Николай Грицай - Хронос

Шерлок потер ногу, ушибленную в порту. Какое же все-таки диво современная наука: стоило только пожаловаться на ушиб, как Малик велел достать редкое даже в городе зелье, приготовленное в подземельях лабораторий Евгеники. В частности это, красноватое и мутное, противное на вкус, предназначалось для почти мгновенного заживления ран. Мученики-нелегалы и Шерлок разделили это снадобье между собой. И так как рана Шерлока была менее значительна, то уже через некоторое время боль пошла на спад. Нелегалы же, почувствовав себя много лучше, приободрились и открыв глаза, поели. За ними ухаживал Морф и еще один неизвестный бандит, что не мог связать двух слов.

У костра остались Шерлок с Хиспом, прижавшись поближе друг к другу, чтобы переговариваться, пусть даже жестами, Тэдди, распластавшийся на правом боку, повернув свои грязные ноги прямо под нос друзьям, Малик и его новый друг Гутта. От упоения и счастья, которого не испытывал в городе, в тесных объятиях бетонных стен и родителей, он позабыл об уговоре и осторожности, беседовал с добрым великаном, при этом не отзываясь ни на Марка, ни на Стивена. И сколько ему не сигналили друзья, он не обращал внимания.

Необходим был план, ибо обман почти сам вскрылся, так же, как и их вещмешки, в которых копошились негодяи, подбирая себе кому что приглянулось. Путешественников спасало лишь то, что не желая делиться с главарем, они скрыли свои проказы. Ночь таяла, а Шерлок все никак не мог придумать ничего. Стало клонить в сон. Происшествия и переживания сказывались на юном организме. У него только была его голова, часы, и конечно же бутылка спирта с заживляющим бальзамом, взятая на всякий случай. Ее-то он и решил всучить Тэдди, в обмен на освобождение. Или вовсе споить. Но нужно было отвлечь Малика, или чтобы он отправился по своим делам, делам человеческим. Но он, словно бог, много вместив пищи, еще больше жидкости, сидел как вкопанный и никуда не собирался.

– А откуда у вас это снадобье, что заживляет раны? Оно ведь целое состояние стоит! – спросил доверительно Гутта у Малика. Тот с превеликой охотой ответил:

– Иногда бывает так, что в малоценных местах скрываются удивительные вещи! Посмотри на людей – мусор мусором, а какой дар внутри? Так и здесь… Помогать ближнему, это святое.

Хисп презрительно улыбнулся. В тени полу погасшего костра выходка осталась незамеченной. Костер догорал, поедая дрова бережливо, экономя, так как необходимость в нем людей отпала и он стал украшением без цели.

– Значит, у вас есть деньги? Чем вы занимаетесь?

– Я и мои единомышленники профессионально вредим государству, умышленно, заметьте, – без заминки выпалил пьяным голосом Малик, – получая за это скромную мзду.

– Вы берете деньги? – изумился по-детски Гутта.

– Деньги мне ни к чему! – приосанился Малик, все поглядывая на него. – Я в супермаркет не хожу – меня туда не пускают. Все необходимое – у меня под рукой, матушка природа позаботилась. К тому же так приятнее… для души. А этих бедняг, я почти за даром отправляю в такое заботливые и желанные ими руки Метрополиса. Там уж как Бог пошлет!

– Лучше бы спросил, до или после он вознаграждение берет! – рассмеялся Морф ежась у костра. Малик жестко посмотрел в ту сторону, наклоняясь вперед, чтобы лучше видеть. Шутник умолк.

– Деньги мне ни к чему, – повторил басом Малик, – я получаю лучшую из наград – благодарность. И пусть эти несчастные, порой не знают ни слова на нашем языке – вижу преданность и молчаливую усладу в их взоре… А это дорогого стоит! К тому же, мне так жалко их: ведь не знают бедняги, куда лезут! Я нарочно ускакал из города, а они лезут через все туда.

– В городе есть свои плюсы, – поведал Гутта. Но бандит и тут не согласился.

Разграбление вещей путешественников продолжалось. Когда многое было уже утащено из рюкзаков друзей, надежда кажется, совсем погасла. Но свет ее, слабый и немощный, забрезжил вместе с юной зарей. Малик, пошатываясь, поднялся, и удаляясь держал взглядом издалека друзей и особенно Гутту. Но понадеявшись на Тэдди, скрылся из виду в полутьме.

Настало время действовать. Шерлок, как бы невзначай, предложил выпить Тэдди, ежившемуся у потухшего костра, когда все бандиты отошли от костра подальше. От холода ему не спалось, а зубы стучали. С подозрением и удивлением он встретил предложение, но поднялся и посмотрел на бутылку. Увидев, что это спирт, он воспрял, но тут же загрустил. Ему положено было охранять пленников, а не пить. Но желание взяло верх, и он согласился.

– Пьете черт знает что, – по-дружески проговорил Хисп, поглядывая на то место, куда скрылся Малик, – в рот не возьмешь! Вот это попробуй, – чистейшее лекарство… Думаю, изнутри оно действует не хуже чем снаружи.

– Э-э, ребята, – сказал довольно Тэдди, захлебываясь слюнкой. – Вы еще всего не знаете, что мы тут пьем и едим… Давай!

Он принял бутылку, и оглянувшись за автобус, сделал пару глотков. Его перекосило.

– Осторожней, не родниковая ведь вода! – прикрикнул Шерлок. – Сейчас Малик вернется, и тебе и нам взбучка… Быстрее!

Тэдди поспешил. Гутта с удивлением и почти с недоверием смотрел не происходящее. Хисп сделал пальцем ему «тихо!», и позвал сесть рядом, тот повиновался. Малик вернулся, когда бутылка была больше чем наполовину пуста. Охранник спрятал ее под куртку, несмотря на ложные знаки Шерлока: «отдай!». Малик удостоверился что нелегалы спят изморенные болью и усталостью, продолжил свою игру. Он возвратился свежим и показалось, что следующего его ухода можно не дождаться никогда. Он разглагольствовал о разном, иногда выражаясь совсем темно, непонятно, иногда по-своему, на арго, в тех случаях, когда цивильный словарь не мог дать ему необходимое слово, ярко и живо наполняющее ту или иную фразу.

– Добрый ты человек, – признался Гутта, прижимаясь к Хиспу. Малик спросил его, почему он пересел. Тот абсолютно взросло ответил: «чтобы погреться. К тебе-то не прислонишься!». Ответ удовлетворил главаря, но он стал бдительнее. Тэдди лежа, помалкивал, скрывая свой угар и остаток праздника под полой куртки.

– Да я добрый, слишком добрый. Я бы сказал непозволительно добрый! Для моей профессии… но как все добрые, я прячу злое под кожей, глубоко. Ведь оно есть, даже не сомневайся, у каждого. И мне обидеть человека, любого, что… а обиды, они ведь разные бывают!

– Никогда не хотел вернуться в город? – продолжил расспрос Гутта, как ни тянул его за рукав Шерлок. Малик подумал, но ответ кажется прозвучал в его глубоко посаженных глазах почти сразу:

– Нет, никогда.

– Но там красиво. В иных местах…

– А здесь везде! – упорствовал пьяным настроем Малик. – Откуда лучше видно этот ваш город? Из него самого? Чушь! Из-за пределов его, как, в принципе, и все остальное… Вот!