Так что Пак не упал вниз, а спустился по трапу.

Он мог успеть поднять тревогу, но забыть сообщить, что люк остался открытым.

– Лампочка на пульте… – напомнила Калима.

– Если он, умирая, свалился на рулевого, тому все лампочки одним цветом стали.

Они помолчали.

– Ты вовремя приказал свернуть барак. Вид морга действовал всем на нервы.

– После того, как Наташа закончила свою работу, в бараке не было необходимости.

И надо было их чем-то занять.

– Они и сейчас на неё косятся. Столько вскрытий за трое суток, в полевых условиях. Одна…

– Конечно, одна, – не удержался Максим. – Как Маша "вырубилась", так Наташе одной и пришлось отдуваться. Ты специально такого биолога подобрала, чтобы он от вида крови в обморок падал?

– Вот и помог бы, – недовольно отрезала Калима. – А то все умные. До сих пор кровь на грунте не просохла. Руки от вёдер воды едва не отвалились. И ведь не чужих людей резала. Я волнуюсь за её состояние…